– Эй! Есть тут кто-нибудь? – крикнула Фрина в глубину молчавшего дома.

На ее зов из-за бисерной занавеси появилась женщина в халате.

– Вы мисс Фишер, верно? Я госпожа Батлер. Меня прислало агентство. Господин Батлер в саду, помогает слесарю.

– Я Фрина Фишер, а это Дороти Уильямс, моя служанка и секретарь. А что не так с водопроводом? – поинтересовалась для порядка Фрина: она потратила недели на проектирование роскошной ванной и туалета в доме и была намерена добиться своего любой ценой, что бы там ни говорил слесарь. Мошенник уже и так содрал с нее вдвое больше изначально оговоренной цены, и уж она не даст ему спуску, если дом не будет полностью готов и если что-то не будет работать как полагается.

– Господин Батлер приглядывает за этим, мисс. Вот увидите, завтра утром к вашему приезду все будет налажено так, как вы хотели, – заверила ее госпожа Батлер, и в голосе женщины прозвучали металлические нотки. Что ж, если она готовит так же, как он управляется со слесарями, господин и госпожа Батлер просто находка для Фрины.

– Не хотите ли чаю, мисс? Я поставила чайник. Может, вы желаете осмотреть кухню? Там все уже прибрано.

– Да, охотно, спасибо. У нас был нелегкий денек, верно, Дот? Пожалуй, слишком много потрясений.

Фрина отодвинула рукой занавесь из бисера, и Дот прошла за ней на кухню. Она оказалась просторным помещением с выложенным красным кирпичом полом. Здесь стояла новая зеленая газовая плита на ножках, было две новенькие раковины и бойлер с постоянным подогревом. Все новые тарелки Фрины были перемыты и разложены в старинном сосновом буфете. Распахнутое окно выходило в аккуратный задний дворик, где стояла садовая мебель и рос папоротник. Презренный деревянный сортир был тщательно вымыт и выкрашен, чтобы домочадцы могли им пользоваться.

Госпожа Батлер налила кипяток в заварочный чайник и оставила его настаиваться. Фрина села на стул.

– А здесь очень даже мило. Думаете, вам здесь будет удобно, госпожа Батлер? Может быть, чего-то не хватает?

– Пока всего достаточно, мисс. Торговец приходит каждое утро, и все оборудование работает. Хорошо, что есть газовая плита. А в газовой духовке очень удобно печь хлеб, и зимой она будет согревать помещение, вот только летом с ней жарковато. И электричество горит, да и дневного света вдосталь. Через пару часов дом окончательно прогреется. Завтра все будет готово к вашему приезду, и обед будет ждать на столе. А ужинать вы собираетесь дома?

– Да, сейчас у меня не так много дел. А как вам ваша комната, госпожа Батлер? Я подумала, вы захотите привезти свои вещи.

– Да, мисс, все прекрасно. Замечательный вид на садик, и моя мебель отлично разместилась. Уверена, мы заживем здесь счастливо. Вот ваш чай, мисс.

Фрина сделала глоток и прислушалась к голосам, долетавшим из сада. Господин Батлер и слесарь отчаянно переругивались. Фрина заметила, что Дот все еще не пришла в себя, и предложила:

– Сходи посмотри свою комнату, Дот. Погляди, как расставили мебель. Спасибо за чай, госпожа Батлер. Полагаю, мы приедем сюда завтра, часам к одиннадцати.

Дот взбежала по лестнице на второй этаж, где была спальня Фрины, выдержанная в мшисто-зеленых тонах, и гостиная цвета морской волны. Она открыла дверь, за которой была лестница в мансарду. Ступени были выстланы коричневым войлоком; посередине лестница делала изящный изгиб.

Поскольку комнатка находилась на самом верху, там всегда было тепло, и Дот, с самого детства промерзавшая до костей, наслаждалась этим теплом. Она сама выбрала мебель: простая кровать, гардероб, туалетный столик, умывальник с кувшином, у окна – стол и стул с мягким сиденьем. Вся обивка выдержана в любимых тонах Дот: оранжевый, бежевый и коричневый. Кровать была застелена покрывалом, сшитым из тысячи кусочков бархата, формой и цветом напоминавших осенние листья. Дот восхищенно упала на нее.

– Я увидела это покрывало на рынке и подумала, что тебе должно понравиться, – услышала она голос Фрины за своей спиной. – Вот твои ключи, Дот. Это от комнаты, а это от двери, что ведет на лестницу. У меня есть запасные, и у госпожи Батлер тоже, чтобы она могла делать уборку, но в остальном ты распоряжаешься здесь сама. Пойду-ка посмотрю на полог над своей кроватью, – сказала Фрина и удалилась, закрыв за собой дверь.

Дот потерлась щекой о бархат, а потом снова расправила его. Из всех подарков, полученных ею за короткую жизнь, – а их было не очень много, – этот самый лучший. Ее собственная комната! Никто больше не имеет права в ней распоряжаться. Она может закрыть ее на ключ и никому не открывать. Пусть ее хозяйка самовлюбленная, взбалмошная и непостоянная, не говоря уж о ее склонности пугать Дот до смерти, но она сделала Дот огромный подарок и проявила достаточно такта, удалившись и дав ей насладиться им. Девушка села на стул и стала смотреть в окно на море. Любовь к хозяйке переполняла ее сердце.

А Фрина тем временем осматривала занавеси над кроватью, которые были сшиты из черного шелка, расшитого зелеными листьями, и тускло-зеленые простыни, цвет которых прекрасно оттенял белизну ее тела. Ковер тоже был зеленым и мягким как трава, а зеркала – розовые, в рамах, увитых керамической виноградной лозой. Не хватало лишь вакхического любовника – под стать комнате.

Она улыбнулась, перебирая в уме знакомых мужчин. Никто не подходил. Ничего, кто-нибудь да объявится. Не стоит с этим торопиться, надо еще посмотреть, как к ее причудам отнесется новая прислуга. Она ведь так и не встретилась с повелителем слесарей господином Батлером. Фрина рассудила, что Дот уже вдоволь насладилась своей комнатой, и тихо позвала:

– Дот, пошли ужинать или ты хочешь остаться? Тогда приезжай утром, поможешь мне складывать вещи.

Фрина не услышала шагов на лестнице, но голос Дот прозвучал совсем рядом:

– Я правда могу остаться, мисс?

– Конечно. Приезжай в отель к восьми. У нас будет дел по горло.

– Конечно, мисс, – выдохнула Дот.

Фрина взяла свое пальто и покатила в город. Она позвонила своей подружке-летчице, с которой была знакома еще со школы, и пригласила ее поужинать вместе. Надо возобновить связи в авиационном мире.

Банжи Росс, бодрая молодая женщина со стрижкой под мальчишку и плечами борца, сначала работала наездником на бегах. Но, когда открылось, что она женщина, ее прогнали из конюшни. Из Банжи все равно не получилось бы жокея – она была слишком высокой и тяжелой. Но оказалось, что те самые качества, которые делали ее отличным наездником, пригодились и в авиации. У нее была быстрая реакция, сильные руки и, что особенно важно, она никогда не поддавалась панике.

– Фрина, ты ведь незнакома с Рут Ло? – спросила Банжи, усаживаясь за столик в отделанном плюшем обеденном зале отеля «Виндзор» и беспомощно разглядывая меню. – Знаешь, подруга, я не больно-то смыслю во всех этих кулинарных премудростях. Небось, стейк и жареную картошку тут просить бессмысленно?

– Получишь ты свой стейк с картошкой, Банжи, старая перечница, – кивнула Фрина и обратилась к склонившемуся над ней официанту: – Филе миньон и картошку фри для мадам, а мне – лобстера в майонезе. И шампанское, – добавила она, – «Вдову Клико» двадцать третьего года. Нет, я незнакома с Рут Ло, кто она такая?