— …А как эти девицы одеты! Нет, вот скажите, что прикрывают эти мини? Да это просто омерзительно!

Ну вот! А счастье было так возможно! Зарождавшееся чувство к некогда голопопому приятелю испаряется как наваждение. Нет, я верю, что он осчастливит какую-нибудь традиционно домашнюю индийскую девушку. Но это его «омерзительно»! Кто так разговаривает? Держу пари, он превратился в этакого напыщенного консерватора.

Внезапное оживление среди гостей выталкивает Омерзительного Лалита к украшенным входным дверям. Надо же, какая незадача, встреча с давним приятелем откладывается. Ну да ничего, мы успеем наверстать упущенное на Аишиной свадьбе.

В зале появляется родня жениха Аиши, и у одной из женщин в руках серебряный поднос, устланный лепестками роз, на котором стоит серебряная же чаша с хной для Мехенди. Туда немедленно бросаются все гости — и мужчины, и женщины, а также фотограф и видеооператор.

Боже ты мой, что за женщина шествует с этим подносом! На ней умопомрачительное сияющее красное с золотом сари, больше подходящее для прохладного вечера, чем для раскаленного бомбейского полудня. Так вот, значит, какая она, свекровь Аиши. Повелительница Туалетной империи собственной персоной. Да, об этом можно догадаться уже по одному запаху. Она так удушающе благоухает чем-то цветочным, что меня тошнит. Сопровождающие ее женщины одеты ей под стать: в пылающий оранжевый, ослепительный желтый и сияющий золотой. И все они пахнут одинаково сладко.

Лучи осветительной аппаратуры для съемок окружают их переливчатым блеском, словно это Адское Сестринство занялось ярким пламенем. Некоторым из тех, кто бросился их приветствовать, приходится надеть солнцезащитные очки.

— Добро пожаловать, Шобай-джи![6]

Мама и тетушки Шейла и Рама Бу ведут Адское Сестринство к сидящей невесте. Туалетная Повелительница хватает Аишу в собственнические объятия, и со стороны это выглядит, будто невесомое нежное существо подвергается атаке чудовищного размера пельменя, обсыпанного блестками.

— Почему ты так долго? — шепчет мне Аиша, изображая злость.

Ей хватает ума не задавать подобные вопросы свекрови, тем более до свадьбы.

Тетки-из-Засады утаскивают Адское Сестринство на танцпол и втягивают в свой сотрясающий телеса танец.

Наконец-то я добралась до Аиши, и это спустя целых десять минут после того, как я открыла двери банкетного зала! Именно столько времени ушло на объятия, щипки за щеки и дружественные тычки от целого сонма тетушек, соседок, приятельниц и едва знакомых родственников, прибывших на церемонию.

— Ашу, тебе надо получше отрепетировать недовольный вид, — закатываю я глаза. — Твоя Пельменная Свекровь тебя просто задушит, если не научишься давать ей отпор.

У Аиши напрочь отсутствует способность злиться, словно у какого-то буддистского монаха в монастыре, и это всегда ставило меня в тупик. Но она всегда была хорошей девочкой, а вот я — сорванцом.

— Да ладно, Зоя, все не так уж плохо. Она даже сделала мне подарок! Помимо украшений.

Вообще-то, для свекрови нормально одаривать невесту своего сына драгоценностями. Мало того, именно это она и должна делать. Но как понимать подарок в виде поваренной книги 1960-х годов издания, называющейся: «Как угодить мужу и его родне и другие секреты крепкого брака»?

— Зоя, ну зачем ты корчишь такую гримасу, будто только что проглотила какую-то гадость? Посмотри на это с другой точки зрения: она ведь сделала мне подарок! Она не должна была этого делать, но все равно сделала. Разве это не мило? — И Аиша расцветает смущенной улыбкой с ямочками.

Она испытывает какое-то тихое счастье от всей этой неразберихи, затеянной вокруг нее. Нет, это определенно единственная невеста, способная обрести счастье в этом кромешном аду.

— Ну да, конечно мило. Как улыбка крокодила.

Аиша смеется, и от этого звука, напоминающего звон хрустальных колокольчиков, у меня сжимается сердце. Я стискиваю ее в крепком объятии, словно она отбывает в далекие края и я не знаю, когда смогу увидеть ее снова.

— Зоя, у тебя все в порядке? — спрашивает Аиша.

— Да. Нет, не в порядке! Я просто… Я буду так по тебе скучать!

— Но я никуда не денусь, глупенькая. Просто сменю район Кхар на Дадар. Всего-то пятнадцать минут разницы.

Скорее, часа два, в зависимости от пробок на дорогах. К тому же ты переезжаешь в дом твоего мужа, а здесь, в Индии, это исключает всякие шансы на счастливую жизнь. Почему? Потому что нужно блюсти ЧЕСТЬ СЕМЬИ (и да, это должно быть написано заглавными буквами), которая определяет всё: длину платья, то, что вы едите, и то, что готовите, ваше место работы, вашу карьеру и ваших друзей. Это определяет вас самих. К тому же теперь ближе всего к Аише стою не я, а Варун, который постоянно обнимает ее и трогает. Можно подумать, что она — его запасная батарейка, от которой он не может отойти ни на шаг. Я понимаю, что это очень хороший признак для кузины, но мне он почему-то причиняет боль.

Почему у меня ничего подобного нет? Правда, на прошлой неделе я наткнулась на этого Варуна в ресторане, и его окружала целая стайка девушек. Одна из них, особенно похожая на птичку, буквально увивалась вокруг него и уже была готова усесться к нему на колени, пока он не поприветствовал меня взмахом руки. Ладно, это все ерунда. Именно потому, что в этом не было ничего особенного, я и не стала говорить о встрече Аише. Тем не менее я буду за ним присматривать. Потому что если он обидит мою кузину, я оторву ему яйца.

— Мадам, прошу вас, отпустите невесту, — хмурится мастерица мехенди. — Вы же испортите узор.

Из той хны, которую родня жениха принесла для невесты, она взяла для Аиши лишь малую часть, отдав остальное помощницам. Мастерицы мехенди вообще пользуются только собственными составами, которые часами готовят дома. Кто знает, какую быстрорастворимую гадость могут принести на церемонию родственники?

Шейла Бу, предводительница бригады танцев сейсмоопасных бедер, выскакивает из толпы, указывает мастерам мехенди на меня и возвращается обратно. В то же мгновение я чувствую, как в моей крови вскипает адреналиновый взрыв. Старинная легенда гласит, что если на руки незамужней девушки, родственницы жениха или невесты, нанести узор из хны невесты, то она выйдет замуж следующей. И меня выбрали для этой процедуры.

Мне подмигивает молодая помощница мастерицы:

— Вот увидишь. Мне расписали руки хной с церемонии моей сестры, и всё! Через полгода я была уже замужем!

Таня, моя вторая, злая, кузина, пытается отобрать невестину хну, чтобы та мне не досталась, но ей преграждает путь одна из тетушек. Хм-м-м-м, я не вижу, кто это, но мне ее фигура почему-то кажется знакомой.

С ума