Ребенка она не нашла, но его плач до сих пор стоял у нее в ушах. Почему Ник не пришел к нему сегодня? Его бездействие огорчило ее. Ведь это его ребенок. Женщина в шляпе намекала на это. Впрочем, Сесилия и сама это знала, правда не помнила откуда.

Ребенок принадлежал Нику. Только сегодня Ника почему-то не было рядом.

— Он не знает, — взволнованно сообщила Сесилия женщине в шляпе. — Ник не знает, что ребенок плачет. Он вообще ничего не знает об этом ребенке.

— Он узнает, — спокойно ответила женщина и улыбнулась. — Он узнает. Ты можешь сказать ему, если хочешь.

— Что это за взрывы? — спросила Сили.

— Это не взрывы. Ребенок очень далеко отсюда. На другом конце города. Но никому ничто не угрожает.

А это значит, что Сили снова может спокойно спать. Так она и сделала. Это было очень легко, потому что на самом деле она даже не просыпалась. Все это ей только приснилось.

Какое счастье снова вернуться на работу! Прийти в офис рано утром и с головой погрузиться в дела. Сесилия наконец-то вернулась к привычной жизни. На работе все было ясно и понятно. Нужно было делать дела, которых набралось так много, что не оставалось ни минуты, чтобы подумать о чем-то другом. Например, о своей личной жизни. Здесь, в главном офисе «Делани стейк-хаус корпорейшн», Ник был для нее только боссом. Рассудительным и требовательным. Сегодня Сесилия надела строгий темно-синий костюм и рьяно взялась за дело. Работы было много, и ей с трудом удавалось прерваться хотя бы на глоток кофе.

Весь день был расписан по минутам. Совещания и переговоры продолжались до пяти часов дня. Завтра постоянная команда диетологов и поваров компании «Делани стейк-хаус корпорейшн» должна была продемонстрировать свое новое меню. В ресторанах братьев Делани меню обновлялось регулярно четыре раза в год. Сейчас в Огайо стояла весна, но диетологи корпорации уже работали над блюдами для осеннего меню.

Часа в три дня Ник объявил Сесилии:

— Сегодня вечером я собираюсь заехать в парочку наших ресторанов, чтобы проверить обстановку.

В этом не было ничего необычного. Ник часто поступал так, поэтому Сесилия не придала большого значения сказанной фразе.

Девять лет назад у братьев Делани имелся только один ресторан. Ник и Сэм могли проверять обстановку в нем хоть по шестнадцать часов в день. Сейчас сеть мясных ресторанов братьев Делани включала в себя девяносто восемь успешно работающих объектов. В этом году планировалось открыть еще двенадцать. Сеть ресторанов стала такой обширной, что появился риск потерять контакт со своим же персоналом.

— Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой? — спросила Сили.

— Да, я хочу, чтобы мы пошли вместе, — кивнул Ник. — Я просто хочу почувствовать атмосферу. Сэм часто так делает. Они с Кайлой ходят в ресторан неподалеку от их офиса, на Франклин-стрит.

Ник не упомянул роскошную рыжеволосую жену Сэма Марису. Он вообще в последнее время редко вспоминал о ней. У Сесилии сложилось впечатление, что Ник недолюбливал ее. Впрочем, Сили и сама не очень любила таких женщин, честолюбивых карьеристок, что изо всех сил карабкаются вверх по социальной лестнице, не брезгуя никакими способами. Кроме всего прочего, эта дамочка отличалась жуткими снобистскими замашками.

Сразу после пяти Ник и Сесилия покинули главный офис компании. Они отправились в ресторан «Мельница Делани» не в роскошном лимузине с личным водителем, а на скромном автомобиле Ника. Он сам сел за руль. Сили предполагала, что этот автомобиль Ник держит специально для таких целей. Он очень не хотел, чтобы его узнали, когда он приедет в один из собственных ресторанов. Тогда он не сможет сделать то, что задумал, проверить, как там принимают обычных посетителей.

Бойкая студентка, подрабатывающая официанткой, проводила их в бар. Ник очень надеялся на то, что она понятия не имеет, кто он такой, и принимает его как обычного посетителя, а не как совладельца корпорации, в которой работает.

Несмотря на середину недели, в ресторане царила пятничная атмосфера. Люди пришли сюда компаниями или парами. Они увлеченно беседовали и смеялись, пили пиво, коктейли. В ресторане было уютно и чисто.

В верхнем углу зала, напротив кабинки, в которой разместились Ник и Сесилия, висел телевизор с большим экраном, по которому показывали спорт и новости. Посетителям было хорошо видно то, что происходит на экране, но сам телевизор не выделялся и не мешал людям, которые не хотели его смотреть. Ник сел к телевизору спиной. Он даже не взглянул на экран. Сесилия примерно догадывалась, о чем он сейчас думает. Сколько посетителей в ресторане? Сколько среди них мужчин и сколько женщин? Какого они возраста? Какой национальности? Сколько людей сидит в баре? Сколько людей зашли в бар, чтобы выпить и закусить прежде, чем пообедать в ресторане?

В отделе маркетинга корпорации всегда есть такие сведения, но Нику нравилось получать информацию из первоисточника. Ник и Сэм были уверены в том, что это единственно правильный способ определить тенденцию и разработать соответствующие предложения.

— Кто смотрит телевизор? — спросил он. — Я не хочу поворачиваться и таращить глаза.

Официант принес легкое пиво для Ника и содовую для Сесилии.

— Трое парней. Нет, четверо. Сейчас идут новости, — ответила Сили.

— Телевизор в баре интересует в основном мужчин, не так ли? Цифры показывают большие различия по демографическим показателям, когда расположение ресторана…

Ник замолчал. Сили попыталась улыбаться, показывая ему, чтобы он продолжал. Она делала вид, что ей интересно, но у нее это плохо получалось. Все ее внимание было приковано к экрану телевизора. Взглянув на него, она не могла оторваться.

Репортеры обступили какого-то политика. Они задавали ему вопросы. Камеры вспыхивали, ослепляя экран. Это было похоже на взрывы.

Вспышки телекамеры.

В ее сне о ребенке Ника этой ночью она видела вспышки телекамер в Кливленде. Сесилия не вспоминала о своем сне до этой минуты, но сейчас она снова поняла, что все, что ей снилось, было очень важно.

— Кливленд, — произнесла она вслух. — Ребенок в Кливленде.

Сесилия поднялась. Ей казалось, что камеры ослепляют ее, что журналисты задают вопросы ей, что они хотят взять у нее интервью и поместить в завтрашней газете ее фотографию. Сесилия снова села на свое место. Она сделала это очень резко. Со стороны могло показаться, что у нее просто подкосились ноги. Это послание о Кливленде и ребенке Ника стало вдруг таким ясным, таким очевидным, что Сесилия испугалась. Она не хотела, чтобы все это происходило с ней. Она хотела, чтобы в ее жизни все шло по-прежнему, чтобы ее подсознание не беспокоило ее.

— Кливленд? — спросил Ник. Его голос прозвучал будто издалека. Он обернулся и посмотрел на экран телевизора. — Да нет же, это Вашингтон, штат Колумбия. Какой-то политический скандал. Сили, что с тобой?

— Прошлой ночью мне приснился сон. Там вспыхивали телекамеры, — ответила она. В растерянности она показала на экран телевизора. — Я только сейчас поняла, что это были вспышки телекамер. Сначала я подумала, что это были какие-то взрывы. Это что-то означает. Это важно, как бы там ни было. Сон имеет какое-то отношение к Кливленду.