началась жестокая междоусобица, которая затянулась на много лет, и в кровавой круговерти которой сгинули почти все, кто её начал. Правители едва успевали сменять друг друга, так часто их убивали или свергали вчерашние сторонники. Тот султан, о котором я хочу упомянуть, тоже был турком и был он ничуть не лучше предшественников, скорее даже хуже, так как именно он выжил в той вакханалии предательств и насилия. А к власти он пришел так.

В крупной битве у Айн-Джалута египетское войско, возглавляемое тогдашним султаном, одержало верх над монголами. Все праздновали великую победу, но были среди победителей и недовольные, те, кто жаждал большего, и теперь, когда угроза вражеского вторжения миновала, решили, что их час настал. На обратном пути в столицу Египта — Каир, во время охоты, эмир Бейбарс, выходец из мамлюков, турок, разумеется, приблизился к султану и смиренно попросил у него в дар захваченную в плен знатную монгольскую девушку. Тот, в знак своего благоволения искусному вождю и воину, согласился, и эмир приблизился, чтобы поцеловать в благодарность его руку. Но вместо этого выхватил меч и ударил им султана в шею.

Подлец, предатель, убийца, но этот эмир и бывший раб действительно был очень умелым полководцем, за что получил у соплеменников, когда сам стал султаном, льстивое прозвище Абуль-Футух, что означает «Отец побед». Он причинил много зла моим единоверцам до того как умер. А правил он семнадцать лет. По меркам нашего мира — это не мало. Умер же он от яда.

Альвийка засмеялась.

— То есть междоусобица продолжилась. Его ведь отравили? — спросила Хехехчин, бросив быстрый взгляд. — Христиане? Или это сделали люди Старца Горы, о котором ты рассказывал в прошлый раз?

— Говорят, Бейбарс сам хотел отравить не угодившего ему эмира Хамы. Но то ли перепутал чаши во время встречи, то ли заподозривший неладное эмир незаметно подменил их… Разное говорят. Итог один — царь Вавилонский (так франки на Востоке называли султана Египта; примечание автора) Бейбарс Первый умер.

— Он тоже был турком?

— Эмир Хамы? Нет, он был курдом, но вёл происхождение из пресёкшейся законной династии прежних правителей Египта, то есть мог, по праву крови, претендовать на трон. По крайней мере, он имел на него куда больше прав, чем какой-то бывший раб и предатель. Разумеется, Бейбарс опасался такого вассала.

— И этот эмир стал следующим султаном?

— Нет, Хехехчин. Его казнили. Впрочем, по одной из версий, Бейбарс его успешно отравил, а чтобы доказать свою невиновность, незаметно вылил яд и наполнил чашу вновь, после чего на глазах у всех отпил из неё. Но не учёл, что яд остался на стенках.

— Какая поучительная и смешная история, — Мэрион довольно причмокнула губами. — Змея, подавившаяся собственным ядом… Обязательно расскажу её дома, пусть и сестра посмеётся.

— У тебя есть сестра? — удивилась принцесса.

— А почему тебя это удивляет? — жрица демоницы насмешливо приподняла брови.

Монголка сердито нахмурилась, но сдержалась и вновь обернулась ко мне.

— А что стало потом?

— Малолетнего сына Бейбарса вскоре свергли, ведь все помнили о происхождении его отца и о том, как он захватил трон. А к власти пришёл последний выживший из числа тех, кто начал эту междуусобицу, — султан Калаун, который был в ту пору всего лишь сотником мамлюков-телохранителей. Он тоже был тюрком, но из другого их племени — половцев. Я не знаю, кто это такие, но живут они за Византией, за морем, где-то в направлении полуночных5 стран. Рассказывают, что когда его продали в рабство в Египет, в школу воинов-мамлюков, он даже языка арабского не знал. Но это не помешало ему стать султаном этой страны и даже ухитриться умереть своей смертью в прошлом году. Арабы дали ему прозвище Аль-Альфи, что в переводе на наш язык означает «Тысячный». Дело в том, что по слухам, работорговец продал тогда ещё молодого безвестного раба за тысячу серебряных дирхамов. Это местная мелкая разменная монета. Сейчас в Египте велено говорить, что его продали не за тысячу серебряных дирхамов, а за тысячу золотых динаров, но это явное преувеличение. Никто не стал бы платить такие деньги за простого раба. Думаю, арабам неловко и унизительно вспоминать о том, как дёшево оценили их султана, вот они и рассказывают байки.

5 Во многих славянских языках слово «полночь» переводится как «север», а «полдень» — как «юг». Таким образом, полуночные страны — это северные страны, а полуденные — южные.

Происхождение столь странного названия связано с древним способом определения сторон света. На юге солнце в полдень находится строго над головой и тени исчезают. В северных странах этого нет: солнце отклонено от вертикали и даже в полдень даёт тень, указующую на юг. Пройденное расстояние на север измеряли по разнице в длине тени, — чем севернее, тем она длиннее.

(примечание автора)

Нынешний правитель Египта — родной сын Калауна. И ему отчаянно нужны победы, чтобы завоевать авторитет у своих собственных придворных и военачальников, многие из которых справедливо полагают его безродным, и втайне думают, что они гораздо более достойны трона, нежели он.

— А откуда ты это знаешь? — скептически вопросила альвийка. — Неужели слуги эмира были с тобой настолько откровенны?

— Нет, конечно. Но я разговаривал не только с ними. А после захвата нами крепости разговаривал и с придворными, из числа тех, кто по той или иной причине не успел, не сумел или не захотел сбежать.

— Так получается, эти турки живут здесь повсюду?

— Да, Хехехчин. И как ты теперь понимаешь, их не любят.

— А вас?

— И нас, Мэрион. Мне с издёвкой рассказывали, что нас, франков, даже на контролируемых нами землях, всего лишь терпят. И то лишь потому, что уровень податей у нас вдвое ниже, чем у арабов. А когда ты видишь, что сосед платит меньшие налоги, чем ты сам, то это порождает очень вредные мысли. И это ещё один повод для ненависти к нам правителей Египта, ведь они тоже чужаки для тех, кем правят. Тем более что в окрестных землях хватает людей, прекрасно помнящих о том, что когда-то их народы жили гораздо богаче. Особенно в Сирии, ведь войны с христианами, монголами и турками постоянно прокатываются именно по их землям, разрушая древние оросительные каналы, разоряя и сгоняя людей с насиженных мест. А откуда уходят люди — туда приходит пустыня.

Обе девушки о чём-то задумались.

— Турки, живущие к северу от этих мест, являются вассалами ильхана монголов, который, в свою очередь, является вассалом великого хана Хубилая, императора Китая. То есть они вассалы моего погибшего