в дикости скотоводов-тюрок пришёл к власти вождь по имени Сельджук. Созданное им государство в результате завоеваний выросло в целую империю, чьи владения на западе включали и эти земли, а вся Сирия была лишь малой её частью. Чем-то они напоминали твоих соплеменников, Хехехчин. Созданная ими империя быстро распалась в очередных междоусобицах, и от неё остались лишь жалкие осколки, но сами тюрки никуда не делись, а предприняли новые завоевания.

Вторгнувшись в Святую Землю и захватив священный Иерусалим, турки, будучи мусульманами, стали осквернять и разорять чуждые им христианские храмы, избивать и оскорблять священников, грабить иноверцев, не только христиан, и даже обращать в рабство паломников. Местные мусульмане им не препятствовали, ведь они были единоверцами захватчикам и их, а также их святыни, никто не трогал. Многие из них наоборот радовались чужой беде. Своими злодеяниями, а также набегами на византийские земли, турки спровоцировали самый первый «священный поход», в организации которого принял активнейшее участие тогдашний император Византии. Вот только прибывшие на выручку христианских святынь «проклятые франки» не стали разбирать правых и виноватых, а карали и грабили всех мусульман без разбора. Досталось и иудеям, и тем христианам, кто не был католиком. Говорят, во взятой приступом Антиохии христианские рыцари шли по улицам, заваленным трупами турок, по щиколотку в чужой крови.

— У нас тоже случалось подобное, — подхватила Хехечин. И пропела:

Было доброе и злое — только помню павший город,

Где мой конь в стенном проломе спотыкался о тела.1

1 Олег Ладыженский "Касыда о взятии Кабира".

Касыда — традиционный жанр поэзии на Ближнем и Среднем Востоке, а также в некоторых других землях.

(примечание автора)

— Мой народ взял штурмом много крепостей во время последних завоеваний. Кажется, тот город назывался Тебриз, что на языке покорённого народа означает «Великий». А может эта касыда о падении какого-то другого города? Мы захватили их так много, что я уже не помню.

Я оглянулся на подозрительное молчание со стороны Мэрион. Та мерно покачивалась в седле, в такт движению лошади, но её полуприкрытые веками глаза незряче смотрели вперёд, будто она видела что-то своё, не зримое нам.

Хехехчин замолчала. Я не стал дожидаться момента, когда повисшая пауза станет неловкой, а кашлянув продолжил прерванную речь.

— Как я уже упоминал, та древняя империя турок просуществовала не слишком долго, и распалась ещё до вторжения моих единоверцев. Единственный сохранившийся до наших дней её осколок — это Конийский султанат2 в нескольких сотнях километрах к северу отсюда. Было ещё Хорезмское царство на востоке, но оно пало во время нашествия твоих соплеменников, Хехехчин, ведомых Чингисханом.

2 Конийский султанат, он же Иконийский, он же Сельджукский, он же Румский (то есть «римский» — завоёванный у византийцев). Осколок распавшейся империи Сельджуков. В период своего расцвета занимал большую часть полуострова Малая Азия, в первую очередь его центральную часть. В реальной истории окончательно распался в 1307 году. Между ним и крепостью Маргат находятся владения Киликийской Армении и земли павшего княжества Антиохийского (на текущий в книге момент — владения египетского султана).

(примечание автора)

— Тебя этому в твоём ордене учили?

— Нет, конечно. То есть кое-что рассказывали, но не много. Больше о ветхозаветных временах, о которых повествует Библия. Ты же христианка, так что сама всё понимаешь. Но когда я принял решение отправиться в паломничество в Святую Землю, то много расспрашивал и о ней, и о прилегающих к ней землях. Среди братьев не так уж мало тех, кто воевал в здешних краях, и они охотно рассказывали о них. Потом, уже здесь, я разговаривал с другими людьми, в том числе находясь в Маргате, когда ожидал решения эмира. О текущем состоянии дел мне, разумеется, не докладывали, но охотно делились рассказами о том, что было в прошлом. А я слушал, потому что мне было скучно, как вам сейчас.

Альвийка фыркнула и сделала вид, что не слушает. Впрочем, надолго её не хватило, и вскоре она, как ни в чём не бывало, вновь повернула голову в мою сторону, демонстрируя чуть скучающее внимание. Обычно её интерес выдают острые уши, разворачивающиеся в сторону звука, но под иллюзией мне их сейчас не видно.

— Монголы наступали, беря приступом город за городом, уничтожая их жителей, складывая курганы из отрубленных голов. И тысячи турок в ужасе бежали на запад, туда, где продолжали жить их соплеменники в окружении ранее завоеванных ими народов. Часть подалась на северо-восток, в Конийский султанат, подлив масла в огонь войны тамошних турок с византийцами и завоевав многие их земли. Сейчас на его месте находится множество мелких полунезависимых владений, правители которых гордо именуют себя князьями, а то и царями3. Но ещё всего лишь несколько десятилетий тому назад это было крепкое государство. Ещё до моего рождения его армия, по наущению египетского султана4, захватила и разрушила тогдашнюю столицу Иерусалимского королевства — священный Иерусалим. Причём турки истребили всех его жителей.

То нападение не было неожиданным, и у малочисленных защитников святыни было время для отступления. Но рыцари-госпитальеры отказались покинуть обречённый город, а командор тамплиеров отказался выполнить соответствующий приказ магистра своего Дома и тоже остался со своими братьями. Все они погибли.

3 Разумеется у турок не было «князей» и «царей». Это интерпретация главного героя местных титулов, таких как армянское «мелик» (царь), тюркское «бей» (вождь), арабский титул «эмир» (повелитель) и так далее.

Сами турецкие бейлики формировались по двум принципам — территориальному и родоплеменному. Так название бейлика «османогуллары» (зародыш Османской империи, будет основан в 1299 году) дословно переводится как «сыновья Османа».

4 Прямых доказательств тому, что в 1244 году турки захватили и разграбили Иерусалим, уничтожив его христианское население, именно по наущению египетского султана я не нашёл, но нашёл много косвенных указаний на это.

(примечания автора)

— А другие?

— Другие турки ушли на юго-запад, поступив на службу к египетскому султану, правителю арабов, непримиримому врагу монголов, так как те угрожали его землям. Султан был рад получить новых воинов, бывших врагами его врагов. Но он просчитался. Враг твоего врага не обязан быть твоим другом. Так вышло и в данном случае. Когда султан умер, его собственные вельможи и военачальники, среди которых было много привеченных им турок, предали и убили наследовавшего ему сына, а один из них сам сел на египетский трон (главный герой очень вольно излагает историю падения династии египетских Айюбидов; примечание автора).

— И что сталось с этим предателем? — неожиданно заинтересовалась Мэрион.

— После убийства законного наследника появилась масса претендентов на опустевший трон, как из числа родни пресекшейся династии, так и из числа просто влиятельных вельмож и военачальников. Поэтому в стране