– Стой и не двигайся, – велел Раэн.

Что-то прошептав, он провел раскрытыми ладонями по воздуху от макушки Халида вниз, будто обрисовывая его силуэт, и кровь гулей сначала запеклась, а потом осыпалась, оставляя совершенно чистую сухую ткань. Обойдя Халида кругом и внимательно осмотрев, чародей удовлетворенно улыбнулся.

– А ты везучий, – сообщил он. – Ни укуса, ни царапины. Отличная работа! Садись, отдыхай.

Но Халид подошел к ближайшему трупу и брезгливо перевернул его ногой. Оскаленная морда слепо уставилась в ночное небо глазами, прикрытыми плотными складчатыми веками. Мощные широкие лапы напоминали лопасти и завершались крепкими кривыми когтями – великолепным орудием для копания земли. Всего лишь хищник, да?

– Почему они так отчаянно дрались? – спросил Халид у подошедшего чародея. – Могли бы спастись, если б убежали.

– Я же тебе говорил: у них не было выбора, – напомнил тот. – Или свежее мясо, что само пришло в их владения, или голодная смерть. Тебе в самом деле интересно?

Халид коротко кивнул, продолжая разглядывать трупоеда.

– Ты когда-нибудь наблюдал за муравьями, пчелами? Видел, как они живут?

– Муравьи – в муравейниках, а пчелы – в дуплах или ульях. Причем тут гули?

– Какие глубокие познания, – ехидно отозвался маг. – Ну, а что у них общего? Кто главный в семействе?

– Мать-шахиня? – неуверенно предположил Халид.

Про пчел ему слышать доводилось, а вот про муравьев – нет, но раз чародей говорит про общее…

– Именно. Вот и у гулей так же. Они единственные в своем роде: вроде бы звери, но стая как у насекомых. Те, что нападали на нас, это неполноценные особи, пригодные только для добывания пищи. А еще есть хранители гнезда, разведчики, няньки молодняка. И, разумеется, матка. Когда она стареет, то порождает наследницу, которая начинает с того, что сжирает свою родительницу. Стая обновляется, и все идет своим чередом. Но иногда старая мать-шахиня, как вы это называете, остается жива, и тогда стая…

– Делится пополам? – догадался Халид.

– И растет, – кивнул Раэн. – А кладбище не может прокормить две семьи гулей. Молодая стая заняла новую часть, где постоянно хоронят, и вытеснила этих на окраину, где свежих могил почти нет. Что-то они, конечно, добывали, но совсем немного, а изголодавшись, начали нападать на живых людей. За последний месяц тут погибло пять человек: сторож, два могильщика и несколько случайных прохожих. По городу поползли слухи, и я решил, что пора прогуляться под луной.

Чародей улыбнулся, и Халида накрыло волной злости – его собственной, как с холодным удовлетворением отметил Зеринге, и вправду научившись разделять чувства. Шутник! Проверку, значит, устроил? Собирался в первый же вечер, только их позвали в Пестрый Двор, а потом стало не до гулей. Ну и что же ты проверил, демоны тебя сожри? Что я хочу жить и не собираюсь оставлять тебе в наследство еще и Ласточку – в придачу к «шайпурскому скату» твоей прошлой тени?

Он уже открыл рот, чтобы сказать хоть какую-нибудь гадость в красивое насмешливое лицо, но не успел. Раэн вдруг толкнул его в грудь, и Халида снесло в кусты, будто перышко, подхваченное ветром, а там, где он стоял, покатились по земле два тела. Не успел Зеринге выпутаться из густых зарослей, как чародей уже поднялся, отпихнув здоровенного гуля.

– Ты только посмотри, – изумленно произнес он, разглядывая дохлого падальщика. – Он же все это время сидел в кустах и ждал удобного момента! Первый раз вижу такого сообразительного. Наверное, разведчик: они умнее остальных.

И ни слова о том, что только что спас Халиду жизнь. Потому что тварь целилась в горло, тут не ошибешься. И промедли Раэн мгновение, не прикрой его собой… Проклятье! Тысячу раз проклятье!

Халид молча поднял полотенце и полоснул его Ласточкой пополам. Одну часть протянул Раэну, другой принялся тщательно вытирать лезвие сабли, пряча глаза. Кровь у гулей ядовитая, да и вообще, как не очистить оружие после боя? Запоздало подумал, что чародей и так знает все, что он чувствует, и разозлился еще больше. И плевать! Пусть знает! Но тошно-то как… Если бы он хоть одним словом, хоть насмешливым или презрительным взглядом упрекнул его в неловкости, если бы просто дал понять, что Зеринге должен ему за спасенную только что жизнь – в который уже раз! – тогда Халид с чистой совестью мог бы возненавидеть его за непрошеное благодеяние. Но ведь нет! Словно и не случилось ничего!

Халид стиснул зубы, заставляя себя успокоиться. Не стоит выдумывать лишнего. Просто его хозяин не считает нужным связывать свою собственность узами благодарности вдобавок к уже наложенным цепям. И вправду, зачем ему это? Он, пожалуй, этих гулей и за опасность не считает, вон как спокоен.

– Ну что ж, Зеринге, твоя работа на сегодня кончилась… – протянул Раэн, вложив тщательно вытертого «ската» в ножны. – Можешь отдыхать. А моя – в самом разгаре.

Халид поднял взгляд, мрачно недоумевая, о чем это он, гули ведь перебиты?

И вдруг понял.

– Демон побери, – выдохнул, глядя на этого безумца. – Ты что, собираешься лезть под землю?

– Придется… – усмехнулся Раэн. – Две стаи гулей на одном кладбище – это слишком, а раз до молодой шахини не добраться, надо хоть старую прибить, тогда остатки ее семьи вымрут сами. Поскучаешь без меня, ладно?

И глядя на замершего Халида, пояснил:

– Я же не сумасшедший, чтобы тащить тебя с собой. Там тесные ходы, рассчитанные не на людей, завалы, тупики, ловушки и абсолютный мрак. И несколько стражников, охраняющих свою повелительницу. Самому бы уцелеть, не то что за кем-то приглядывать.

– Интересные у тебя представления о здравом рассудке, – с некоторым трудом съязвил Халид, словно в первый раз видя чародея. – А мне чем прикажешь заниматься? Пока ты будешь…

Раэн пожал плечами и отстегнул с пояса ножны «ската», оставив только длинный охотничий нож.

– Да чем хочешь. Ножи, вон, собери, вино допей, оно и вправду хорошее. Эх, как же я утку не уберег… – Он весело блеснул глазами, заметив, как передернуло Халида, и добавил уже всерьез: – Главное, до утра жги костер: вряд ли я выберусь наверх там же, куда залезу, так хоть по огню определюсь. Если не вернусь к рассвету, возвращайся в город, я тебя сам найду.

– Уверен, что найдешь? – прищурился Халид. – И что вообще выберешься?

– А я никогда ни в чем не уверен, – безмятежно проговорил Раэн. – Хотя лучше бы выбрался. Для нас обоих – лучше.

Он поправил кожаную робу, в которую был одет, и закусивший губу Халид сообразил, что даже это чародей предусмотрел заранее: одежда его предназначалась для подземелья. И лезвие меча попросту не развернется в узких норах, зато охотничий нож там годится лучше некуда. И даже полнолуние, слепящее падальщиков и помогающее Халиду, он просчитал…

Медленно оглядев поляну, Раэн пересек ее, подошел к высоченной сухой чинаре и заглянул под поваленный ствол рядом с ней.