— На вашем месте, — поделился соображениями Криспин, — я бы повнимательней покопался в этом вопросе.

Вот именно. Пусть теперь Махмуд подрожит за свою шкуру. Разнообразия ради.

Подручные таинственного незнакомца окружили Криспина и потеснили его к выходу. Они довели его практически до того места, где повстречали, а затем, не говоря ни слова, развернулись и были таковы.

Оставшись в одиночестве, Криспин сделал глубокий вдох — то ли от облегчения, то ли от крайней усталости. Беседа выдалась любопытной. И необычной. Никто не хотел рисковать. Этот атаман итальянской шайки принял меры, чтобы не быть узнанным, что означает, что он уже кому-то известен… скажем, при дворе. Как долго их можно водить за нос? Криспину требовалось время, чтобы раскрыть всех игроков и точно выяснить их замыслы. Но чем дольше он тянет, тем большей опасности подвергается Филиппа…

Филиппа. Как так вышло, что он открыл ей доступ к своему сердцу? Разве своих трудностей недостаточно? Один Джек чего стоит… А еженедельная плата за постой? Нет, женщина лишь усложняет дело.

С какой стороны ни возьми…

Он зажмурился и выбросил из головы мысли о Филиппе Уолкот. Есть задачи куда более срочные. Убийца до сих пор на свободе… Криспин открыл глаза и попытался заново сориентироваться. Перед встречей с итальянцами он собирался… Ах да! Адам Бектон. Сейчас Криспин больше, чем когда-либо, был убежден, что синдикат не имел отношения к смерти самозванца, выдававшего себя за Николаса Уолкота.

Он поправил пояс, одернул полы одежды. Привычные движения вернули его к насущным заботам. Криспин посмотрел в сторону особняка и направил туда свои стопы.

Дверь открылась не сразу, и на пороге Криспина встретил один из слуг. Жилище Уолкотов за последнее время стало настолько знакомым, что появление здесь было подобно возвращению домой. Криспин вошел в особняк.

— Где Адам Бектон?

Слуга смерил Криспина взглядом и помотал головой:

— Он занят своими делами. А вы кого хотите увидеть: хозяина или хозяйку?

— Нет, только кастеляна.

Коротышка прищурился:

— Сэр, он сейчас занят.

— Тогда скажите ему, чтобы освободился.

Криспин оттолкнул его плечом и решительно направился в гостиную. Ступил через порог, не заметив, что в комнате уже сидит Мод Уолкот. Только он собрался было потихоньку вернуться назад, как она вскинула голову. И нахмурилась.

— А вы что здесь делаете?!

Криспин усмехнулся и подошел ближе.

— Почему в этом доме все встречают меня такими словами? Я вполне близок к вам по духу. Честное слово.

— Вы надоедливы, — бросила она. — И, боюсь, представляете собой угрозу.

— Сударыня, вы меня совсем не знаете.

— В самом деле? Я отлично знакома с такими, как вы… Гладко стелете, да жестко спать.

Он хмыкнул:

— Не исключено.

Женщина встала и расправила на платье складки — хотя те и не осмеливались появляться.

— К тому же вы дерзки. Кто вас сюда приглашал?

— Я уже объяснял: идет расследование убийства. Мне нужно поговорить с Адамом Бектоном.

— Он занят.

— Это меня не интересует. Беседа состоится в любом случае.

Криспин прошел к стулу и присел.

Мод закипела яростью — «Лайонел!» — отшвырнула прочь свою вышивку и сердито покинула гостиную.

Криспин облегченно откинулся на спинку. Черт возьми, эти Уолкоты ведут себя как капризные дети, хотя Мод чем-то похожа на него самого.

Он сумрачно задумался, глядя в огонь. Если Адам убил Уолкота из-за любви и положения в обществе, то все его планы пошли прахом. Филиппу вышвырнули за дверь, всего лишили, да и любит она другого человека…

Криспин перестал улыбаться. Он вскочил и принялся мерить гостиную шагами.

Вернулся прежний слуга и отвесил Криспину неуклюжий поклон.

— Сэр, я нигде не могу его найти.

— Что значит «не можете найти»? Он в доме или где?

— Не знаю, мой господин.

— Я вам не господин, — пробурчал Криспин и оттолкнул мужчину с дороги. — Адам Бектон! — позвал он с порога.

Затем вышел в коридор и бросил взгляд в обеденный зал. Пересек его, добрался до двери в поварскую, распахнул створку.

— Бектон!

В ответ на этот возглас высунулся какой-то розовощекий мальчишка чуть постарше Джека и тут же спрятался. Больше никто не желал попадаться Криспину на глаза.

Он хмыкнул. Развернулся, вновь вошел в зал и остановился, оглядывая галерею на втором этаже, что вела к мезонину, средоточию недавних печальных событий. Сбоку подскочил давешний слуга, брызгавший слюной от волнения и неспособности удержать непрошеного гостя, однако Криспин вновь оставил его без внимания и направился к лестнице.

Придерживаясь за резные перила, он махом преодолел подъем по несколько ступенек зараз, пока слуга беспомощно тащился позади. Криспин обыскал ниши, задернутые драпировкой, но обнаружил лишь спящую служанку, прикорнувшую на соломенном тюфяке.

Через несколько шагов галерея вывела его к двери мезонина, которую успели починить, и сейчас она выглядела столь же солидной и крепкой, как и прежде. Дверь была приоткрыта. Криспин обернулся к растерянному, запыхавшемуся слуге, стоявшему у него за спиной.

— Уолкота уже похоронили?

— Да, мой… э-э… мастер. Его погребли возле церкви, в мгновение ока. И это неправильно, я думаю. Для нас он был как настоящий Николас Уолкот. Относился к челяди по-доброму.

— Не сомневаюсь, — рассеянно сказал Криспин.

Приблизившись к мезонину, он увидел, что там горит одинокая свечка. Сейчас, когда мертвеца убрали, помещение казалось до странности пустым. В глаза бросилось еще кое-что. Настенную драпировку сорвали, и в углу зияло отверстие тайного входа. На полу валялся ларец, где некогда хранился мандилион. Но самое главное — на пороге тайного хода лежало распростертое тело Адама Бектона.

Криспин нетерпеливо ждал, когда же наконец вернется слуга, посланный за братьями Уолкот: Лайонелом и Кларенсом. Он уже успел проверить окно; решетки на месте. Впрочем, убийца мог проникнуть и сквозь тайный ход… или из кухни… или вообще преспокойно вошел через дверь. Борьбы, по-видимому, никакой не было. Бектона застали врасплох, да еще со спины, как в случае Николаса Уолкота.

Со стороны лестницы донеслись приглушенные голоса и топот ног. Криспин стоял возле мертвеца, и вошедшие братья замерли при виде трупа.

— Задушен, — сообщил Криспин.

Лицо Кларенса было бледным, как мел в свете факела. Он бросил взгляд на Лайонела, который задумчиво постукивал ключом по своим передним зубам.