– Что теперь, милорд?

Кустистая бровь иронически поползла вверх. Он буркнул:

– Придумай сама.

Аллегра с трудом сглотнула. Если она хочет сохранить свое достоинство и придать видимость человеческих отношений тому, что сейчас произойдет, надо сбить с него эту циничную маску. Попытаться растопить холодность Грея в нежности и чуткости.

Она снова приблизилась к нему и погладила его по лицу. Хотя он и увернулся от поцелуя, но не отбросил в сторону ее руку. Аллегра невольно подумала, что у него очень красивое лицо. Даже когда оно искажено жестокой гримасой – вот как в эту минуту, – она находит его привлекательным. Легкие пальчики скользнули по твердому подбородку, ласково задерживаясь на каждой впадинке. Она погладила его губы и испытала настоящий триумф, потому что он охнул и зажмурился.

«Я хочу тебя, Грей Ридли», – пронеслась внезапная мысль. К черту дурацкие контракты, к черту выбор между целомудрием и свободой. Аллегра была молода, и влюблена, и желала, чтобы он дарил ей ответную любовь – пусть даже на краткий миг. «Господи, прости меня!» Неужели это так ужасно – позволить себе одну ночь наслаждений? Всего одну? Ведь что бы ни случилось, утром она будет на пути в Лондон.

Ей захотелось поцеловать его, чтобы поцелуй выразил все, что скопилось на сердце. И снова Ридли увернулся. Однако на сей раз неудача не обескуражила Аллегру. Чем больше он упрямился, тем сильнее разгоралась ее страсть. И она принялась целовать его лицо и шею, упиваясь запахом и вкусом, трепеща от близости его горячего тела.

Сначала робко, а потом все более решительно она развязала ворот его ночной рубашки, чтобы без помех покрывать поцелуями грудь. С блаженным вздохом Аллегра зарылась лицом в густые жесткие волосы. Они показались ей мягче шелка.

Девушка погладила его по плечам и рукам, восторгаясь силой бугрившихся под тонкой тканью мускулов. От этого захватывающего ощущения, рождавшегося благодаря простому прикосновению к источнику столь огромной мощи, ее сердце заколотилось как бешеное. Она подбодрила себя и просунула руку под рубашку. Так и есть, это было намного лучше, чем ласкать его через одежду.

Аллегра заглянула ему в лицо. Широко распахнув глаза, Грей ловил каждое ее движение. Его губы упрямо сжались, все еще противясь ее натиску. Но глаза, его глаза… В их янтарной глубине она ясно прочла желание. Желание овладеть ею и что-то еще. Теперь ей не доставляло труда это увидеть – возможно, оттого, что любящее сердце научило ее не просто заглядывать Грею в глаза, а читать в его душе. И увидеть там страх.

Аллегра сама отвергла его в первый раз, заставила поверить, что готова отдаться, а в следующий момент жестоко оттолкнула. Неудивительно, что он боится снова попасть впросак.

Какой же он глупый, какой уязвимый! Что нужно ей сделать, чтобы заставить принять дар ее любви?

И девушка возобновила попытки сбросить с него эту скованность. Обняла за шею и приникла всем своим страстным обнаженным телом. От этого ее саму пробрала дрожь: оказывается, налитые кровью чресла давно были готовы слиться с ней воедино. Снедавшее его пламя передалось и ей, отчего в ушах зашумела кровь.

И все же он оставался неподвижен и напряжен словно статуя. Аллегра застонала от разочарования, чувствуя, как щеки заливает румянец. Что она делает, унижаясь вот так перед Ридли? Все равно он не смягчится, не ответит ей взаимностью. Хотя и не преминет в конце концов воспользоваться ее телом, как пользовался сквайр Прингл телом ее мамы. Для него она всего лишь объект физического влечения – не более.

Вынести такое было невозможно. Девушка отвернулась, безвольно уронив руки, и расплакалась. Ей совершенно необходимо почувствовать прикосновение его рук, его жгучие жадные поцелуи, его ответную страсть, чтобы пережить позор этой ночи. Спрятав лицо в ладонях, Аллегра прошептала:

– Сжальтесь же надо мной… приласкайте меня, не то я умру от желания…

Сильная рука схватила ее за запястье и заставила развернуться. Грей подтащил свою пленницу к столу, чтобы как следует разглядеть мокрое от слез лицо. Он долго всматривался в нее с замкнутым, недоверчивым выражением лица.

– Ты действительно так хочешь меня? – грубо спросил Ридли и отвернулся, словно страшась услышать ее ответ.

– Безумно.

– Правда?

– Разве вы не видите это в моих глазах? – Рыдания не давали ей говорить. Его лицо смягчилось в теплой, благодарной улыбке.

– Тогда пойдем ко мне в постель, милая Аллегра, – хрипло промолвил он. Подхватил ее на руки и понес в интимный полумрак спальни.

Сюда едва доходил свет от канделябра, который остался на столе в гардеробной. Грей уложил ее на прохладные простыни, и парчовый полог прошелестел свою нежную песню. Аллегра украдкой потерлась щекой о подушку. Она пахла его телом – терпкий, захватывающий мужской запах.

Девушка жадно следила, как он через голову стащил рубашку и швырнул на пол. В глаза бросились два темных пятна на груди и в паху: густые курчавые волосы выделялись как два загадочных, темных острова на мощном теле. А посреди одного из этих островов уже поднималось нечто неистовое, нетерпеливое. Аллегра встрепенулась не просто от ожидания или испуга, а от острого желания.

Грей уселся на кровать. Но не спешил лечь рядом, а встал на колени в ногах, как покорный слуга. Снял с Аллегры башмаки и занялся подвязками над коленями. Его горячие руки ласкали молочную кожу, пока Ридли снимал чулки. Вот он наклонился и поцеловал ее колени; мягкое прикосновение его губ казалось волшебным.

– Сладостная… – прошептал Грей. Только теперь он устроился сверху так, что ее тело оказалось в удивительном любовном плену. Жадные губы припали к ее соскам – от такой непривычной ласки по телу пробежала волна восхити тельной истомы и возбуждения.

Она нетерпеливо поежилась: ей хотелось не только получать, но и отдавать взамен, покрывать поцелуями каждый дюйм его чудесного тела. Ласковые руки, казалось, были везде. Вот пальцы запутались в длинных волосах и ненадолго задержались на затылке. А вот его могучий торс, и она обняла его, с радостью ощущая, как отвечает он на это объятие., Но вскоре томление охватило Аллегру настолько, что она предпочла просто наслаждаться его ласками. Девушка была готова кричать от восторга, когда он снова и снова брал в рот то один сосок, то другой.

Возбуждение нарастало, и у нее вырвался негромкий стон. Ей захотелось изведать нечто большее. Ей захотелось целовать его, целовать страстно. Трепеща, она сжала в ладонях его лицо и потянулась вверх.

– А я еще ни разу не поцеловал твои медовые уста, – промолвил он. – Ну и дурак! – Грей усмехнулся, но его голос дрогнул от избытка чувств. Он наклонился над Аллегрой.

– Нет, – прошептала она. – Я хочу сама поцеловать тебя. Так, как будто это впервые.

– Так оно и есть, моя милая Аллегра, – ответил Грей, чьи глаза потемнели от нерастраченной нежности. – Ну что ж, подари мне поцелуй.