– Сдал, сучонок? – покосился на него Метка и рассмеялся. – Да давно футбол не смотрел. А когда-то играл за хабаровский СКА. Сезон проиграл вратарем. Вроде и стоял неплохо, но врезал одному из нападающих.

– В гараж его, – кивнув на труп Топорика, решил Вениамин. – А потом куда-нибудь оттащим. Ночью отвезем…

– Давайте его вниз, – показал за окно Роман. – Там метрах в ста пятидесяти, может, чуть больше, речушка есть. В нее отходы химзавод спускает. Даже лягушки в ней не живут. Туда никто не ходит. А я там лодку припрятал на всякий случай. Вдруг менты меня брать прикатят…

– А нас не засекут? – спросил Угол.

– Нет, там заросли. Днем и то никто не видит. А уж ночью…

– Бери фонарь и потащили, – сказал Угол.

– Здравствуйте, – войдя в палату, негромко проговорил Арин и поставил возле кровати пакет с продуктами.

– Здравствуйте. – Олеся оторвала взгляд от книги. – Вы от Веньки?

– Нет, – улыбнулся он. – Но по его поводу.

– Понятно. Мент, значит. А этим что, – кивнула она на пакет, – купить хотите?

– Да к больным всегда идут с гостинцами. Я, правда, не знаю, что тебе можно, но набрал всего понемножку. Если не будешь есть сама, отдай кому хочешь.

– Здравствуйте, – улыбнулся Цыгин сидящей за столиком медсестре, – можно с вами…

– Молодой человек, – ответила женщина, – я на работе, а не в парке.

– Какое совпадение, – засмеялся Павел. – Я тоже на работе. – Он показал ей удостоверение.

– И что дальше?

– А вы сердитая, – улыбнулся капитан.

– Жизнь невеселая. Вы что хотите?

– Был ли кто-нибудь в течение последних трех дней у Копиной?

– Да, приходили двое. Один такой обходительный.

– Он? – Капитан показал фотографию Угаловского.

– Да. А второй крепкий такой, высокий. Лейкопластырь на щеке. Кажется, на левой. Нет, лейкопластырь был у мужа Ломкиной из пятой палаты. А у друга, навещавшего Копину, был шрам на щеке. На левой, кажется.

– Точно на левой?

– На левой, – немного помолчав, кивнула сестра.

– Посмотрите, – Цыгин достал из кармана конверт, – может, узнаете кого? – Он высыпал перед ней несколько фотографий.

– Вот он был. – Она отложила в сторону фотографию Угаловского.

– А больше никого не узнали?

– У меня прекрасная память на лица, – ответила медсестра. – Того, ну, второго, который был с ним, – она кивнула на фотографию Угла, – тут нет.

– Спасибо. У вас действительно прекрасная память. А шрам, говорите, на правой щеке?

– На левой. Такой узкий, сантиметров пять. Если удлинить его, то как раз был бы от мочки левого уха до угла рта.

– Ну спасибо вам, – поблагодарил оперативник.

– А он преступник? – спросила женщина.

– Просто нам нужно с ним поговорить, – улыбнулся Павел. – А вот встретиться не получается. Если он вновь появится, вы, может быть…

– Давайте номер. Или звонить по ноль два?

– Ну что вы. – Цыгин положил на стол листок. – Это сотовый. Звоните, как только он здесь появится. Заранее благодарен.

– Значит, Угол у тебя не был, – сказал Арин. – А медики говорят, приходил. Уже двое погибли. Впрочем, тебе, видно, плевать на Угла. Пусть получит с твоих обидчиков, и хрен с ним.

– Слушай, мент, – разбитые губы Олеси дрогнули в усмешке, – ты можешь песни петь кому угодно, а мне не надо. Угла у меня не было, и он мне никто. Переспали пару раз, и все. Кто я ему, чтобы он…

– И тем не менее двоих он уже угрохал, – перебил Арин. – Значит, не просто переспал.

– А ты пришел, чтобы я сдала тебе Веньку?! – закричала она. – Да иди ты!

– Тихо, – усмехнулся Алексей, – тебе волноваться нельзя. Ты сейчас узнала бы кое-что. Конечно, не знаю, как воспримет это Угол. И если позволишь, нескромный вопрос: ты за последние дни еще с кем-нибудь трахалась?

– Иди отсюда, ментяра поганый! – Олеся запустила в него стаканом.

– Тогда, – Алексей поймал стакан, – поздравь Угла, он месяцев через семь будет отцом…

– Да иди ты! – Олеся схватила графин. – А… – И, опустив руку, изумленно уставилась на него. – Что?

– То, что слышала. Ты беременна. Неужели сама не чувствуешь?

– А ты не врешь?

– Врач мне сказал. И тебе сейчас сообщит.

– Господи! – Она вдруг заплакала. – У меня будет ребенок? Господи… – Закрыв лицо руками, она уткнулась в подушку.

Арин, выйдя, тихо прикрыл дверь.

– Ну? – встретил его Цыгин.

– Да я, – Алексей вздохнул, – сказал ей то, что нам врач сообщил. Плачет.

– Понятно. – Павел оглянулся. – А я с сестричкой поболтал. Был тут Угол. И с ним крепыш со шрамом на лице. Вот здесь. – Он провел пальцем по левой щеке. – И парень какой-то ждал на джипе. Об Угле она только хорошее говорила – обходительный и вообще прелесть, а не мужчина, – усмехнулся он.

– Звони Борисову, – сказал Алексей.

– Насчет отцовства Угла сообщить?

– Обрадуй, – рассмеялся Арин.

– Скорее бы стемнело, – пробормотал Угол. – Твоя тетка не может неожиданно вернуться?

– Может, – кивнул Роман. – Она в Грецию укатила, говорила, на месяц. А через четыре дня, когда я тут вечеринку устроил, приятелей позвал, бикс, она и явилась.

– Надо сваливать, – сказал Метке Угол. – Надеюсь, сегодня она не появится.

– Слушай, Кирка, – процедил Суслин, – ты нам сейчас разжуешь все-все и разложишь по полочкам о вешателях в Лесосибирске. Понял?

– Как не понять? – усмехнулся Антон. – Но рассказывать мне нечего. Что знал, то уже сказал.

– Насчет Будина поподробнее. И о его знакомых разжуй. Ведь не просто так он на вас всю эту канитель пытался навесить.

– Да кент у него был, Урин. Дядька Топорика. Он там за главшпана катил. К нему и приехали эти твари. С ним, видать, кто-то из них был знаком. А мы там золотишко нашли. В тех краях трудно золото отыскать, нам повезло. Угаловский – молоток. Ну, я говорил, нас оттуда выжить захотели. Сначала Урин с Угаловским что-то перетирал. Кажется, пугал. Потому что Сергей Петрович после этого нам говорил: если кто хочет уйти, скатертью дорога. Но никто не ушел. И тогда появился этот Татарин. Не знаю, кто он по нации, но называли его Татарином. И он потребовал, чтоб мы уматывали. А потом Угаловского убили и уже мертвого повесили, меня и Любимова хапнули, и Будин начал давить на нас. Если бы не Погодина, нас бы просто-напросто хлопнули при попытке к бегству. А о Татарине слышал и я, и Любимов. Но не видели его. Так, мельком. А вот теперь, похоже, он защекотился и прислал вас. Мол, надавите на Антошку и узнайте, что ему известно. И если что-то в натуре знает, хлопните. Только хрен вы, ребятишки, угадали! – усмехнулся он и вскинул руку с револьвером. – В барабане шесть и один в стволе. Стрелок я, конечно, аховый, но вас зацеплю.