Потянулись во дворец и доносчики, за долю в имуществе сообщавшие, что такой-то из горожан не сдал запретное, что у такого-то в гареме томится гречанка, а у того – армянка или сербиянка.

Правда, было несколько случаев, когда несчастная женщина падала в ноги офицеру, прося не губить ее и детишек, прижитых от мужа, не лишать их любимого отца. Стокгольмский синдром, или маленькие семейные трагедии? Таких, конечно же, оставляли в покое, попутно выписав доносчикам по полтора десятка плетей, чтоб научились отличать рабу и наложницу от доброй жены. И смех и грех.

Кстати, персидские мятежники, против которых и просил у России помощи шах Насер ад-дин Каджар, лишь только заслышав, что по их душу идет сам неистовый Ак-паша вместе с ужасными югороссами и несметным воинством, тут же разбежались по своим домам, снова обратившись в честных дехкан и добрых горожан. Будто и не было тут никогда никого. Вот она – сила репутации.

6 января 1878 года (25 декабря 1877 года). Остров Корву

Виктор Брюсов, пока еще не коронованный король Ирландии

Рано утром меня разбудил лейтенант Пол Мёрри, мой ординарец.

– С Рождеством Христовым, ваше величество! – сказал он. – Вы просили разбудить вас, когда мы получим весточку от конвоя…

Вчерашняя рождественская литургия для меня и немногих других православных на Корву закончилась около двух часов ночи крестным ходом вокруг временной церквушки, построенной чуть в стороне от палаточного городка. Поэтому спать я лег очень поздно. Была типичная зимняя погода на Корву – моросил мелкий дождик, не было видно ни луны, ни звезд, градусов было, наверное, пять-шесть. Короче, погода была такая, какой она обычно бывает в Питере где-нибудь в начале ноября.

Выйдя из своего домика, я увидел, что сегодня небо было синим-синим, а яркое солнце весело светило мне прямо в лицо. Вчера бы так!

Полив мне на руки водой из кувшина для умывания, лейтенант Пол Мёрри терпеливо дожидался, пока я приведу себя в порядок.

– Ваше величество, – сказал он, – только что с нами связался «Североморск». Он сообщил, что конвой будет здесь примерно через два часа.

Я еще в самом начале моей эпопеи просил моих ирландцев не называть меня «величеством», объясняя это тем, что я все-таки еще не коронован. Но нет нации более упрямой, чем обитатели Зеленого острова. В конце концов, я устал им возражать и попросту махнул рукой – ладно, пусть будет величество, если это им так нравится. Вот и сейчас я пропустил это обращение мимо ушей.

– Пол, – деловито осведомился я, – у нас все готово для торжественного приема новых боевых товарищей и для их размещения?

– Домик для генерала Форреста, – так же деловито начал перечислять лейтенант Мёрри, – дом для других высших командиров, дом для югороссийских инструкторов, дом для командира женского снайперского взвода и ее девушек, палаточный городок…

Несколько домов рыболовов, с того края, который был поближе к нашим палаткам, мы выкупили у местных – строили они добротно, денег просили мало и были более чем довольны нашим предложением. Кто на Флореш переселился, кто себе новый дом построил.

– Комнату для майора Рагуленко, – продолжил лейтенант Мёрри, – согласно вашему приказу, приготовили в вашем доме. Оружие, кони, артиллерия – все уже находится в полной готовности. Праздничный обед приготовлен. Сегодня тепло и солнечно, потому и столы мы расставили снаружи. Если начнется дождь, то перенесем все в шатры.

– Отлично, Пол, – сказал я. – Приготовь мою парадную форму!

– Она уже готова, ваше величество, – бодро отрапортовал мне лейтенант Мёрри.

Приведя себя в порядок, я прошелся по лагерю. Солнце светило изо всех сил, на небе – ни облачка, было по-весеннему тепло. Я не помнил такой погоды за все время моего пребывания здесь.

«Ну что ж, – подумал я, – сегодня заканчивается пионерский лагерь, и начинаются трудовые будни. Моих шотландцев и ирландцев уже можно считать неплохо натренированными бойцами. Но вот теперь, с прибытием южан и американских ирландцев, начнутся масштабные тренировки и боевое слаживание между подразделениями. Именно от этого будет зависеть не только жизнь моих ребят, но и свобода Ирландии, а также самое главное – судьба Югороссии и России. Ведь даже когда я стану ирландским королем, я все равно останусь верным своей Родине».

В любом случае ребята, узнав о трагедии в Корке, рвутся в бой. Когда мы распространили ложную информацию о готовившемся восстании в Корке, мы, пожалуй, совершили большую ошибку. Мы считали, что просто дезинформируем англичан. Ну, введут британцы войска, увидят, что никакого восстания нет и в помине, и в будущем станут не столь склонны с ходу верить в подобного рода известия.

Мы до сих пор точно не знаем, сколько человек было убито. Не менее ста – это точно. Но может, и все пятьсот, или даже больше… И как нам теперь смотреть в глаза их родственникам, а также тем, кто был покалечен, изнасилован или просто томится в подвалах без суда и следствия?

Я приказал таких слухов больше не распространять, тем более что пресса в Англии и в Ирландии или поддержала официальную версию событий, или была попросту вынуждена молчать. И англичане поняли, что у них полностью развязаны руки.

Боюсь, что после нашей высадки в Ирландии солдат в красных мундирах просто не будут брать в плен. Да и ирландским протестантам, а также понаехавшим в Ирландию англичанам тоже придется несладко. Ирландцы мстить умеют. И никакая статья местного Эренбурга про «изменение отношения к лицам английской национальности» тут, увы, не поможет. Хотя попробовать, конечно, стоит.

Наконец на горизонте показался возглавлявший конвой «Североморск», а за ним четыре БДК. Для каждого из них на берегу было размечено безопасное место для причаливания, где глубины были достаточными и отсутствовали подводные камни. «Североморск» остался на внешнем рейде, поприветствовав нас выстрелом из салютной пушки. А БДК строем фронта двинулись к обозначенным нами местам причаливания для того, чтобы вскоре ткнуться носом в галечный пляж. Медленно открылись десантные аппарели, и на берег легли высадочные трапы. Мои ирландцы и шотландцы, для которых такое зрелище было в новинку, глазели на него, как пацаны на выступление фокусника, широко раскрыв рты.

До тех пор, пока с «Калининграда» не сошли на берег генерал Форрест и другие высшие офицеры Конфедерации, а также главный инструктор майор Сергей Рагуленко, все прочие продолжали оставаться на борту своих кораблей. Впрочем, едва лишь ступив на твердую землю, генерал Форрест махнул рукой, и началась высадка.

После завершения официальной части мои люди отвели южан в предназначенные для них дома, а Сергей, наскоро поздоровавшись и попросив немного подождать, убежал обратно на «Калининград», откуда вернулся в сопровождении пяти хорошеньких девиц, если не сказать больше, и подростка в югоросской военной форме. Три девушки были жгучими и темпераментными испанками, а еще две – довольно симпатичными мулатками. Не будь у меня Сашеньки Кропоткиной, то я бы и сам за ними приударил. Но Сашенька у меня самая лучшая.