Наоми улыбнулась:

— Такими темпами ты скоро сорвешь куш.

— Вот-вот, один выигрыш за другим.

Мы смотрели друг на друга чуть дольше обычного, потом она приблизилась, коснулась моей руки и вышла.

Я дождался Хаттона и попросил, чтобы меня провели к Адаму. Я ожидал, что охранник отведет меня в крыло «Е», как в прошлый раз, но он покачал головой:

— Парня вчера перевели.

Новость обнадеживала. Я последовал за ним.

По пути я размышлял о ссоре с Наоми. Она согласилась на эту работу, понадеявшись, что я порядочный человек, но я меньше чем за неделю избавил ее от этого заблуждения. Переломным моментом стали мои предполагаемые отношения с Луизой Янковски. Я с горечью подумал, что правда еще хуже.

Грязный шантаж и саботаж расследования с целью спасти собственную шкуру.

Новая камера Адама была на треть больше предыдущей. Когда мы подошли к зарешеченной двери, он сидел в очках в толстой оправе и читал при свете лампы. Увидев меня, улыбнулся.

— Пять минут, — бросил охранник, удаляясь по коридору.

Адам повернулся на стуле и всплеснул руками, будто говоря: «Ну, как тебе моя новая камера?»

— Похоже, ты поднялся по социальной лестнице, — сказал я.

— Скорее отошел от ее края. Спасибо.

— Благодари не меня, — многозначительно сказал я.

Адам кивнул, потом встал со стула и направился к внушительной стопке книг в углу.

— Надеялся, что ты еще зайдешь, — сказал он, возвращаясь с пухлым потрепанным томиком в мягкой обложке. — Решил, что тебе пригодится.

«Преступление и наказание». Книгу удалось протолкнуть между прутьями решетки. Я взял ее и улыбнулся.

— Уверен?

— Я начитался так, что до конца жизни хватит.

— Сколько тебе еще сидеть?

— Шесть лет, — ответил Адам. — Бывают хорошие дни, бывают плохие, так что если будешь поблизости… — Он снял очки, и я заметил, что фингал уже проходит.

Приятно было поступить правильно для разнообразия. Я поблагодарил его за книгу и собрался уходить. Почти дошел до выхода, и тут меня осенило.

Я вернулся к двери камеры и окликнул Адама, который уже снова уселся на стул с книгой:

— А где твоя татуировка? Ну, слеза…

— Я решил, что она мне без надобности, — отозвался Адам и в ответ на мое изумление пояснил: — Временная была.

Проходя через контрольно-пропускной пункт, я пересмотрел селфи-фото из телефона Блейка. Эстер с Мартином Виком. И вспомнил, где я ее видел.

«У Вэл» был скандально известной частной ночлежкой для бездомных в Ардвике[19]. Впервые я услышал о ней от бродяг, когда начал работать в ночную смену. Они мрачно шутили, что в гробу и то спать удобнее.

И меньше вероятность, что тебя похоронят.

Название, пугающее сотрудников благотворительных фондов и попечительских советов и ненавистное службам экстренного реагирования. Заброшенный лабиринт из шестидесяти с лишним комнат, место, из которого удачей было уйти на своих двоих. За последние двенадцать месяцев оттуда поступили сотни вызовов в полицию. И это только вошедшие в статистику случаи алкогольного отравления, передоза, судорог у спайсовых наркоманов, ножевых ранений и даже насильственной смерти. Обитатели ночлежки постоянно менялись и не доверяли властям, поэтому то, что на самом деле происходило внутри, оставалось загадкой.

Я никогда не горел желанием это узнать, но после разговора с Адамом сообразил, где может скрываться Эстер. Я позвонил в Центральный парк, чтобы узнать, куда поместили бродяг из «Корнер-Хауса» после рейда.

Уже совсем стемнело.

Ночлежка представляла собой квартал четырехэтажных домов, стоящих бок о бок. Четверть из них закрывали строительные леса, судя по виду — уже давно. Не столько для ремонта, сколько для того, чтобы поддерживать дома в вертикальном положении. Замызганные лоскуты защитной пленки развевались на ветру. Признаков текущих работ не наблюдалось. Некоторые окна были заколочены листами фанеры, штукатурка фасада местами отвалилась, обнажив кирпичную кладку.

Входы в три из четырех подъездов наглухо запечатали железными листами. Остался только один вход, он же выход.

Я поднялся по ступенькам крыльца.

Сначала в нос ударила поразительная вонь. Будто кто-то кипятил белье в хлорке, нечаянно его сжег и пытался замаскировать запах табачным дымом. Таблички «Не курить» сорвали со стен или закрасили.

Что ж, тоже вариант.

Ковровое покрытие почти облысело и за десятилетия покрылось серым слоем мелкой грязи, так что первоначальный цвет было не различить.

— Кого ищете? — спросил администратор за стойкой.

Тяжелые брыли, багровое от выпивки лицо, выкаченное на конторку пузо. Он сидел за перегородкой из оргстекла, такой грязной, что в ней все расплывалось.

— Детектив-сержант Уэйтс, — представился я. — Ищу группу людей, доставленных сюда из «Корнер-Хауса».

— Ордер есть?

— Не нужен, когда ищешь подозреваемого в преступлении.

— И что за группа людей?

— Боюсь, списка имен у меня при себе нет, но с ними была женщина.

— Это несколько сужает круг поиска… — Администратор пролистал журнал учета жильцов. — У нас только одна женщина. В тридцать первой. Судя по тому, в каком виде она сегодня вернулась, стучать в дверь придется долго. Сюда, детектив.

Он провел меня через полутемную общую комнату, где пятеро или шестеро жильцов играли в карты и пили крепленое вино из бутылок. Стены покрылись желтым никотиновым налетом, в потолке зияла дыра от выдранной с мясом пожарной сигнализации. При виде меня жильцы замолчали, но среди них не было никого из «Корнер-Хауса».

Я пересек комнату и направился к лестнице в конце узкого коридора.

Поднялся по ней и пошел мимо людей, распластавшихся на полу у дверей, припертых огнетушителями. Из комнат доносились металлические трели рингтонов и обрывки разговоров.

Двери были такими же хлипкими, как дверцы туалетных кабинок. Замки сломали и заменили, потом процесс повторился, и теперь на дверях красовалось разномастье. Я постучал в комнату тридцать один.

Ответа не последовало, и я постучал по открытой двери тридцать второй комнаты.

— Кто там? — спросил мужской голос.

— Я ищу женщину из тридцать первой…

— Там стуком не обойдешься, приятель. Приползла пьяная в стельку, давно уже.

Я вернулся к двери и постучал снова. Ответа по-прежнему не было. Даром что хлипкая, дверь не поддалась. Я прошел по коридору и спустился к конторке за перегородкой из оргстекла.