Он приехал домой, вылил из себя литр, если не два, жидкости, принял душ, побрился и проглотил несколько таблеток аспирина. Одной не хватило. Даже после двух в голове, внутри огромной бочки из-под нефти, каталось пушечное ядро весом с пару тонн.

Он перечитал буклет, который вручили ему при выписке из наркологического отделения, и шепотом прочел молитву анонимного алкоголика. И в тот момент, когда он уже было собрался вылить остатки виски в унитаз, ему пришло в голову, что неплохо будет оставить пару капель себе в назидание. Пусть напоминают ему о том, что он еще на пути к исцелению от алкоголизма, что сам напиток – потенциальный яд и что бесполезно искать на дне бутылки ответы на жизненные вопросы. Потому что будь они там, он бы уже давно победил всех своих драконов.

За свою жизнь он осушил океан спиртного в поисках причин всего того дерьма, какое только с ним случилось. Его молитвы Всевышнему обычно были облечены в форму вопросов.

– Ну почему ты решил прицепиться именно к Алексу Пирсу? Я что-то сделал не так? Или чего-то не сделал?

Он ведь платит налоги, регулярно делает взносы Армии спасения, он заботится о стариках. Или это все из-за того, что произошло четвертого июля?.. Но ведь он извинился как минимум тысячу раз. Ему и без того стыдно, зачем же усугублять его муки? Он поступил так, как должен был поступить.

Увы, похоже, Всевышний остался глух к его доводам – точно так же, как и его непосредственное начальство. Чувствуя себя отверженным самим Господом Богом, он потихоньку начал впадать в уныние. Настроение сделалось ни к черту, взгляд на мир – и того хуже. Его единственным другом стала выпивка.

И вот теперь его единственный друг – это Арни.

Арни. Черт, с каким удовольствием он сейчас придушил бы гада. Этот олух, пусть даже из благих побуждений, посоветовал ему порвать с Кэт. Ну вот, и к чему это его привело? Она едва не огрела его этой чертовой вазой. Что бы там ни утверждали сами бабы, честность в отношениях нужна им как собаке пятая нога.

Разве не было бы проще для них обоих, если бы они продолжили отношения, получая от этого взаимное удовольствие, а все остальное предоставили бы злодейке-судьбе? Но в таком случае, как верно подметил Арни, он был бы полным дерьмом.

Грязно выругавшись, Алекс уперся лбом в оконную раму. Кэт отняла у него буквально все – лишила сна, аппетита, отобрала самодисциплину и даже работу. Ему было странно даже подумать о том, откуда в ней такая власть над ним? Теперь он не доверял собственным инстинктам. Чем больше он пытался во всем разобраться, тем больше запутывался.

Но одно Алекс знал точно: после ссоры с ней он не выдал ни одной приличной страницы текста. Ну почему секс с ней был таким классным? Нет, классный – не то слово. Он был верхом фантастики. Суперским. И это не давало ему покоя. Терзало, лишало способности творить. Его роман постепенно превращался в полный отстой.

Злясь на нее и на себя, он дал себе слово вернуть ситуацию под контроль, до того, как издатель потребует назад аванс. Исполненный решимости, он вновь шагнул к компьютеру и посмотрел на мигающий курсор.

Поскольку постельная сцена разворачивалась совсем не так, как он первоначально ее замыслил, Алекс решил, что так и быть, пусть события идут своим чередом, а там будет видно. Кому от этого хуже? В конце концов, он же не вырубает письмена молотком на каменных скрижалях. Если что, страницы можно удалить и переписать заново. Наверно, он так и сделает.

– Какого дьявола, – пробормотал он и как из пулемета застрочил двумя пальцами по клавишам.

После часа нескончаемой пулеметной очереди он получил пять страниц. Черт, вроде бы неплохо, подумал он сухо. Его членом можно было загонять в стену гвозди.

– Смотрю, ты неплохо отдохнула. Вся такая посвежевшая, – сказала Шерри Паркс, садясь напротив Кэт.

– Ты тоже заметила? – Джефф опустился на соседний стул. – Ей давно следовало взять отпуск.

– Я отлично провела время, – сказала Кэт. – Ела три раза в день. До неприличия долго спала. Каждый день гуляла по берегу моря. Короче, бездельничала.

– Не совсем, – возразила Шерри. – Прогулка по берегу засчитывается как физическая нагрузка.

– Физической нагрузкой можно засчитать одевание перед прогулкой. Обычно люди на пляже раздеваются. Я же была вынуждена прикрывать каждый квадратный дюйм моего тела.

Причиной тому были лекарства, которые она принимала. Из-за них она рисковала получить солнечные ожоги.

Впрочем, хватит разговоров. Пора за работу. Кэт открыла папку, которую ей на стол положил Джефф. Внутри оказалось фото симпатичного мальчугана. От удивления Кэт даже открыла рот.

– О господи, какой красивый ребенок! – воскликнула она.

– Ты тоже находишь? – согласилась с ней Шерри. – Это Майкл. Ему три года. На этой неделе служба опеки поместила его в приемную семью.

– При каких обстоятельствах? – поинтересовалась Кэт.

– Его отец просто душка, – не без сарказма произнесла Шерри. – Джордж Мерфи. Якобы строитель, а на деле безработный, и все по причине своего неуживчивого нрава. И похоже, употребляет наркотики. Его вечно отовсюду выгоняют. Живет на пособие по безработице, плюс те гроши, что приносит в семью мать ребенка.

– Этот Мерфи бьет жену?

– По словам соседей, бьет. Они не раз вызывали полицию, когда он распускал кулаки. Его уводили в участок, но жена отказывалась давать показания. Думаю, она его до смерти боится, – пояснила Шерри. – В прошлом месяце служба опеки забрала у них Майкла на несколько дней. Однако ребенка вернули матери, когда Мерфи был арестован за хранение наркотиков. К сожалению, его вскоре выпустили за недостатком улик.

– Везет же некоторым, – заметила Кэт.

– Это точно. Но он не вынес для себя урока. Вспышки дурного настроения лишь участились. Причем внезапно, его гнев переместился с жены на ребенка.

На прошлой неделе с Майклом якобы случилось «падение». Его отвезли в больницу, где ему был сделан рентген. На его счастье, все кости оказались целы. А позавчера мать вновь привезла его в больницу. Мистер Мерфи толкнул его об стену. Ребенок был так напуган, что даже не плакал. Мать испугалась, что он повредил себе мозг и теперь останется идиотом.

– А что, так и есть?

– Нет, лишь легкое сотрясение. Врачи оставили его на сутки в больнице, чтобы понаблюдать за ним. Вчера за ним приехал представитель службы опеки, чтобы поместить его в приемную семью.

– И как он теперь?

– Плачет и зовет мать, но в целом ведет себя хорошо. Более того, даже слишком хорошо. У него почти напрочь отсутствуют навыки общения. Например, за завтраком он жестами указал приемной матери, что хотел бы съесть банан, но не знал, как он называется.

– Боже мой, – в ужасе прошептал Джефф.

– Ребенок так запуган отцом, что даже боится открыть рот, – печально добавила Шерри.