— А я?

Он решительно качает головой.

— Нет.

— Значит, нас двое, — шепчу я. Он смотрит мне в глаза так, словно пытается разглядеть душу. По спине пробегает дрожь, и я понимаю, что должна отвернуться, но не могу отвести глаз. Наверное, мы вглядываемся друг в друга всего пару секунд, но кажется, что прошла целая вечность. Сложно оторваться от него именно на физическом уровне. В потрясении я протягиваю руку за стаканом и делаю большой глоток.

Стоп. Что-то не так. Отпиваю еще раз. О нет. Я дала Полли двойную водку. С тревогой смотрю, как она отпивает внушительный глоток.

Лиза, не зная о моем душевном смятении, решает испробовать на нас с Полли свои исключительные способности ведения светской беседы.

— Вы давно друг с другом знакомы? — интересуется она.

— Боже, да всю жизнь, — отвечает Полли, повысив голос. Скоро она опьянеет и станет крайне неприятной. Грант чувствует себя неловко рядом с ней, и я проникаюсь к нему сочувствием.

— С начальной школы, так? — вступаю я в разговор, надеясь обезвредить ситуацию.

— Так ты тоже жила неподалеку от Аделаиды? — спрашивает Локи у Полли.

— Да! Но при первой возможности я поехала за Бронте в Сидней.

— Когда ты переехала в Сидней? — спрашивает меня Локи. Алекс сидит рядом, очень тихо, но я все время помню о нем, как если бы рядом со мной стояла раскаленная печь.

— Когда ей было семнадцать, — широко улыбаясь, отвечает Полли, а я даже не успеваю открыть рот.

— Почти восемнадцать, — уточняю я.

— Совсем юная была, — отмечает Лиза.

— Она не могла дождаться, когда же свалит от родителей.

— Полли! — резко выговариваю я.

— Ой, да ладно быть такой неженкой, — презрительно отвечает она. — Тебе тридцать. А как твой отец? Переживешь!

Мне становится дурно. Из-за нее. Почему я вообще дружу с этим человеком?

— Я тоже не мог дождаться, когда уеду от семьи, — говорит Локи, спеша мне на выручку. — Но это из-за того, что у меня четыре старшие сестры.

— Да ладно? — Мария поворачивается к нему, но сначала бросает на меня озадаченный взгляд. — Как ты выжил?

Теперь все сосредотачиваются на другой теме, и я уверена, что Локи специально так сделал. Чувствую рядом Алекса, и секунду спустя он кладет руку мне на поясницу. Я бессознательно напрягаюсь, но он просто поглаживает меня, пытаясь утешить. Делаю глубокий вдох и шумно выдыхаю воздух.

— Ты знала, что твоя мать с кем-то встречается? — слова Полли разбивают в пух и прах минуту покоя. Я снова напрягаюсь. Рука Алекса немного успокаивает.

Она продолжает громогласным голосом:

— Как говорит моя мама, у нее появился мужчина.

— Она не может… Она не стала бы… — запинаюсь я, и от лица отливает кровь. Теперь все собравшиеся за столом прислушиваются к разговору, и это настоящее мучение.

— Она ходит с ним в церковь и все такое.

В животе у меня екает.

— Ты, наверное, ошиблась. Моя мать не стала бы. Он, наверное, просто друг.

— Нет, — обрывает Полли. — Мама сказала, что они больше, чем просто друзья. Все говорят об этом, — подчеркивает она.

— Может, обсуждать такие вещи стоит наедине с Бронте, — раздается в тишине повелительный голос Алекса. Его рука лежит у меня на спине.

Полли выглядит возмущенной. Глядя на него, она слегка пошатывается на своем стуле. Затем она смеется так, будто ее ужасно оскорбили.

— Думаю, нам надо идти, — тихо произносит Грант.

— Что? — визгливо кричит она на мужа, а потом обвиняющим взглядом смотрит на Алекса. — И что ты вообще здесь делаешь? — Она водит между нами пальцем. — Вы что, друг с другом спите?

Все за столом разом потрясенно выдыхают и устремляют на нее недоверчивые взгляды.

— Все, хватит, — говорит Грант, со злостью отталкивая из-за стола свой стул, — мы уходим.

Он тащит ее, чтобы поднять, но она сбрасывает его руку.

— Я никуда не иду! — огрызается она.

— Я ухожу. И ты идешь со мной, — решительно заявляет он.

— Я остаюсь, — пьяно отвечает она, снова усаживаясь. — Хочешь испортить вечер — пожалуйста. А я остаюсь с друзьями.

Я слезаю со скамьи и, протиснувшись мимо Рейчел, поднимаюсь.

— Пошли, — рявкаю я, постукивая ее по плечу.

Локи тоже встает. Полли оглядывается через плечо и смотрит на меня так, будто я прилетела с другой планеты.

— Поднимайся, — повышаю я на нее голос, а Грант в отчаянии отворачивается и хватается за волосы.

Полли, пошатываясь, встает на ноги. Хватаю ее за руку и пытаюсь проводить к выходу, но она яростно вырывается из моих рук.

— Что ты делаешь? — шипит она.

— Пошли, Полли, — спокойно говорит Локи, положив ей руку на спину. — Мы все уходим.

— Что?

— Уже поздно, — говорит он.

— Еще рано! — визжит Полли. — Вы все — кучка тряпок!

Мы выходим из паба. Голосую, и рядом останавливается черное такси. Водитель с опаской смотрит на Полли, пока Грант сообщает ему адрес, и я уже начинаю думать, что сейчас тот передумает, но Локи открывает заднюю дверь и заталкивает Полли внутрь.

— Ты в порядке, приятель? — спрашивает он Гранта, и тот коротко кивает, собираясь залезть в автомобиль. Но Локи задерживает его, положив руку Гранту на грудь. — Нужно помочь добраться до дома или сам справишься?

— Нет-нет, все нормально, — резко отвечает Грант, а я пытаюсь сдержать слезы.

— Может, вам двоим стоит с утра поговорить? — предлагает нам Локи.

Грант мнется в нерешительности и, избегая моего взгляда, снова кивает.

Алекс выходит из паба, как раз когда такси отъезжает от бордюра.

— С тобой все хорошо? — взволнованно спрашивает он.

Я поспешно киваю, но в горле стоит ком.

— Прошу прощения, — шепчу я, отвернувшись. Мне очень, очень нужно проплакаться. — Я еду домой, — затуманенными глазами вижу желтые огни такси и бессознательно поднимаю руку, чтобы остановить его.

— Эй, — мягко говорит Алекс, положив руку мне на плечо. — Не уезжай пока.

Я быстро трясу головой. Он не должен ко мне прикасаться. Он должен держать дистанцию, а не проявлять доброту, не будить во мне лишних чувств. Локи скрестил руки на груди, но стоит на расстоянии от меня.

— Я должна, — хрипло выговариваю я. — Скажете Бриджет, что мне жаль, что я не увиделась с ней, когда она приедет? Чок-Фарм, пожалуйста, — говорю водителю в открытое окно. Распахиваю дверь, забираюсь в такси и хлопаю ей. Я устраиваюсь у окна, расположенного с другой стороны, и чувствую, что по щекам уже бегут слезы. Не могу смотреть ни на одного из этих мужчин, застывших на тротуаре.