Впереди показалось большое селение Джайрах, за ним начиналось добротное асфальтовое шоссе. Но и на въезде в это селение, и на его выезде, а тем более на асфальтовой трассе могли находиться посты местной милиции. И опять, памятуя о драгоценном времени, что будет определенно потеряно при любом столкновении с силовиками, Константин дождался первого поворота налево и крутанул туда руль, не доезжая до Джайраха метров пятисот. Едва наезженный проселок недолго пропетлял на юго-запад и окончательно потерялся — исчез в заснеженных долинах…

Вскоре четверка разведчиков, оставив безнадежно застрявшую легковушку под одиноко стоявшим средь голого поля деревцем и, срезая приличный угол, продолжала путь пешим порядком. Последние четыре-пять километров им предстояло преодолеть по пересеченной, лесистой местности. Через полчаса они покинули Ингушетию, ступили на территорию Северной Осетии — до спокойно текущего вдоль Военно-Грузинской Дороги Терека, оставалось пройти совсем немного…

— Что-то я никак не могу взять в толк, — пробормотал Павел, когда вдали показался берег и мост через реку, — там, где эта отличная трасса проходит через госграницу, стоят усиленные посты, таможни — и наши, и грузинские. Каким же волшебным образом духи намерены проскочить?

— Я сам, Паша, битый час ломаю над этим голову, — негромко признался Константин. — К тому же и нет никакой уверенности… Понимаешь, нет убежденности в их появлении.

— Полагаешь, чеченец нес чушь? Или дед что-то напутал, не так понял?

— Не знаю… На счет деда я не сомневаюсь — язык он их знает; не глухой, да и памятью наделен отменной. Бандюга, конечно, мог перед смертью приврать, наплести небылиц в отместку… Да и я, знаешь ли, мог по ошибке принять безобидную фразу того парня в кепке о встрече с друзьями или родственниками у села Верхний Ларс, за намерение влиться в банду.

Снайпер неопределенно повел бровью: что, мол, теперь поделаешь — всяк иногда дает маху. А нам уж после незавидных передряг и вовсе простительно в каждом видеть террориста…

Пройдя на юг вдоль Терека, они оставили справа на противоположном берегу искомое село — Верхний Ларс, от которого до границы с Грузией оставалось суть более трех километров. Достигнув же моста и улучив удобный момент, перебрались на западный берег — поближе к тоннелю, сквозняком пробивавшему на пару сотен метров каменный утес. Когда группа рысцой бежала по короткому пролету моста, нависшему над рекой, спецназовцы осмотрели край дороги, граничащий с пропастью. Им требовалось подыскать выгодную позицию для устройства засады и хитрое местечко для закладки взрывного устройства с тем, чтобы остановить прорыв на север бандитов. Уверенности в их появлении на этой трассе не прибавилось, но предпринять на всякий случай элементарные шаги противодействия, все же следовало.

Немногим позже снайпер нашел остроумный выход. Выше метров на восемьдесят и параллельно тоннелю проходила линия электропередач. Майор со старшиной поднялись до ближайшего искусственного уступа, устроенного на крутом горном склоне и решили закрепиться именно здесь. В горизонтальную квадратную площадку было забетонировано основание двадцатиметровой металлической вышки; на юг и на север от нее тянулась широкая просека с такими же высокими, но бетонными столбами, установленными через равные промежутки. Просека заросла низким кустарником и рассекала надвое смешанный лес — густой выше по склону и реденький — ниже, произраставший до самой дороги. С края площадки просматривался и сам мост, и дорожная дуга, ведущая от него к чернеющему жерлу тоннеля. Терек с этой позиции был не виден, так как ленточка шоссе, прилепившаяся к скале на приличной высоте, закрывала собой пропасть, дном которой и являлся каменистый речной берег. Вода шумно бежала по округлым камням метров на тридцать-сорок ниже проезжей части.

— Неплохо, — заметил командир. — Если случиться принять бой — после сможем уйти незамеченными дальше, вверх по склону.

— Согласен, — кивнул Паша и оценил позицию с точки зрения снайпера: — К тому же дорога как на ладони — прям не лес, а частокол голых ног в бане. Ближе и подбираться не за чем.

— Артем Андреевич, приготовьте на всякий случай связь, — распорядился майор, провожая взглядом редкие машины, проносящие по шоссе.

Инженер принялся колдовать над ранцем и скоро восседал с гарнитурой на голове…

Яровой в последний раз оглядел найденную позицию, подходы к ней… В какой-то миг сердце защемило тоскливым осознанием бесполезности, бесплодности их ухищрений и грандиозных усилий — все вокруг поражало мирною тишиной, первозданным покоем, умиротворением. Даже редкая лесная пичуга, решившая остаться на зимовку в густом здешнем лесу и будто нарочно будоража его сомнения, затеяла в этот миг свою песню…

— Костя-майор, — вдруг с робкой осторожностью тронул за плечо задумавшегося офицера богослов.

— Да… — улыбнулся он, очнувшись.

— Скажи, мы далеко сейчас от Беслана?

— Километров на пятьдесят южнее, — мимолетно глянув в карту, отвечал тот. — А что случилось, Ризван Халифович?

— Нет, ничего. Это я так…

С тех пор, как группа оказалась в Северной Осетии, Чиркейнова будто подменили. Молодой человек уже с час с удивлением наблюдал необъяснимые метаморфозы: лицо старика осунулось, живой блеск глаз потускнел и утратил задор, привычная любознательность бесследно исчезла…

— Вы, должно быть, очень устали, — взял его под руку командир.

Но тот отрицательно качнул головой.

— И все-таки отдохните, Ризван Халифович. Шутка ли, за два дня отмахать пешком наравне с нами столько верст! Да еще это падение с ледяной «шапки» — будь она неладна… Ложитесь и поспите. А обедом мы займемся сегодня сами.

— А если Артем Андреевич услышит переговоры?

— Тогда мы непременно вас разбудим.

Этот довод, сказанный мягким заботливым тоном, окончательно убедил улема. Тщедушный дед с опущенными худыми плечами поплелся к своим вещам и скоро, забравшись в спальник, пытался задремать. Яровой укрыл его сверху другими спальными мешками и тихо пошел к краю площадки, где продолжал осмотр местности Павел.

— Все спокойно. С грузинской стороны едут в основном легковушки или фуры с товаром. Овощи с фруктами везут, — доложил он, опуская командирский бинокль. — Что решил с гранатами?

— Рядом с асфальтом их закладывать бессмысленно, — отвечал Константин, — мощности маловато — не фугас.

— Это точно. В лучшем случае взрыв скинет вниз одну машину, асфальт само собой расковыряет, но пути остальным не перекроет.

— Стало быть… — начал майор, да понятливый старшина уж собрался куда-то отбыть.

— Ясное дело, Костя! Так и поступим.

У двоих спецназовцев имелось по шесть гранат Ф-1 и РГД-5 — обычный «рацион» для «прогулок» в чеченских горах. Но в этот поход они прихватили с собой и парочку противотанковых РКГ-3. Всю дюжину, усиленную двумя тяжелыми, длинными болванками, снайпер заложил под нависающую над дорогой — неподалеку от въезда в тоннель, огромную глыбу. К кольцу предохранительной чеки одной противотанковой «дуры» привязал конец длинного фала; сам фал аккуратно протянул до площадки, по ходу маскируя его в снегу. При правильном расчете взрыв должен спровоцировать каменный завал, способный не только снести в пропасть пару-тройку автомобилей, но и начисто завалить въезд в тоннель. Уцелевшие машины с живой силой, конечно, могут повернуть обратно, вернуться по мосту на правый берег и продолжить вторжение по бездорожью. Да гибельная внезапность будет безнадежно утрачена — велика ли скорость грузовиков по пересеченной местности, изрядно разбавленной растительностью?..