Чиркейнов послушно повернулся, сделался до предела сосредоточенным и зашаркал по утоптанному снегу своими утепленными козловыми сапожками с немного задранными кверху узкими носами. Майор же выждал несколько минут, боясь игрой на инструменте спутать важный разговор четверки, но дальше оттягивать антракт не стал — мясо, зелень и соус с лавашем были съедены, а каждая из струн дечига многократно настроена. И «немой» снова заиграл, моментально собрав, сплотив вокруг себя кольцо благодарных слушателей…

Играл он минут двадцать, а Ризван Халифович все не возвращался. Бегая пальцами по грифу и щурясь от яркого солнца, Яровой высматривал деда сквозь плотные ряды мусульман, да цепкий взгляд нигде не выхватывал знакомого халата табачного сукна, равно как не находил и чеченца с друзьями…

* * *

Улем несколько раз прошелся в непосредственной близости от четверки чеченцев, внезапно решивших сменить место беседы — из центра людского скопища, они перекочевали к самому краю аппендикса. Теперь их никто не толкал, и при разговоре им не приходилось повышать голос, дабы перекричать гудящую возле немого музыканта толпу. Богослов боле не отважился курсировать мимо компании — слишком уж это попахивало откровенной слежкой. Посему он потоптался в трех метрах от подозрительных молодых людей, достал из котомки квадратный коврик, присел на него и принялся с пыхтением и тихим причитанием переобуваться. Сам же изо всех сил напряг слабый старческий слух…

Парень в кожаной кепке говорил приглушенным голосом, а дед, сняв один сапог, не замечал, как тот кивнул в его сторону и подмигнул приятелям. Глаза его при этом сверкнули недобрым блеском. Через минуту он поочередно обнял троих единоверцев и отбыл в неизвестном направлении.

Чиркейнов мигом надел сапог и хотел подняться, как вдруг кто-то подхватил его под руки и весьма неучтиво заставил принять вертикальное положение.

— Ты зачем подслушивал, старик? — процедил один из товарищей исчезнувшего молодого чеченца.

— Что за непочтительность!.. Как вы себя ведете с человеком преклонного возраста?! — наигранно возмутился Ризван Халифович.

— Брось прикидываться, мы полчаса наблюдаем за тобой, — прошипел второй кавказец.

Третий сноровисто и со знанием дела обыскал его с ног до головы. Все трое плотно обступили старца, не давая ступить и шага. Ситуация стремительно ухудшалась. Улем растерянно крутил головой и совершенно не понимал, что нужно делать дальше, как выпутываться из беды…

— Кто тебя подослал? — раздался грозный шепот над самым его ухом.

— Я знаю на этом базаре только одного человека, — пробормотал богослов, от волнения не замечая затянувшейся паузы в игре напарника. — Но он не умеет говорить и вряд ли вам поможет…

— Ты крутился вокруг нас, пока мы стояли в толпе. Мы отошли сюда, и ты появился снова! А ну признавайся…

— Так это же вроде он объяснялся жестами с тем музыкантом! — вспомнил один из троицы.

— Точно! Надо бы притащить сюда этого немого и разобраться с ним…

В это время чья-то рука, откуда-то сзади поднырнувшая под локоть говорившего, приставила к его горлу кинжал с широким и длинным лезвием. Все четверо, вместе с Ризваном Халифовичем, оторопели — за спиной одного из чеченцев стоял немой музыкант. Лицо и взгляд его выражали столько невозмутимой решимости, что никто не отважился усомниться: одно неверное движение, один вызывающий взгляд и лезвие войдет в голову бедного кавказца до самого мозжечка.

— А вот и он, — первым пришел в себя Чиркейнов и смело сбросил со своего плеча чью-то ладонь, — Вы хотели его о чем-то спросить? Спрашивайте, а я уж так и быть — переведу…

— Дедушка… Вы объясните ему… У нас нет вопросов, — осторожно прохрипел тот, по кадыку которого побежала под воротник первая капля крови.

— То-то же, — проворчал пожилой человек.

Он кивнул спецназовцу, и тот быстро спрятал под халат оружие…

Юго-восточная Ингушетия — район села Ольгети

— Так о чем же они говорили? — поспешно — от греха подальше, покинув базарный пустырь и возвращаясь селом обратно к дозорной позиции, допытывался майор.

— По-моему, эти четверо похожи на обычных дельцов. Все шептались о родственниках, общих друзьях, знакомых, — докладывал о своих наблюдениях пожилой «лазутчик». — Договаривались встретиться, что-то отметить. Тот в кепке первым уехал с ярмарки.

— Об операции чеченских войск, случайно, не говорили?

— Нет, ни слова.

— А в какую сторону поехал парень в кепке?

— Точно не знаю. Кажется, проскочила фраза о Северной Осетии.

За разговором они миновали последние дворы и очутились за сельской околицей. Впереди лежала пустынная грунтовая дорога, по которой предстояло пройти метров пятьсот, а потом круто повернуть вправо к поросшему пихтами склону, нависавшему невысоким обрывом над заснеженной равниной. Прихрамывая, Яровой шел и раздумывал над результатами утренней, бесполезной вылазки. Компания чеченских парней, а особенно ее молодой лидер, настораживали своим поведением, но улик или фактов, прямо говорящих об их связи с бандитами, увы, не было и в помине.

— Здесь направо, — напомнил богослову сотрудник «Шторма».

Они свернули с твердого грунта и, придерживаясь своих же следов, оставленных двумя часами ранее, направились к возвышенности. Вот тут-то офицер и услышал то, чего подспудно и с нетерпением ждал — по грунтовке их быстро догонял какой-то автомобиль.

— Отлично, — прошептал он, пропуская вперед Чирейнова, — Если это те чеченцы, значит, связь все же имеется.

Костя быстро проверил пистолет, спрятанный за поясом под стареньким халатом; мельком глянул на верхушку кручи, выбранную ранним утром группой в качестве наблюдательного пункта. До верхушки было метров двести — отличная дистанция для профессионала вроде Павла. Если в машине окажутся чеченцы, то его помощь придется весьма кстати — они могли предусмотрительно запастись оружием, а давать отпор из шумной «Гюрзы», привлекая внимание сотен любознательных сельчан, не хотелось. «Вертекс» он с собой не взял — на карманах восточный портной явно сэкономил, поэтому вызвать на связь Ниязова, и попросить о подстраховке возможности не было. Оставалось надеяться на его зоркость и понятливость…

За деревьями, в беспорядке стоящими вдоль дороги, мелькнули темно-синие «Жигули» десятой модели. Легковушка резко тормознула у той прорехи, куда пару минут назад свернули майор с улемом. Приглушенно хлопнули дверки, и на тропинке посреди снежных сугробов показалась все та же троица неугомонных чеченцев. Первый нес в руке автомат, второй — охотничье ружье, третий размахивал огромным тесаком, наподобие тех, коими первопроходцы помогаю себе прокладывать дорогу в джунглях.

«Что ж, вооружение вполне подобающее для начинающих бандитов», — отметил про себя сотрудник «Шторма», остановился и скинул с плеча дечиг-пондар.