– Сильная и смелая, – шептала я утром в ванной комнате, глядя на себя в запотевшее зеркало. – Ты сильная и смелая. И ты это переживешь.

Кончиком указательного пальца я дотронулась до стекла, оставляя след. И написала его имя: «Даня». Нарисовала сердце. И тут же стерла.

Я просто его разлюблю. Он видит во мне друга. И я тоже буду видеть в нем только друга.

В среду днем Дане позвонил Стас и заявил, что ночевать нам придется в той самой недавно арендованной квартире – визажист, парикмахер и фотограф с оператором заказаны туда рано утром. Поэтому после занятий – на этот раз у нас обоих было по четыре пары – мы заехали домой, взяли кое-какие вещи и поехали в свое временное жилище.

Суровая охрана на въезде без проблем пропустила нас, едва мы показали ей пропуска. Они не просто вежливо поздоровались, но и пожелали хорошего вечера, что натолкнуло меня на мысль: деньги и положение одних делают вежливыми других. А еще меня в который раз поразил холл – огромный и помпезный. Такие должны быть в музеях и дорогих гостиницах! Пол и стены выложены дорогим блестящим мрамором, на потолке висят хрустальные люстры, посредине высится стойка ресепшн, за которой стоит улыбчивый консьерж. Нас он не просто встретил, но и рассыпался в любезностях, что заставило меня снова подумать о взаимосвязи денег и манер. А еще – почувствовать себя как-то неловко. В конце концов, мы просто актеры, как говорит Стас. Или, как думаю я – аферисты.

– А ты помнишь номер квартиры? – спросила я у Дани уже в лифте – широком и зеркальном.

– Сто восемьдесят вторая, – отозвался он.

– Я чувствую себя так нелепо, – призналась я. – Как будто попала в королевский дворец, и меня вот-вот выгонят. Как будто я занимаю чье-то место.

– Ну, чье-то место занимаю я, а не ты, если уж говорить откровенно, – отозвался Даня. – Место его младшего брата. И да, чувствую себя не в своей тарелке. Но, в конце концов, нам за это платят. И мы не делаем ничего плохого.

С этими словами он вышел из лифта и, когда из него следом вышла я, протянул мне ключи.

– Открывай сама.

Я пожала плечами и подошла к сто восемьдесят второй квартире и попыталась вставать ключ в дверь, но ничего не вышло – он не подходил.

– Не поняла, – пробормотала я, готовясь предпринять вторую попытку. Однако не успела сделать это – Даня выхватил ключи у меня из рук и пошел дальше – к соседней двери. На лице его сияла противная улыбочка.

– Я пошутил, – ангельским голоском сказал Матвеев. – Наша – сто восемьдесят четвертая.

– Идиот! – обозлилась я. – Что за дурацкие приколы?! А если бы сработала сигналка?!

– Не сработала же, – отозвался он. – Ты должна тренировать память, Дашка.

– А ты – мозг, – еще больше рассердилась я. – Ах да, мозг – это же не мышца, его в спортзале фиг накачаешь!

– Это плохой панч, Дашка, – весело отозвался Даня и легко открыл дверь. – Заходи!

И я зашла, отпихнув его плечом. Квартиру предстояло обследовать заново – со Стасом и агентом не удалось этого сделать. Мы вместе осматривали ее – метр за метром.

Студия, которую нам «подарил» Стас, была шикарна: светлая, просторная и комфортная. И непонятно было, что это – студия: спальная, обеденная, кухонная и гостиная зоны былиграмотно отделены друг от друга. Кроме того, здесь было рабочее место и гардеробная, которая пряталась за зеркальными дверями. Там уже висели мое свадебное платье и Данинкостюм, а также находилось некоторое количество вещей от довольно дорогих и известных брендов. Стас предупредил нас с Матвеевым, что в глазах родственников Русланы мы должны выглядеть соответствующе.

Свадебное платье заставило меня смутиться, поэтому я решила посмотреть остальную одежду, а также сумочки, аксессуары и обувь в следующий раз, без Дани за спиной, и пошладальше – к зоне столовой, в которой находился круглый прозрачный стол и изящные стулья с высокими спинками.

1.59

Я всегда мечтала о квартире, дизайн которой будет выполнен в белых и естественных оттенках. И я грезила о камине, рядом с которым смогу сидеть в холодные вечера, закутавшись в теплый плед, попивая горячий чаек и читая интересную книгу.

– Как же здесь здорово, – протянула я, остановившись у панорамного окна – оттуда открывался невероятный вид.

– Здорово, – подтвердил Даня. – Только вот не привыкай к этому.

– Почему же? – удивилась я, обнимая мягкую подушку, которую взяла с углового дивана.

– Больно будет отпускать, – ответил Матвеев.

– Как и тебя, – проронила я.

– Дашка, я хочу…

Его прервал звонок телефона. Я поняла, что это Каролина, по знакомому фото на экране – это заставило мою злость проснуться.

– Да, хорошо, хорошо, – сказал Даня, выслушав Серебрякову, и отключился. Его лицо было напряженным, хотя он старательно делал вид, что все хорошо.

– Нам, наверное, нужно порепетировать влюбленную пару, – повернувшись ко мне, предложил вдруг Матвеев.

– Зачем? – пожала я плечами. – Мы же встречались. Знаем, что делать.

Мне вспомнились его теплые нежные губы. И ласковые прикосновения, от которых замирало все внутри.

– Я сильно тебя обидел? – вдруг спросил Даня, из веселого Клоуна став печальным.

– Сильно, – хмуро ответила я, злясь на то, что он не понимает этого. Он не знает, как больно мне было? Не осознает, что я пережила?

– Прости. Я не хотел, – склонил Даня голову.

– Даня, – устало сказала я. – Перестань. Твои «прости» ничего не изменят. Хотел ты или не хотел. Ты выбрал ее – значит, ты хотел этого. Все просто.

– А ты бы… Хотела все вернуть? – вдруг спросил он. Его взгляд был направлен в сторону, словно Матвеев боялся взглянуть на меня.

– Нет, – жестко ответила я. – Не хотела бы.

Предавший однажды предаст еще раз. Но этого я вслух не сказала. Вспомнила только того самого ангела над скалой. Предвестника расставания и обмана.

– Даш, понимаешь… – Матвеев на мгновение прикрыл глаза. – Это сложно объяснить. И я не знаю, как сделать это. – Он привычным жестом заправил мне выбившийся локон за ухо, заставив меня разозлиться – зачем так делать?! – Так много всего произошло, что я…

– Нет, Дань, не надо ничего говорить, – прервала его я. – Ты не обязан мне объяснять, почему так поступил. А я… Я не обязана тебя слушать.

– Хорошо. Понял. Ты не в настроении, – констатировал он.

– Нет, я в настроении. Даже несмотря на то, что мне завтра придется весь день делать вид, что я выхожу за тебя, – почему-то огрызнулась я.

– Ты можешь отказаться, – повысил Матвеев голос.

– Не могу. Потому что во всем этом виновата я. И меня бесит, что я втянула в это тебя. И ты тоже раздражаешь, – выдала я и ушла обратно к гардеробной – раскладывать вещи. А он сел в кресло у камина. И так и сидел в нем, пока я не вернулась обратно – уже успокоившись. Мы бесстрастно обсудили пару деталей предстоящей свадьбы, Матвеев сообщил, что Стас дал нам деньги на расходы – они лежат в ящике стола, а после сказал, что хочет прогуляться, и ушел. Задумчивый и злой. Я, впрочем, в нашей новой квартире тоже не сидела долго одна – захотела поесть, а холодильник был абсолютно пустым. Поэтому я взяла вторую пару ключей, которую Даня оставил в прихожей, и тоже решила пойти на улицу. Даже закрыть дверь на замки, что удивительно, у меня получилось с первого раза – обычно я не дружила с ними.