Лиззи нахмурилась. У Джона ведь есть братья, не так ли?

Он наблюдал за ней в мерцающем свете факелов, горевших по всей подъездной дорожке.

– Жена моего старшего брата после рождения дочери больше не может иметь детей. Моя племянница – чудесная женщина, умница, но, конечно, не может унаследовать титул. А младший брат – гей, с чем старик не может смириться и не желает признать это вслух, хотя в глубине души знает правду.

– О, господи… неудивительно, что он рассержен.

Так много сложностей. Так много проблем. Все ничтожные взлеты и падения ее жизни казались в сравнении с его трудностями простыми и легко решаемыми.

С губ Лиззи готовы были сорваться сотни вопросов, и ей было бы сложно заткнуться и не лезть в чужие дела, как и полагалось, но в этот момент они выехали на открытую местность. Дорожка заканчивалась полукругом, перед домом, который действительно можно было бы назвать величественным. Светлый камень поблескивал в электрическом освещении. В крыше были прорезаны бойницы, как в замке. Огромные окна сверкали, как надменные глаза аристократов.

Теперь не время допрашивать Джона. И менее всего о его будущих матримониальных планах.

Ночь была теплой и напоенной цветочными ароматами. Но Джон заметил, что Лиззи вздрогнула, пристраивая на плече тонкую золотую цепочку вечерней сумочки.

«Ей холодно? Она нервничает? Хуже того, презирает его за возможную жестокость? В глазах отца он стал паршивой овцой, но Джон знал, что, если бы лучше старался, наверняка перекинул бы мост через эту пропасть. Если бы был добрее. Благороднее. Снисходительнее. И все же он не сдался, не уступил и не дал старику возможности к сближению с сыном.

Она, возможно, считает меня жестоким подонком. Может, именно так и есть? Почему она заставляет меня задаваться этими вопросами после стольких лет?»

Он всегда старался избегать мысли об этом черном пятне в прошлом и старался управлять своей империей честно и справедливо, а также втайне занимался благотворительностью. Но никакие пожертвованные, никакая тайная финансовая поддержка Монткалма не сделают упрямого старика счастливым, и может, со стороны Джона непростительно так долго ничего не предпринимать?

– Что это?

Он едва не подскочил от неожиданности и понял, что глубоко задумался.

– Ничего. Просто гадаю, правильно ли поступил, приведя тебя сюда?

И тут он не солгал. Его потрясло, что Лиззи – не та, кем казалась. Хотя именно этого следовало ожидать, судя по ее поведению. Она непрофессионалка, выполнявшая любые желания клиента, и ей нечего делать в подобном собрании.

На душе стало еще противнее. Теперь он испытывал угрызения совести еще и из-за Лиззи. Одно дело – подозревать что-то и совсем другое – знать, что твои подозрения подтвердились. Но она не эскортница. Молодая женщина, возможно, не слишком опытная, несмотря на заразительный энтузиазм и природную чувственность, потрясшие его и распалившие желание получить ее.

Но не только.

Собравшиеся здесь друзья были утонченными, прекрасными людьми, несмотря на извращенные аппетиты. Даже на этом празднестве БДСМ никто не собирался никого калечить. Всех ждало безумное ничем не сдерживаемое наслаждение. Но помимо всего, его одолевала потребность защитить Лиззи, увезти в безопасное место, лелеять и оберегать.

– Ты уверена, что хочешь идти? – спросил он, беря ее за руку, чувствуя себя идиотом, зеленым мальчишкой на первом свидании, боявшимся, что первая красавица в школе внезапно передумает и не придет. – Лиззи, тебе не нужно делать это в угоду мне. Хотя, думаю, ты прекрасно проведешь время. Но если у тебя есть сомнения, хоть самые слабые, нам ни к чему туда идти. Можем вернуться в отель.

«Черт, теперь она считает тебя законченным идиотом».

– Мы здесь, и ты обещал мне кинематографическое приключение. Давай попробуем, хорошо?

Она решительно потащила его вперед, озарив улыбкой стоявшего у двери охранника.

– Если мне не понравится, мы всегда можем сбежать!

Джон вполне сознавал свои способности вести переговоры. Он не достиг бы таких высот, не обладая умением убеждать. Но сейчас не находил слов. Потому что благоговел перед прекрасной молодой женщиной, намного его моложе. Вот это выдержка! Если она и опасалась чего-то, то ничем этого не выказала. Ее уверенный вид был таким же впечатляющим, как его собственный.

Невыразимая гордость наполняла его душу, пока они шли к дому. Охранник провожал взглядом Лиззи, и даже бесстрастный непроницаемый дворецкий, который приветствовал их и взял у Лиззи шаль, казалось, находился под большим впечатлением, когда протягивал серебряный поднос с масками.

Джон чувствовал себя так, словно вырос на десять футов. Бывало, что он приводил на подобные вечеринки женщин редкостной красоты, утонченных и изящных, но никогда раньше не испытывал столь первобытного восторга. Сознания того, что самая великолепная женщина в этом собрании выбрала спутником именно его.

«О, господи боже, что со мной происходит?»

Когда Лиззи повернулась к нему с красивой карнавальной маской в руках и мягкой улыбкой на губах, Джон не только смутился, но и потрясенно осознал, что сгорает от вожделения.

– Точно в тон моему платью! Как тебе это удалось?

Маска была сверкающей, обтянутой дамасским шелком золотисто-кремового цвета, с бахромкой из тонкого кружева. Чуть отличается по цвету от платья, но если не приглядываться… Откуда они знали, что требуется, если она только днем купила платье?

– Пока ты принимала душ, я послал хозяйке снимок твоего платья и попросил выбрать лучшую маску в тон.

Джон потянулся к своей маске, из черного шелка без отделки, которая смотрелась изумительно, подчеркивая золото волос.

– Позволь помочь тебе, – попросил он, взяв маску из ее рук, и осторожно завязал, чтобы не растрепать тщательно уложенные волосы. Удовлетворенный результатом, он подвел Лиззи к большому, висевшему на стене зеркалу, предназначавшемуся специально для гостей.

У Лиззи перехватило дух. Все сомнения и страхи исчезли. Какая прекрасная пара! Джон, элегантный и высокий в темном костюме, белоснежной рубашке и простом темном галстуке. Не смокинг, но все равно сидит идеально. Рядом с ним она должна была казаться обычной, ничем не выделявшейся девушкой… но это было не так. Принцесса рядом с принцем. Лиззи казалась выше, стройнее, элегантнее, чем выглядела раньше, хотя каблуки были не такими уж высокими.

Трудно было различить выражение его лица под маской, но Лиззи могла поклясться, что Джон потрясен не меньше, чем она. Он явно хотел что-то сказать, но закрыл рот и улыбнулся.

– Ваши телефоны, пожалуйста, – попросил появившийся рядом охранник. – И, конечно, камеры.

Он снова протянул поднос.

Ну, разумеется. Никто не желает рисковать тем, что завтра фотографии появятся в прессе, хотя все присутствующие были в масках. Лиззи вынула телефон из сумочки, но тут же ощутила укол тревоги. А вдруг что-то случится? Если Брент позвонит?