Руки сами сменили магазин. А в голове была пустота и пульс в ушах.

– Твою мать, – сказал я вслух. – Твою же мать.

29 год, 38 число 04 месяца, четверг. Нью-Портсмут

К тому времени как Слава вышел на связь, я уже успел и по кровавому следу гиены сколько-то пройти, но так ее и не нашел, хотя честно держал в голове мысль добить подранка, и даже успел наткнуться на стадо свинок, идущих по тому же следу, и решить, что без меня разберутся. И заодно успел же осмотреть самолет, после чего разразился бесконечно долгой матерной тирадой. Левое крыло повреждено так, что самостоятельно не починишь, тварь просто прокусила обшивку и вырвала закрылок, болтавшийся на тяге, а заодно и левый руль высоты был фактически отломан, просто согнут вниз. В общем, идея о полевом ремонте отвалилась почти мгновенно.

Почему я не взлетел, увидев ту кучу дерьма? Почему не стал осматривать третье место? И тварь не охотилась. Она, скорей всего, меня даже не почуяла из-за запахов от самолета, а когда я открыл пальбу, то даже не поняла, что происходит, просто ломанулась куда глаза глядят. А глядели они на самолет.

Когда пикап Славы подъехал, я сидел на траве с мрачным видом, положив «ларку» на колени, и мысленно считал до десяти, чтобы еще и на товарища своего лишнего не вывалить.

– Это что? – спросил Слава, показав на крыло прямо из окна «тундры».

– Гиена, мать ее. Пришла и стала жрать самолет. Больше жрать ей нечего.

– И чё теперь? – озадачился он.

– Чё, чё… думать буду, – буркнул я, поднимаясь с коврика. – А так по плану действуем. Вода есть?

– Ага, канистра. – Слава вылез из-за руля и потянулся. – Устал, блин.

– Полей, я грязный, как… – попросил я его, скидывая разгрузку и стаскивая синюю поло.

Он вытащил из кузова большую пластиковую канистру, отвинтил крышку и наклонил, поставив на откинутый задний борт.

– Машиной надо было ехать.

– Нам в Порто-Франко быстро успеть надо. – Я подставил руки под струю. – Теперь хрен знает как дальше…

– А что с самолетом делать планируешь?

– Пока ничего. – Я плеснул воду на себя. – Обдумать надо. Все равно тут кантоваться до утра почти, есть время репу почесать.

– На аэродроме механики есть.

– Только я их сюда тащить не хочу. Нам это место сейчас точно никак светить нельзя. Не знаю, проще оттуда привезти, что ли, или сюда позже вернуться с местными. Но точно не сегодня. И отдохнуть надо.

– В машине-то? – Он спросил с иронией.

– В кузове, канистры сгрузим. На земле тут хрен поспишь, лазает всякая тварь, мать ее в душу.

– Может, в отель? – внес он предложение.

– Не, не надо. Нам бы вообще не светиться. Я же как рассчитывал, что если возьмем чего, то машину бросим тут просто, а сами улетим. Как и не было нас.

– Но теперь-то все равно КПП проезжать.

– А вот ни хрена, мы как раз к КПП не попадем. Не надо в отель, ну его, и так все началось через жопу.

– Ну и зря. Девок бы вызвали и все такое. – Это он уже ерничает.

– Оксане сдам.

– Да и ладно, – махнул он рукой и присел на откинутый борт, закручивая канистру. – У нас с ней что, любовь, что ли? Так, пользуюсь понемножку. Я же говорил, армянские гены ведут к ней неудержимо.

– Ну вот лишится твой Гена доступа к телу, и будешь потом на жизнь жаловаться.

– А я тогда двух тощих сразу найду, заменю качество количеством.

– Больше понадобится, если по сиськам мерить, – усомнился я. – Ладно, давай пока канистры разгрузим, что ли. В амбаре тень, нормально.

Понятное дело, что так я ничего за день и не придумал, что же с самолетом делать. В идеале надо нанимать механиков в Порто-Франко и везти сюда втихаря. Или местных, да, но не сейчас. И придумать, на кой черт я тут сел. А внимательный человек заметит, что сел я давно. Ладно, потом буду изобретательность проявлять, сейчас другая забота.

Поспали в кузове, и на этот раз без приключений. И всякие вредные насекомые к нам не забирались. Проснулись по будильнику затемно, перекусили быстро, подготовились к выезду. Карабин я убрал к заднему сиденью, а вооружился «скорпионом», насадив глушитель. Он сегодня нужней будет, если все случится так, как я прикидываю.

– Слав, ты за руль, занимаемся по плану. Помнишь как ехать, так?

– Ага, – кивнул он, сверяясь с картой при свете потолочной лампы.

– Ты карты-то читать умеешь? – спросил я с подозрением.

– Вот нет в тебе ни грамма совести, – вздохнул он. – Я же мореходку закончил.

– Ну и чего? – Я удивился. – У вас в море пальцем куда показал, туда и греби. На фига вам карты?

– Остроумный, блин… Ладно, садись, не мельтеши. – Он выключил свет и завел двигатель.

Ехали едва заметной колеей сперва, затем проселком. Пару раз остановились, чтобы свериться с картой, нам нужно выехать сбоку на дорогу от Портсмута до аэродрома. И встать там правильно, но так, чтобы с КПП от города было не разглядеть. Не знаю, как бдительно там служба несется, насколько я заметил, не особо напрягаются в этом безопасном краю, но лучше это учитывать.

– Машина как?

– Нормально, без проблем, – ответил Слава. – Местами почти гнал – в подвеске ни единого звука.

– Ночевал где?

– В Кадисе. И с утра пораньше дальше погнал.

Да, вроде правильный проселок. Дорога вдоль моря, с двух сторон кустарник. Если просто тут встать, то проезжающий по дороге нас и не заметит, скорей всего.

– Тут тормози, – сказал я.

– А если кто-то ехать будет?

– На месте сориентируемся. Все равно хрен спланируешь, – вздохнул я. – Могут поехать, но лишь бы не сзади и не близко.

Пусть хоть в чем-то повезет, а то начало действительно ни в дугу, а у меня в таких случаях суеверия прорезаются. Как началось, так и продолжится, если не везет, то уже подряд во всем.

– Сколько до вылета?

– Полтора часа еще, – глянул я на часы. – Но вдруг он там кофе попить захочет перед полетом или еще чего. Я сам в аэропорт всегда заранее приезжать любил.

– А я в последний момент вечно. Ненавижу там в залах тусоваться.

Солнце еще не поднялось, тоже проблема. Так, заря пока занимается. Нам еще нужную машину опознать надо, что в темноте и с горящими фарами…

Тихо, с Залива морем пахнет, ветерок легкий. Чайки орут, в кустах что-то стрекочет. Вода уже розовым отсвечивает, восход. Благодать кругом, даже хулиганить тут как-то не очень хочется. Но деваться некуда, надо. Есть такое слово «надо», а когда вопрос о деньгах, то оно даже как бы надо еще сильней.