Телефон в переднем кармане его джинс не прекращает звонить. Кэш не отвлекается и целует меня в шею с таким напором, будто хочет дать понять, что только я для него имею значение. Он спускает по плечам обе бретельки и одним рывком стаскивает сорочку. Моя грудь и живот обнажаются перед ним, и меньше, чем через секунду Кэш обхватывает ртом сначала один сосок, а потом другой. Его язык проводит между ними линию, оставляя влажный след между грудями.

– Блядь, как же мне этого не хватало, – в темноте раздается его низкий хриплый голос.

Кэш принимается осыпать мой живот поцелуями. Жар загорается во мне каждый раз, когда его губы впиваются в мою кожу. Он устремляется от груди вниз живота и бешено разносится по всему телу. Я горю под его поцелуями и извиваюсь, прижимаясь своим чувствительным местом к его бедру.

Кем я стала?

Я не узнаю эту девушку. Эту бесстыдную и ненасытную незнакомку.

– Посмотри на себя, – шепчет Кэш. – Ты трешься об меня, забывая о том, какая ты хорошая девочка.

Он обхватывает мою шею, пока его вторая рука проводит вверх по бедру и останавливается в паре дюймах от края белья.

– Ты же хочешь кончить, принцесса?

– Да, – задыхаюсь я, и красный цвет заливает мои щеки.

– Тогда раздвинь ноги шире. Покажи мне, какой ты стала мокрой, пока ждала меня.

Я послушно выполняю его просьбу, предлагая ему больше себя. Я дрожу от предвкушения. В комнате вновь раздается приглушенный звук вибрации его телефона. Это первый раз, когда Кэшу кто-то звонит так долго и настойчиво. Я открываю рот, собираясь сказать, что Кэш должен ответить, но он отодвигает трусики в сторону и вводит в меня два пальца.

– О, да, такая мокрая, принцесса, – Кэш приглушенно стонет, а я задыхаюсь от чувства наполненности.

Мои глаза закатываются, а легкие отказывают. Кэш растягивает меня до предела, и ощущение полноты наносит жалящую боль. Но она отступает, когда Кэш потирает большим пальцем клитор, прогоняя все болезненные моменты.

Все происходит слишком быстро, я не успеваю угнаться за своими ощущениями. Я прикусываю губу, но ее ловит Кэш. Его рот прижимается к моему, и я мгновенно отвечаю на его поцелуй. Наши языки переплетаются, я впиваюсь ногтями в его грудь и приглушенно стону, утыкаясь бедрами в его руку. Я подстраиваюсь под то, как его пальцы входят и выходят из меня, приближая наслаждение к высшей точке.

За несколько секунд до развязки я вновь слышу жужжащий звук. Телефон продолжает звонить, но меньше всего мне хочется, чтобы Кэш останавливался. К моему счастью, он не делает этого и глубоко погружает в меня пальцы. Между бедер выстреливают фейерверки, и я извиваюсь.

– Кэш, – мой рот приоткрывается в немом крике.

Я произношу его имя, будто не знаю, куда мне деться от него и того удовольствия, которое он наносит каждым толчком своих пальцев.

– Да, Ким, – Кэш смотрит на меня, и в полумраке спальни его рот изгибается в довольной и дерзкой ухмылке. – Кончи на мою руку. Кончи для меня, как хорошая девочка.

Оргазм вспыхивает во мне, будто мое тело находится под его контролем. Я дрожу и поворачиваю голову, утыкаясь лицом в подушку. Спальня отца расположена в другом крыле дома, но ощущения настолько сильные, что я просто не могу молчать.

Кэш дает мне время, чтобы перевести дыхание. Он вынимает из меня пальцы и приближает свой рот к моему уху:

– Знаешь, я тут подумал, что твои конспекты слишком хорошие, – шепчет он. – Одного раза недостаточно.

– Кэш… – произношу я одними губами. – Ты должен ответить… Твой телефон…

– Достал, – заканчивает вместо меня Кэш, и в его голосе звучит раздражение. – Я вырублю его, чтобы он не мешал.

Он быстро вытаскивает телефон из кармана, и в эту же секунду опять раздается жужжание. Кэш смотрит на экран и тихо ругается под нос.

– Это папа, – шепчет он.

Кэш отвечает на вызов, и в тишине спальни я слышу пугающе мрачный голос его отца. Маркос произносит слова, от которых у меня стынет кровь.

– Сынок, твоя мама… Ее больше нет.

Инстаграм* – социальная сеть, проект Meta Platforms Inc., деятельность которой запрещена в России.

Глава 19 «Не хочу слышать твой голос»

Кэш

– Отец Небесный, ты призвал нашу сестру Алессию Аматорио из этого мира к себе. Мы предаем ее тело земле, где оно найдет покой и приобретет последнее пристанище, – епископ Анджело громко произносит слова, но я слышу их так, будто нахожусь под водой.

Я надеялся, что таблетки, которые Грейс выписал ее психотерапевт, начнут действовать. Но даже лошадиная доза не смогла избавить меня от мучений. Меня разрывает по швам от скорби.

Но все мои страдания ничтожны по сравнению с тем, через что прошла мама, чтобы не травмировать нас.

Она скрывала, что последние несколько месяцев принимала «Трамадол», а потом перешла на опиодные обезболивающие. Она скрывала, что отказалась от химиотерапии. Мама не хотела остаток времени проводить в стенах клиники. Она выбраланасвместо того, чтобы ухватиться за шанс и пройти лечение.

Обо всем этом она написала в своей предсмертной записке:

«Десмонд, Кэш, Грейс, вы – три моих сердца. И вы продолжите биться после того, как я уйду из этого мира. Но я навсегда останусь с вами. Я буду смотреть сверху и радоваться вашим успехам. Я буду грустить вместе с вами. Переживать вместе с вами. Искать приключения. Влюбляться. Рисковать. Ошибаться.

Я пройду ваш путь вместе с вами и проживу еще три жизни. Меня ждут три увлекательных путешествия. Они все будут разные, как и вы – три моих сердца.

Я знаю, что вы будете винить себя в том, что я совершила. Я прошу вас: не делайте этого! Мне в любом случае не избежать смерти. Я не могу повлиять на исход.

Зато я смогла повлиять на то, как прошел остаток моей жизни. И это время оказалось для меня величайшей наградой. В свои последние дни я видела ваши улыбки, слышала ваши голоса, смеялась вместе с вами и плакала. Я смогла увидеть первую любовь одного из вас, и теперь я самая счастливая мама.

Но с каждым днем мне тяжелее держаться. Я не хочу, чтобы вы запоминали меня слабой, измученной и опустошенной. Я не хочу, чтобы ваши сердца страдали вместе со мной. Простите меня, но я больше не могу справиться с болью. Пожалуйста, примите и