Мы с Доунеем воспользовались затишьем, чтобы вновь отправиться к Алленби.

В ставке главнокомандующего мы почувствовали резкую перемену в настроении. Хотя, как и всегда, она клокотала энергией и надеждой, но сейчас логика и координация действий проявлялись в необычайной степени. Новые силы прибывали своевременно из Месопотамии и Индии. В группировке и обучении их были достигнуты чрезвычайные успехи. 15 июня частное совещание высказало мнение, что в сентябре армия будет в состоянии перейти в генеральное наступление.

Действительно, перед нами открывался широкий путь. Мы зашли к Алленби, который прямо заявил, что в конце сентября он перейдет в грандиозное наступление, чтобы осуществить план генерала Сметса даже в отношении Дамаска и Алеппо. Наша роль сведется к тому же, что и весной: мы должны совершить набег на Деръа на двух тысячах новых верблюдов. Сроки и детали будут установлены в свое время.

11 июля 1918 г. мы вновь беседовали с Алленби и Бартоломью, его новым штабным генералом.

Уверенность Алленби была несокрушима, как стена. Перед атакой он поехал осмотреть свои войска, скрытно сконцентрированные и ждущие сигнала. Он высказал им свою уверенность, что с их помощью захватит тридцать тысяч пленных. И это в то время, когда исход целиком зависел от случая!

Бартоломью же казался озабоченным. Он заявил, что преобразовать армию к сентябрю было безнадежным делом, и если даже она будет приведена в готовность, все же мы не должны предполагать, что наступление последует в намеченный срок. Оно может быть произведено лишь в прибрежном секторе, лежащем против Рамлы, конечного пункта железной дороги, и только там могли быть собраны необходимые резервы и запасы.

План Алленби заключался в том, чтобы собрать большую часть пехоты и всю кавалерию под апельсиновыми и оливковыми рощами Рамлы, как раз накануне 19 сентября. Он надеялся одновременно провести в Иорданской долине демонстрацию, которая должна была бы убедить турок в том, что там производится концентрация войск. Два набега на Салт заставили турок сосредоточить все внимание исключительно на Заиорданье. Всякое передвижение там англичан или арабов сопровождалось контрпредосторожностями со стороны турок, показывавшими, как они их боялись. На прибрежном же секторе, где врагу действительно грозила опасность, у него были малочисленные силы. Успех зависел от того, удастся ли удержать неприятеля в этом роковом заблуждении.

Маскировочные действия сделались для Алленби главным стратегическим приемом. В соответствии с ним Бартоломью целым рядом хитроумных мероприятий должен был в нужное время создать у турок впечатление, что в Иорданской долине происходит сосредоточение войск для штурма.

Бартоломью требовал, чтобы мы со всей энергией и изобретательностью поддержали его. Все же он предупредил нас, что даже при этом успехе висел на волоске, так как турки могли спастись и сберечь свою армию простым отступлением на семь или восемь миль от своего прибрежного сектора. Британская армия походила бы в таком случае на рыбу, выброшенную на берег. Все железные дороги, тяжелая артиллерия, лагери британской армии — все оказалось бы не там, где нужно.

Мы с Доунеем вернулись в Каир в приподнятом настроении, размышляя над великолепными перспективами. Сообщения из Акабы опять возбудили вопрос об обороне плоскогорья от турок, которые недавно выгнали Насира из Хесы и замышляли удар по Абу эль-Лиссану в конце августа, когда наш отряд должен был пуститься в путь на Деръа. Если бы мы не смогли задержать турок еще на две недели, их угроза могла бы осуществиться и нанести нам тяжкий урон. Неотложно требовалось новое решение. В этой крайности Доунея осенила мысль об еще нераспущенном батальоне имперского верблюжьего корпуса. Ставка главнокомандующего могла бы прислать его нам, чтобы спутать расчеты турок.

Мы протелефонировали Бартоломью, который понял нас и поддержал нашу просьбу перед Болсом в Александрии и перед Алленби.

После деятельного обмена телеграммами мы добились своего. Полковник Бэкстон с тремя сотнями человек был выслан к нам на месяц на двух условиях: во-первых, мы должны немедленно снабдить их планом операций; во-вторых, они не должны понести никаких потерь. Бартоломью счел необходимым извиниться за последнее великолепное условие, которое он считал недостойным звания солдата.

Мы с Доунеем уселись за карты и наметили, что Бэкстон должен отправиться от Канала в Акабу, а оттуда в Рамм, чтобы ночной атакой взять Мудаввару. Затем пройти к Баиру, чтобы разрушить мост и туннель возле Аммана, и 30 августа вернуться в Палестину. Его деятельность дала бы нам месяц отдыха.

Согласно главному плану, Алленби намеревался перейти в наступление 19 сентября и требовал, чтобы мы выступили не раньше, чем за четыре, но не позднее, чем за два дня до него.

В соответствии с его указаниями я составил план, по которому в Азрак должны выступить пятьсот человек регулярной пехоты, посаженной верхом, батарея французских скорострельных шестидесятипятимиллиметровых горных орудий, соответственное количество пулеметов, два бронированных автомобиля, саперы, разведчики на верблюдах и два аэроплана. Концентрация их в Азраке закончится 13 сентября. 16-го мы окружаем Деръа и перерезаем возле нее железную дорогу. Два дня спустя мы отступаем на восток от Геджасской железной дороги, ожидая исхода действий Алленби.

Доуней облегчил организационную сторону, добившись присылки к нам из ставки главнокомандующего полковника Стерлинга, искусного штабного офицера, сметливого и благоразумного. Страсть Стерлинга к лошадям быстро и тесно сблизила его с Фейсалом и старшинами.

Арабским офицерам были розданы английские военные знаки отличия, отмечающие их подвиги при Маане. Заслуги Джафара-паши были остроумно отмечены пожалованием его С. М. G.[64] Джафар приехал в Палестину, чтобы получить его, и штаб воспользовался случаем, чтобы устроить маленькую церемонию представления к ордену, как знак почтения к бывшему пленнику. Эти знаки уважения со стороны Алленби поощряли арабскую армию. Нури Сайд вызвался возглавлять экспедицию в Деръа; смелость, авторитет и хладнокровие делали его идеальным руководителем ее. Он начал подбирать для нее лучших 400 человек из армии.

Июль приходил уже к концу, а в конце августа экспедиция на Деръа должна была находиться в пути.

За этот промежуток времени верблюжий корпус Бэкстона должен был осуществить свою программу, нужно было известить Нури Шаалана, который присоединился к ним с отрядом людей Руаллы, показать броневикам путь в Азрак и найти площадки для спуска аэропланов. Месяц, полный хлопот!

Мы начали с Нури Шаалана, как с самого далекого от нас. Его пригласили встретиться с Фейсалом в Джефере к 7 августа.

Отряд Бэкстона оказался вторым. Я под секретом сообщил Фейсалу о его прибытии. Чтобы наверняка не понести никаких потерь, они должны были напасть на Мудаввару совершенно неожиданно. Я предполагал сам повести их в Рамм, в первый рискованный переход через гущу племени хавейтат около Акабы.