Йетс выпрямился в кресле.

– Некогда у Макса Дэрроу была репутация хорошего и честного копа. Но наверное, затем он скурвился. – Последние слова он произнес совсем тихо и закашлялся.

– И далее? – промолвила Лорен.

Йетс глубоко вздохнул.

– Видите ли, Макс Дэрроу… – Он покосился на Терстон. Она не кивнула ему, не шевельнулась, но у Лорен создалось впечатление, что, как и в случае со Штейнбергом, Йетс искал ее молчаливого одобрения. – Ну, скажем так, Макс Дэрроу тоже привязан к данному делу, но только с другой стороны.

Все ждали продолжения. Наконец Лорен спросила:

– Как именно?

Йетс потер лицо ладонями, отнял их, и сразу стало видно, что он измотан.

– Я ведь, кажется, уже упоминал, каким грязным делом занимался Клайд Рэнгор?

Лорен кивнула.

– У нас есть основания полагать, что именно он убил последнюю жертву.

– Да.

– Жертвой была стриптизерша, вероятно, и воровка, по имени… так, минутку, у меня тут записано. – Йетс достал из заднего кармана брюк небольшую записную книжку в кожаном переплете, облизал палец, начал перелистывать странички. – Ага, вот. Кэндес Поттер, она же Кэнди Кейн. – Он закрыл записную книжку. – Эмма Лимей и Клайд Рэнгор исчезли вскоре после того, как было обнаружено ее тело.

– И все же, какое отношение имеет ко всему этому Дэрроу?

– Макс Дэрроу отвечал за расследование данного убийства.

Все на миг лишились дара речи.

Первым опомнился Эд Штейнберг.

– Погодите секунду, – сказал он. – Что же получается? Клайд Рэнгор убивает стриптизершу. Дэрроу поручают это дело. Через несколько дней Рэнгор и его подружка Лимей исчезают. И вот теперь, десять лет спустя, пальчики Дэрроу вдруг обнаруживают на месте убийства Эммы Лимей?

– Да. Вроде бы все сходится.

Снова настала тишина. Лорен пыталась осмыслить услышанное.

– Тут вот что важно, – продолжил Йетс и подался вперед. – Если у Эммы Лимей были тогда материалы, проливающие свет на обстоятельства дела, или же если она передала эту информацию Клайду Рэнгору, мы считаем, у инспектора Мьюз появились неплохие шансы отыскать их.

– У меня?

Йетс развернулся к ней:

– У вас отношения с коллегами этой псевдомонахини. Лимей прожила с ними семь лет. Мать-настоятельница вам доверяет. Так что мы попросили бы вас сконцентрироваться на этой части дела. Выяснить, что знала Лимей, что у нее было.

Штейнберг взглянул на Лорен и пожал плечами. Джоан Терстон обошла стол и открыла дверцу маленького холодильника.

– Выпить никто не желает? – осведомилась она.

Ей никто не ответил. Терстон пожала плечами, достала какую-то бутылку, встряхнула.

– Ты как, Адам? Хочешь чего-нибудь?

– Просто воды.

Она протянула ему бутылку.

– Эд? Лорен?

Оба отрицательно покачали головами. Джоан Терстон отвинтила пластиковую крышечку, отпила большой глоток, потом снова приблизилась к столу.

– Ладно, продолжим, – произнесла она. – Что еще вам удалось узнать, Лорен?

Лорен. Она уже называет ее по имени. Лорен вопросительно покосилась на Штейнберга, и тот опять кивнул.

– Нам удалось обнаружить несколько связующих звеньев между всем этим и бывшим заключенным Мэттом Хантером, – сказала она.

Глаза Терстон сузились.

– Почему мне знакомо это имя?

– Он местный, из Ливингстона. О его деле много писали в газетах. На вечеринке выпускников колледжа Хантер подрался и…

– Ах да, да, вспомнила, – перебила ее Терстон. – Я знала его брата, Берни. Хороший адвокат. Умер молодым. Вроде бы Берни нашел ему работу в «Картер Стерджис», когда он вышел из тюрьмы.

– Мэтт Хантер до сих пор работает там.

– Он как-то связан со всем этим?

– Да, определенная связь прослеживается.

– Например?

Лорен поведала о телефонном звонке из школы Святой Маргариты в дом Марши. Похоже, на них это не произвело впечатления. Но когда Лорен стала рассказывать о событиях вчерашнего вечера, о том, что Мэтт Хантер в свойственной ему манере подрался с Чарлзом Тэлли в отеле «Говард Джонсон», присутствующие насторожились. И впервые Йетс начал записывать что-то в свою книжку в кожаном переплете. Когда она закончила, Терстон спросила:

– Как вы объясняете все это, Лорен?

– Если честно? Пока не знаю.

– Следует выяснить подробности пребывания Хантера в тюрьме, – заметил Йетс. – Мы знаем, что Тэлли тоже имел срок. Возможно, там они и познакомились. Или же Хантер каким-то образом связан с людьми Чубчика.

– Правильно, – одобрила Терстон. – Может, Хантер подчищал какие-то концы за Чубчиком.

Лорен молчала.

– Вы не согласны, Лорен?

– Вероятно, вам покажется это наивным, но не думаю, будто Мэтт Хантер мог исполнять роль чистильщика. Да, у него есть судимость, но лишь за драку на мальчишнике пятнадцать лет назад. С тех пор он не имеет проблем с законом и, что называется, чист.

Лорен не стала упоминать о том, что училась в школе вместе с Хантером, что ей «не по нутру» все это. Когда другие детективы уверяли, что «нутро» может служить рациональным объяснением, Лорен начинало тошнить.

– Каково же участие в этом Хантера? – спросила Терстон.

– Не знаю. Очевидно, здесь что-нибудь личное. Согласно показаниям портье, его жена тоже остановилась в этом отеле.

– Полагаете, ссора на любовной почве?

– Возможно.

Во взгляде Терстон сквозило сомнение.

– В общем, Мэтт Хантер имеет к этому отношение, верно?

– Определенно, – подтвердил Штейнберг.

Йетс энергично закивал, Лорен своих чувств не выдавала.

– На данный момент, – продолжила Терстон, – у нас есть все основания арестовать его и предъявить обвинение. Драка, телефонный звонок и так далее. Скоро получим результаты анализа ДНК и сможем связать его с убитым Тэлли.

Лорен колебалась. А Эд Штейнберг – нисколько.

– Да, оснований для ареста достаточно.

– А учитывая, что Хантер уже имел судимость, ни о каком освобождении под залог не может быть и речи. Возьмем его, подержим, сколько надо, правильно, Эд?

– Согласен, – ответил Штейнберг.

– Тогда берите его, – сказала Терстон. – И нечего церемониться. Верните Мэтта Хантера за решетку.

Мэтт и Оливия остались одни в гостевой комнате у Марши.