Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лучники выстрелили еще раз, вонзив стрелы ближе к голове дракона. Кейга закрутила свое тело, устремившись по спирали вниз, мимо поднимающихся ямабуши, к лучникам внизу. На ее спине, женщина ямабуши все еще крепко держалась за драконью чешую, но посох охотницы светился, а голова была охвачена пламенем.
Извивающееся тело Кейги уносило женщину из поля зрения Хидецугу. Когда та вновь оказалась сверху, она отпустила чешую и обеими руками подняла посох над головой.
С нечеловеческим воем, ямабуши обрушила посох на спину дракона. Молния метнулась вверх из точки удара, разделившись на множество танцующих зарядов, расползшихся по телу Кейги подобно электрическим паучьим лапам. Раскаленная энергия выжгла черные борозды в блестящей синей чешуе дракона.
Молнии также прошли и по телу ямабуши, отбросив ее со спины Кейги и воспламенив ее одежды. Охотница продолжала выть и бить посохом, невзирая на то, что ее собственная магия поглощала и ее саму.
Расширяющееся поле разрядов молний достигло затылка Кейги, и по всему телу дракона прошли конвульсии. Она взвыла и затряслась, окуная часть тела в гейзер. Наездница ямабуши вылетела со своего места на спине Кейги, но, падая, светящаяся женщина в последний раз ударила своим посохом, процарапав им борозду вдоль тела дракона. Раскаленный жар прополз к центру посоха с двух сторон, от рук ямабуши и от круглой эмблемы. Когда оба светящихся потока встретились, посох и охотница взорвались в ослепительной вспышке яркого света.
Взрыв отбросил тело Кейги назад, заставив дракона изогнуться и принять на себя большую часть ударной волны. Он также выбил двух ямабуши с их платформ, отшвырнув их вниз, к поверхности озера.
Хидецугу был в ярости. Предсмертный гамбит охотницы проделал огромную дыру во внешней чешуе Кейги, обнажив ее влажные, мясистые мышцы, но он не приказывал ямабуши убивать себя – она была одна из сильнейших магов отряда, и он с большей охотой послал бы на смерть большую части ее соратников, прежде чем рискнул потерять ее.
И, тем не менее, ее гибель не поставила миссию под угрозу. К тому же, Хидецугу сразу же увидел способ извлечь выгоду из этого глупого, но эффективного акта.
Он крепче сжал тецубо и сконцентрировался. Каменная платформа под ним удвоила скорость, мчась прямо к Кейге. Огр краем глаза заметил, что нападавшие ямабуши остановились ради спасения тех, кто выпал с платформ. Высоко, у самого гейзера, ведущие охотники быстро приближались к академии.
Злобные глаза Кейги слепо моргали, пытаясь сфокусировать взгляд. Избитая, опаленная, и осажденная со всех сторон, у нее не было ни скорости, ни маневренности, чтобы уйти от столкновения.
Дыра в ее чешуйчатой броне стремительно приближалась. Хидецугу поднял тецубо, изрыгая грубое огрийское проклятье, которое мгновенно раскалило металлические шипы на дубине почти до точки плавления. Он идеально рассчитал время взмаха, всадив свое оружие в обнаженную плоть в тот самый момент, когда разогнанная комбинация огра и куска скалы врезалась в тело Кейги, как стрела в мокрую землю.
Хидецугу исчез в складках колец Кейги. Дракон откашляла болезненный полу-рев, мотая головой, пока ударная волна проходила по всему ее позвоночнику. Корчась от боли, Кейга всеми силами пыталась совладать с полетом, пока лучники ямабуши вонзали в ее тело одну раскаленную стрелу за другой.
Резким рывком Кейга неожиданно выпрямилась в прямую линию от головы до хвоста. Выдавленный из зияющей раны в теле дракона, Хидецугу схватился своими могучими пальцами в трепещущую мембрану на правом боку Кейги, оторвав длинный ее кусок, когда дракон отбросила его в сторону.
Оглушительный крик боли и ярости Кейги заглушил шум водопада, когда Хидецугу оторвал громадный кусок мембраны от ее тела. Инерция уносила его, как камень, брошенный пращей, на середину озера. Позади него, дракон шипела и брызгала слюной, дрожа от ярости и агонии.
Вымазанный кровью дракона, Хидецугу триумфально захохотал. Его каменная платформа была разрушена, в тецубо недоставало половины шипов, а на плече одной из пластин, но он добыл значительный кусок плоти Кейги, который он все еще сжимал в кулаке. Огр, наконец, нанес дракону серьезную рану. Падая, он облизал губы и взвыл, опьяненный вкусом крови врага больше, чем от целой телеги вина.
Хидецугу приземлился на отмель, подняв пелену воды и вкопавшись в илистое дно. В своем безумии он не чувствовал боли, но он отдаленно представлял себе насколько сильным было столкновение. Деревья на берегу вздрогнули, и с их ветвей осыпалась листва, два судна были опрокинуты ударной волной, взбаламутившей воду вокруг падения огра.
О-бакемоно поднялся, пытаясь выбраться из ила, в который он вошел по пояс, приняв на ноги большую часть удара. Еще пара таких падений, подумал он, и я могу заработать хромоту.
Хидецугу поднес мозолистый кулак к лицу и впился зубами в толстую мембрану, оторванную от бока Кейги. Диким рывком он откусил от нее кусок и проглотил его целиком. Он был жестким и безвкусным, но его вес на языке и ощущение скольжения в горле, наполнили его необузданной радостью.
Хидецугу вытащил свое тяжелое тело из топкой грязи и грузно вышел на берег. На другой стороне озера Кейга все еще пыталась выбить ямабуши с воздуха. Они орошали ее волшебными стрелами и взрывчатыми заклинаниями, но она была слишком массивна для них. Охотники могли раздражать ее, препятствовать ей, даже причинять ей боль, но она была практически недосягаема их усилиям. Она была духовным драконом, стражем, и уничтожить ее было вовсе не просто.
Быстрым шагом Хидецугу прошел по брегу, ударяя изломанной тецубо о землю каждые пару шагов. Земля дымилась там, где ее касалась дубина, и вскоре он уже стоял посреди небольших кратеров, из которых в вечернее небо, клубясь, струился ядовитый черный газ. Это было заклинание, идеальное для горной, скалистой почвы Сокензан, но оно могло сработать и здесь, на берегу озера. Он доказал это, подняв каменную платформу из-под песка и отправившись на ней в бой.
Кратеры зашипели, и Хидецугу подошел к воде. Он взял тецубо обеими руками за оба края параллельно земле, наклонил голову так, чтобы видеть гейзер, школу, дракона, и свой отряд охотников высоко в воздухе. О-бакемоно швырнул дубину вверх, закрутив ее от края до края, и терпеливо ожидая ее падения.
Разбойники санзоку назвали эту тактику: картечь. Для нее они обычно использовали катапульту, или другие осадные приспособления. Они заряжали их грузом из мелких острых предметов и
