сколько он мог съесть сам. (23) И другие обедавшие, перед которыми стояли столы, поступали таким же образом. Но некий аркадянин по имени Ариста, большой обжора, не захотел бросать другим еды; взяв в руку хлеб, величиной примерно в 3 хойника, и положив мясо на колени, он принялся уписывать еду. (24) Разносили также рога с вином, и все брали по рогу. Но когда виночерпий с рогом подошел к Аристе, тот, видя, что Ксенофонт уже кончил есть, сказал: «Подай ему, он уже отдыхает, а я еще занят». (25) Севф заметил происходивший разговор и спросил виночерпия, что говорит Ариста. Виночерпий объяснил, так как он знал язык эллинов, и все рассмеялись.

(26) Когда началась попойка, вошел фракиец, ведя за собой белого коня, и, взяв наполненный вином рог, сказал: «Пью за твое здоровье, Севф, и дарю тебе этого коня; на нем ты догонишь всякого, кого захочешь, а при отступлении ты можешь не бояться врага». (27) Другой ввел раба и подарил его таким же образом, выпив за здоровье Севфа; третий подарил одежды для его жены. А Тимасий выпил за здоровье Севфа и подарил ему серебряную чашу и ковер ценой в 10 мин. (28) Один афинянин, Гнесипп, встал и сказал, что существует прекрасный древний обычай, согласно которому имущие одаряют царя в знак питаемого к нему уважения, а неимущих одаривает царь. «И я, — сказал он, — только таким путем мог бы подарить тебе что-нибудь и оказать тебе почет». (29) А Ксенофонт не знал, как ему поступить, тем более что он как почетный гость сидел на ближайшем к Севфу дифросе15. Тем временем Гераклид приказал виночерпию поднести Ксенофонту рог. Тот, будучи уже несколько навеселе, встал, смело взял рог и сказал: (30) «Севф, я отдаю тебе самого себя и вот этих моих товарищей в качестве верных друзей, причем ни один из них не идет к тебе против воли, но все они еще больше, чем я, желают твоей дружбы. (31) Сейчас они находятся здесь, больше ничего от тебя не требуют и согласны добровольно обречь себя на труды и опасности ради тебя. С ними, если это будет угодно богам, ты обретешь и те обширные земли, которые тебе пришлось оставить, хотя они и принадлежали твоему отцу, и множество коней, мужей и прекрасных жен, и тебе не придется добывать все это грабежом, но эти люди сами поднесут их тебе как подарки». (32) Севф встал, выпил вместе с Ксенофонтом и вместе с ним опрокинул рог16. После этого вошли люди, которые трубили в такие рога, какими подают сигналы, и в трубы, сделанные из сырой бычачьей кожи, и все это в такт, как при игре на мегадиде17. (33) Тут сам Севф поднялся, прокричал военный клич и пустился скакать с большой легкостью, словно он спасался от пущенного в него копья. Появились также скоморохи.

(34) Когда солнце стало клониться к закату, эллины встали и заявили, что пора расставить стражу на ночь и отдать пароль. Они попросили Севфа распорядиться, чтобы ни один фракиец не подходил ночью к эллинскому лагерю. «Ибо фракийцы, — говорили они, — наши враги, а вы, наши друзья, тоже фракийцы». (35) Когда они вышли, то встал и Севф, уже без всяких следов опьянения. Выйдя из помещения и отозвав в сторону одних стратегов, он сказал: «Эллины, враги еще ничего не знают о нашем союзе. Если мы пойдем на них прежде, чем они примут меры к самосохранению и приготовятся к отпору, то мы, несомненно, захватим как их самих, так и их имущество». (36) Стратеги согласились с этим и попросили его вести войско. Он сказал: «Итак, будьте готовы и ждите меня, а когда наступит время, я приду, захвачу с собой вас и пелтастов и вместе с конницей поведу вас впереди». (37) А Ксенофонт заметил: «Подумай, однако, не лучше ли будет последовать эллинскому обычаю, поскольку мы отправимся в поход ночью. Ведь днем в походах в авангарде идут наиболее подходящие для этого, смотря по характеру местности, отряды, — когда гоплиты, когда пелтасты, а когда и конница, но ночью, согласно эллинскому обычаю, впереди идут всегда наиболее медленно движущиеся отряды. (38) Благодаря этому войско не так легко раскалывается на части и оторвавшиеся отряды не так легко теряются. А между тем блуждающие отряды нередко наталкиваются друг на друга и, не признав своих товарищей, наносят друг другу урон». (39) Тогда Севф ответил: «Вы правы, и я последую вашему обычаю. Я дам вам в проводники стариков, лучше всех знающих страну, а сам вместе с конницей последую за вами в хвосте войска. А если это потребуется, я быстро проскачу вперед». Пароль назначили «Афина», в силу родственных связей. Порешив таким образом, они предались отдыху.

(40) Около полуночи появился Севф с одетыми в панцири всадниками и вооруженными пелтастами. После передачи проводников, впереди пошли гоплиты, следом за ними пелтасты, а конница составляла арьергард. (41) С наступлением дня Севф проехал вперед и похвалил эллинский обычай. По его словам, он сам вместе с конницей во время ночных походов, даже с немногочисленным войском, неоднократно отбивался от пехоты. «Теперь же, — говорил он, — как оно и надлежит, мы с наступлением дня все оказываемся в сборе. Однако подождите меня здесь и отдохните, а я вернусь, произведя разведку». (42) Сказав это, он поскакал через гору по какой-то дороге. Доехав до глубокого снега, он стал искать, нет ли где следов людей, проходивших вперед или назад. Но, убедившись в том, что никто не проходил этой дорогой, он быстро возвратился назад и сказал: (43) «Воины, все пойдет прекрасно, если это будет угодно богу, так как мы нападем на них врасплох. Я вместе с конницей поскачу вперед, чтобы в случае, если кто попадется нам на глаза, он не мог убежать и дать знать врагам. Следуйте за мной и, если вы отстанете, идите по конским следам. Перейдя гору, мы придем в многочисленные и богатые деревни».

(44) С наступлением полудня он уже был на вершине горы и, увидав внизу деревни, прискакал к гоплитам и сказал: «Я сейчас прикажу коннице быстро спуститься на равнину, а пелтастов направлю в деревни. Следуйте за ними как можно скорее, чтобы отразить всех, кто будет сопротивляться». Услышав это, Ксенофонт сошел с коня. Севф спросил его: «Почему ты сходишь с коня, когда надо торопиться?» — «Я понимаю, — ответил Ксенофонт, — но ведь не за мной одним дело. А гоплиты побегут быстрее и охотнее, если я поведу