Крас этой идеей уж точно был весьма впечатлен. Мало этого, теперь Ронин припоминал, что старый маг провел с ним немало времени, обсуждая ее во всех подробностях, ободряя и воодушевляя рыжеволосого чародея. Теперь-то Ронин легко признался самому себе: если бы не настойчивость покровителя, он, скорее всего, бросил бы эту затею в самом начале. С определенной точки зрения могло показаться, будто Крас заинтересован в ней больше него самого. Правда… чего же безликий советник мог достичь, поручая своему протеже столь грандиозное дело? Да, если Ронин одержит победу, некая толика славы достанется и тому, кто поверил в него, но какую выгоду принесет Красу его поражение?

Ронин покачал головой. Если продолжить задаваться подобными вопросами, вскоре он придет к убеждению, будто его покровитель все это и задумал, и неким образом внушил молодому волшебнику желание отправиться в эти враждебные земли.

Нет, вздор, вздор…

Внезапный шум едва не заставил Ронина вскочить на ноги, и тут он осознал, что, погрузившись в раздумья, успел задремать. Вжавшись в стену, волшебник замер. Кого же могло занести в этот темный коридор? Ведь орки наверняка знают, что ведет он в тупик. Уж не явились ли они сюда специально, по его, Ронина, душу?

Однако шум – негромкие, едва различимые голоса – мало-помалу утих вдалеке. Тут волшебнику сделалось ясно, что он пал жертвой причудливой акустики сложной системы пещер. Вполне возможно, орков, чьи голоса он слышал, отделял от него не один ярус.

Но что, если проверить, куда их голоса приведут? Окрыленный надеждой, Ронин осторожно двинулся в ту сторону, откуда они доносились. Пусть даже разговор шел не совсем рядом – его отзвуки вполне могут указать путь, куда требуется!

Долго ли он проспал? Этого Ронин не знал, однако, шагая вперед, слышал все новые и новые звуки. Казалось, Грим Батол только что пробудился от сна. Проснувшись, орки немедленно развили бурную деятельность, и перед магом возникла кое-какая проблема. Теперь голоса и прочие звуки доносились со всех сторон, а Ронину отнюдь не хотелось бы случайно забрести туда, где упражняются с оружием воины, и даже, к примеру, в столовую. Ему нужно было только одно – подземелье, где томится в плену королева драконов.

И тут весь прочий шум перекрыл рев дракона, громкий, однако сразу же оборвавшийся. А ведь похожий рев Ронин уже слышал, только как-то о нем не подумал, и теперь обругал себя дураком: разве всех драконов не должны бы держать примерно в одном и том же месте? В самом худшем случае, идя на драконий рев, он непременно окажется поблизости хоть от какого-нибудь из них, а уж оттуда отыщет дорогу и к подземелью королевы.

До поры до времени по коридорам он шел без особых происшествий. Похоже, большинство орков, собравшись где-то далеко, взялись за какой-то грандиозный проект. Волшебник ненадолго задумался: не готовится ли Грим Батол к битве? В это время Альянс наверняка уже начал теснить орочьи силы на северных рубежах Каз Модана, и если Орда надеется отбить наступление людей с союзниками, Грим Батолу необходимо поддержать своих.

Если так, вся эта бурная деятельность Ронину на руку. Мало того, что орки будут заняты – вокруг их станет значительно меньше. Несомненно, каждый погонщик с объезженным зверем в самом скором времени взовьется в небо и возьмет курс на север.

Ободренный этими соображениями, Ронин зашагал смелее, увереннее… и спустя считаные секунды это едва не привело его прямиком в лапы пары огромных воинов-орков.

По счастью, столкновение с магом ошеломило их куда сильнее, чем чародея – встреча с ними. Без промедления вскинув вверх левую руку, Ронин пробормотал заклинание, которое надеялся сберечь для более важных дел.

Устрашающую клыкастую морду ближайшего воина исказила ярость берсерка, рука его потянулась к висящему за спиной топору. Заклинание Ронина угодило ему точно в грудь, отшвырнув могучего орка к стене.

С лету врезавшись в стену спиной, орк слился с камнем воедино. На глади стены остались лишь очертания его тела с разинутой в беззвучном яростном вопле пастью, но в следующий же миг камень поглотил и их, не оставив от погибшего жуткой смертью воина ни следа.

– Подлый человечишко! – взревел второй, успевший изготовить к бою топор.

От первого увесистого удара Ронин сумел уклониться. Огромное лезвие высекло из стены фонтанчик каменной крошки. Орк двинулся вперед, перегораживая узкий коридор массивной тускло-зеленой тушей. Перед самым носом Ронина качнулось в воздухе свисавшее с орочьей шеи ожерелье из сморщенных высушенных пальцев – человечьих, эльфийских и не только, и эту коллекцию враг, вне всяких сомнений, собирался пополнить за его счет. Новый взмах топором – и на сей раз удар орка едва не разрубил мага надвое, от плеча до бедра.

Тут Ронин снова взглянул на его ожерелье, и в голову ему пришла весьма мрачная идея. Указав на ожерелье, он щелкнул пальцами.

Заклинание заставило орка на миг замереть, но, не увидев никаких зримых свидетельств его воздействия, свирепый воин презрительно захохотал над жалким крохотным человечишкой.

– Иди сюда, волшебник! Я с тобой живо покончу!

Но стоило ему снова занести над головою топор, как что-то легонько заскребло по его груди. Озадаченный, орк опустил взгляд.

Пальцы жуткого ожерелья, числом более двух дюжин, поползли вверх и сомкнулись на его горле.

Выронив топор, орк вцепился в шнурок, дернул, но пальцы сдавили горло будто клещами. Орк неудержимо закашлялся: нечто вроде многопалой мертвой руки начисто лишило его возможности сделать вдох.

Орк бешено завертелся на месте, заметался, забился, пытаясь оторвать мстительные пальцы от шеи, и Ронин поспешно отпрянул прочь. При помощи этого заклинания волшебник рассчитывал всего лишь отвлечь противника, пока он не подготовит что-либо завершающее, но отсеченные пальцы, похоже, отнеслись к представившейся возможности всерьез. Месть? Нет, в то, что духи поверженных орком воинов неким непостижимым образом подвигли собственные пальцы на этакие великие свершения, Ронин, даже будучи магом, поверить не мог. Должно быть, все дело в эффективности самого заклинания.

Да, разумеется, именно в ней…

Благодаря мстительным духам, или же обыкновенной магии, зачарованные пальцы делали свое жуткое дело с невиданным рвением. Ногти их впились в мягкое горло так, что верхнюю часть груди орка сплошь залило кровью. Грозный воин пал на колени с такой обреченностью в глазах, что даже Ронин, не выдержав, отвел взгляд в сторону.

Спустя еще пару секунд до ушей мага донесся предсмертный хрип и глухой удар огромного тела о каменный пол.

Грозный воин-берсерк окровавленной грудой лежал посреди коридора, а отсеченные пальцы по-прежнему глубоко впивались в его шею. Осмелившись коснуться одного из них, Ронин не почувствовал никакого отклика, никаких признаков жизни. Завершив свое дело, пальцы вернулись в прежнее состояние, как он, готовя заклинание, и рассчитывал.

И все же…

Отбросив прочь подобные мысли, Ронин обогнул труп и поспешил дальше. Прятать тело было негде, времени думать об этом – тоже. Вскоре улику кто-нибудь да обнаружит, но с этим волшебник не мог ничего поделать. Придется Ронину сосредоточиться только на королеве драконов. Если он ухитрится освободить ее, быть может, она хотя бы унесет его подальше от врагов. Другого пути к спасению волшебник, честно сказать, не видел.