Когда Рорри услышал о герое, то очень пожалел, что выглядит совсем не так. Мальчик верил, что, несмотря на светловолосых родителей, является потомком того самого воина. Дримленс тогда и думать не желал, что это означает незаконнорождённость, измену королевы и многое другое. Деторождение в принципе не интересовало Рорри, Уоррк постоянно вещал наследнику Тормера, у кого и какие дети должны получаться, – советник считал, что это поможет избежать воспитания чужих отпрысков и позволит уличить супругу в измене, если таковая будет иметь место. Лорд не хотел затрагивать эти темы, ему нравилось другое.

Печальная судьба Медноволосого и расправа не страшили Рорри, он верил, что не поддастся на искушения и будет поступать умнее, а следовательно, сможет не переживать о быстрой кончине.

Статный мужчина с гербами Форестов и Старскаев выглядел так же, как представлял лорд Дримленс посланника Богов, Медноволосого, и держался с королевским величием. Рорри не был уверен, что помнит правильно, но на Гийера встречающий явно не походил. И не имело значения, что Его Величество считали мёртвым. Многие клялись, что лично имели честь проверить слухи, утверждавшие, будто король слишком сильно изменился к концу похоронной церемонии. Другие шептались в Миррорхолле, что на самом деле Его Величество сидит в покоях и гоняет лорда Фореста по поручениям, потому что сам походит на мертвеца, а Джур Глейгрим не умирал, а отправился в Санфелл поддерживать жизнь в больном короле. По дороге из Шинфорта и в Шинфорт в трактирах вещали, что на деле регент сам запер старого друга и мужа сестры, чтобы руководить королевством через отпрыска Старская. Рорри довелось слышать и о сомнениях насчёт того, действительно ли на троне восседает настоящий принц, что-то во внешности не устраивало горожан. Быть может, Форест усадил рядом с собой подкидыша, чтобы не отдавать власть?

Рорри не верил в большинство слухов и твёрдо знал о смерти Гийера до этого дня. Теперь он смотрел и думал: неужели сплетни оказались правдой и король, ничуть не постаревший, прячется, чтобы в нужный момент выйти в свет? Быть может, ради Дримленса Его Величество Справедливый пошёл на уступки и самолично вышел поприветствовать гостя?

– Милорд Дримленс, – у явившегося встретить Рорри короля голос оказался приятным, мужчина выговаривал слова так, как дядюшка Уоррк в своё время обучал самого мальчика – ровно, не громко и не тихо, отчётливо и уверенно, – я говорю от имени Его Величества Аурона Старская. Король безмерно счастлив вашему прибытию, он с радостью ожидает встречи с вами в Большом зале.

– Ваше Величество. – Рорри ударил по бокам коня, желая приблизиться, чтобы почтительно склонить голову. Сидящие верхом правители были не обязаны поспешно выбираться из сёдел для поклона. Скакун же не шелохнулся. Сын Тормера был вынужден попрыгать на нём, чтобы тот, наконец, послушался. Возможно, именно это вызвало тихий смешок, пронёсшийся по рядам.

– Я не принадлежу к королевскому роду Старскаев, милорд, – улыбнулся Дримленсу собеседник. Так же мягко, как это делал дядюшка Уоррк, когда мальчик ошибался. Описание отца Аурона снова всплыло в памяти, и встречающий теперь показался Дримленсу не соответствующим ему в полной мере. Человек с двумя гербами смотрелся явно моложе. И насколько мог припомнить Рорри, должен был обладать золотой шевелюрой.

– А разве вы не Гийер Старскай? – удивлённо моргнул Дримленс. Смешки среди стражи явившегося стихли, и все, открыто или украдкой, взглянули на своего предводителя. Мужчина, как показалось Дримленсу, помрачнел. Рорри, поняв, что ошибся, покраснел – надо было держать мнение при себе и сначала спросить у кого-нибудь из сиров!

– Я – лорд Клейс Форест, регент и советник Его Величества Аурона Старская. Я понимаю, что вы столкнулись с опасностями и, скорее всего, не имели возможности узнать новости за весь этот срок, к моему сожалению. Но… Его Величество Гийер Справедливый Старскай скончался в то же время, когда вас похитили.

Лорд Дримленс смутился и замолчал. Регент, по-прежнему серый и хмурый, натянуто улыбнулся и вежливо пригласил мальчика проследовать от традиционного места встречи почётных гостей до Санфелла. Рыцари и прочая свита, не смея почему-то продолжать тихих разговоров, последовали за ними. Двое Серых Братьев обменялись короткими фразами, кивнули друг другу на Фореста и замолчали.

Впервые Рорри довелось ехать рядом с кем-то из Великой Династии – дядюшка Экрог не позволял покидать пределов замка большую часть времени, лишь пару раз разрешил им вместе с Хэгом отправиться на представления в Миррортауне под присмотром леди Хельги. Сам лорд Редгласс не сопровождал их, и потому почувствовать себя важным лордом рядом с другими представителями великих родов, гордо возвышаясь над простолюдинами в городе, возможности не было. Впрочем, в этот раз поездка также не задалась.

Люди смотрели на него, некоторые – он видел – смеялись! Разумеется, ведь внешний вид вызывал скорее сочувствие, когда он ехал в сопровождении рыцарей. Наверняка его принимали за преступника! Позор… Теперь же, рядом с разодетым регентом, Дримленс и вовсе походил на оборванца. Традиции предписывали лордам шествовать почти впереди процессии, лишь шестеро сиров, что расчищали путь, прикрывали правителей от любопытных глаз.

Когда-то подобные шествия приносили удовольствие, ещё в Профисайфелле Рорри мог добраться до порта, хвастаясь обновками, блестящим нагрудником, подобранным точно под него, породистым жеребцом и безупречным оружием, но только не теперь. Регент кивал в ответ на приветствия народа, несколько раз улыбался, когда девицы выкрикивали его имя и громко молили Богов быть благосклонными к Форесту. Недовольные предпочитали тихо ворчать, наличие вооружённой охраны заставляло их держаться в последних рядах. Рорри тем временем сердился – если бы он был в соответствующих одеяниях, помыт и причёсан, а его синяки и ссадины не болели, на руках не виднелись следы от верёвок, то он мог выглядеть не хуже, а то и лучше своего спутника Клейса Фореста. В конце концов, Дримленс был значительно моложе.

Дорога до замка заняла, как показалось мальчику, вечность. Он понимал, что здесь ему снова придётся слушаться, следовать многочисленным правилам и быть гостем, а не хозяином, но по сравнению с днями, проведёнными в телеге сначала в плену у сира Цимта, а после – со страшными культистами, это было ничем.

Когда его забрал из Шинфорта Ниллс, Рорри злился и мечтал как можно скорее сбежать. Он надеялся, что дядюшка Экрог сумеет спасти его и накостыляет своему слуге. Не убьёт, всё же воин был неплохим человеком, но прикажет выпороть на площади и на пару деньков отправит к позорному столбу. Осознание, что лорд Редгласс может быть не тем человеком, которым его привык считать Дримленс, до сих пор окончательно не укладывалось в голове. Не потому, что не могло, а потому, что сам мальчишка не желал этого. Рорри обманывали люди, которым он доверял, его постоянно куда-то везли, прятали от чужих глаз и обижали. Цимт и Нуак предали его и издевались, а культисты грубили и били.

После несчастий, выпавших на долю наследника Тормера, тот перестал понимать, как следует относиться к тому или иному человеку. Тем более к Редглассу. С одной стороны, дядюшка Экрог уважал его и относился по-доброму, а с другой – он же и был повинен в смерти Уоррка, подданных, и, кто знает, в чьей ещё.