Ник нахмурился. Идея садиться на помойку ему очень не понравилась. Мы остались стоять. Слава куда-то исчез и долго не появлялся. Мы уже начали беспокоиться, не запудрил ли он нам мозги и не слинял ли под шумок, разыграв перед нами спектакль, как Слава вернулся в комнату, таща в руках тяжелую черную пластиковую коробку.

– Вот. Вы сейчас все сами увидите.

Расчистив рабочий стол, – то есть попросту спихнув все, что на нем громоздилось, на пол, – он водрузил коробку на освободившееся пространство и снял верхнюю крышку. Перед нами оказался аппарат неизвестного назначения, но больше всего он напоминал старый монитор от компьютера. Слава присел на корточки и практически забрался под стол. Через минуту поисков он извлек клавиатуру, которую незамедлительно воткнул в заднюю стенку монитора.

– Минуту терпения, господа, товарищи, братья. Сейчас все будет.

Слава резко хлопнул себя по лбу ладонью.

– Какой же я невоспитанный. Я же ничего не предложил вам выпить. У меня есть чудесное пиво.

Я обернулся и с сомнением посмотрел на смятую банку «Протоки № 3» на вершине башни коробок из-под пиццы. Думаю, что у нас со Славой разные вкусы.

– Спасибо, ты лучше покажи свое изобретение, – предложил я.

Красавчег наклонился ко мне и прошептал:

– Он псих. Он даже не удивился, что мы к нему утром завалились.

– Сейчас все увидим, – ответил я.

Слава долго возился над монитором, наконец, ему удалось включить прибор. Тот уныло замерцал, появились настроечные таблицы. Слава обернулся к нам с гордым и довольным видом.

– Перед вами единственная в мире машина для исполнения желаний.

Признаюсь честно, я не был готов к такому заявлению. Даже захотелось выругаться, еле сдержался.

– То есть как? – спросил Красавчег.

– Попрошу меня не перебивать.

Слава прокашлялся, как заправский лектор, взял не глядя стакан с подозрительной бурой жидкостью, в которой плавали не справившиеся с невыносимой легкостью бытия мертвые насекомые, и отпил.

– Мы имеем перед собой беспрецедентное в науке изобретение. Не побоюсь этого слова, способное перевернуть весь мир с ног на голову. Такого вы еще не видели. Моё изобретение стоит на одном уровне с такими открытиями, как закон всемирного тяготения, ядерная бомба, машина времени, вестерн бургер средней прожарки с соусом барбекю и театр кабуки, или кабуци, не помню, как правильно. Я работал над изобретением последние пять лет. Я начал над ним работу еще в Институте на Большой земле, до того, как меня перевели в Специализированную лабораторию на Большом Истоке, где созданы все условия для работы ученых такого уровня. Итак, я представляю вам машину для исполнения желаний.

Слава обвел нас торжествующим взглядом. Я с трудом удержался, чтобы срочно не вызвать санитаров. Надо же узнать, как эта дрянь работает и как ее отключить. Так что санитары подождут.

– Не буду вдаваться в принципы работы уникального изобретения. Информация эта будет интересна только узкому кругу специалистов.

Взгляд Ника Красавчега говорил о готовности шарахнуть огненным шаром в лоб нашему психу.

– Теперь же о главном. Эта машина сконструирована так, что исполняет желание любой степени сложности, если оно не влечет за собой уничтожение всего мироздания. Мало ли, она попадет в руки сумасшедшему. Мне пришлось вводить целый блок правил и ограничений. И теперь машина способна анализировать полученное желание, оценивать степень риска и прогнозировать возможные последствия. Не буду скрывать, над решением этой задачи я бился последние несколько недель.

Неужели корень всех наших бед в дурацкой машине? Я с недоверием уставился на монитор с одиноким мерцающим курсором. Неужели вот эта штуковина смогла перевернуть жизнь нашего городка. Бред какой-то. Где это видано, чтобы клавиатура подсоединялась напрямую к такому допотопному монитору. На моноблок серое сооружение с экраном не похоже.

Я готов поверить в то, что альтер способен творить чудеса. Каждый из нас рожден творить чудеса, именно поэтому нас спрятали на Большом Истоке. Но чтобы чудеса творила машина – это выглядело странно, надуманно, невероятно.

– А как машина узнает о желании? Чтобы начать думать, анализировать, исполнять? – спросил Ник Красавчег.

Судя по его хитрому, искривленному и оттого прекрасному лицу, он тоже не доверял безумному изобретателю.

– Для этого надо ввести желание внутрь машины, при помощи клавиатуры, – ответил Слава, довольный собой.

– То есть просто напечатать? – спросил я.

– Именно так.

– И никакими другими способами желание не может попасть в машину? – уточнил Красавчег.

– Исключительно посредством клавиатуры.

Ну, вот и ответ на наши сомнения. Это что же получается. Люди перед тем, как проклясть соседа, бегали к Славе и печатали у него на клавиатуре. Бред, однозначно.

– И что? Ваша машина работает? – спросил Ник.

Слава засмущался.

– Если честно, то не очень. Через раз срабатывает. Иногда сильно косячит. Но я над этим работаю. Я все исправлю. Главное, что принцип, по которому она собрана и запрограммирована, работает.

– А попробовать можно? – спросил Красавчег.

– Не уверен, что получится. Но попробуйте, – согласился Слава.

Ник приблизился к машине желаний, подозрительно осмотрел клавиатуру. Мы оба помнили, из какой мусорной дыры Слава ее извлек. Красавчег с сомнением хмыкнул, извлек из кармана перчатки, надел их и только после этого напечатал предложение: «Хочу стакан свежего молока». С опаской нажал кнопку ввода и… ничего не произошло.

– Я же говорю, что она не всегда срабатывает. Но главное, что я на верном пути, – начал оправдываться Слава.

– Мы видим, – поспешил я его успокоить. – Вячеслав, мы хотели бы переговорить с шерифом. Оставим вас на пару минут. Вы заняты полезным делом, надо решить, чем можем вам помочь.

Я взял Ника за руку и увлек за собой. Мы вышли из квартиры. Красавчег приказал одному из кентавров занять пост внутри и внимательно следить за горе-изобретателем, как бы он от волнения чего не учудил.

На всякий случай я спустился с Ником на лестничный пролет, чтобы нас никто не подслушал.

– Я думаю, мы нашли, что искали, но дело не в машине. Вернее, не совсем в ней.

– Я тоже так думаю. Но плохо представляю, как нам разобраться и понять, что к чему.

– Я думаю, что машина, чем бы она ни была, вырабатывает некое поле, которое позволяет исполняться проклятиям. Слава изобрел машину, только не желаний, а проклятий.

– И что ты предлагаешь? – спросил Ник.

– Сейчас вернемся, скажем, что оценили важность его изобретения и решили отвезти его и машину в более удобное для работы место. Доставим его сразу в Дом Покоя. Там есть камеры-глушилки. Они нам и помогут избавиться от машины.