сексом.

Адамо криво усмехнулся.

— Однажды один из нас должен быть храбрым и дать название тому, что у нас.

— У нас? — прошептала я. Адамо лег на кровать и притянул меня к себе, обхватив одной рукой. — Кто нас заставит?

— Возможно, в какой-то момент мы захотим определенности, или, может, в конце концов наши семьи захотят получить ответы, больше ответов, чем у нас есть на данный момент.

— Сейчас я не хочу об этом думать. Я хочу жить настоящим. Сейчас я хочу сосредоточиться только на мести и на том, как заставить каждого человека из списка заплатить за то, что он сделал со мной и другими детьми.

Адамо легко провел рукой по моему плечу.

— Даже если ты убила в спешке сегодня, это не значит, что тебя не будут преследовать кошмары об убийстве. Может, в конце концов они прекратятся, а возможно, и нет. Я просто хочу, чтобы ты была уверена, что сможешь жить с этим, особенно если мы продолжим выслеживать твоих обидчиков и к твоей совести добавится еще больше смертей.

Я горько рассмеялась.

— Неужели они будут хуже тех кошмаров, которые преследуют меня с самого детства? Сомневаюсь. Так что, если ты спросишь меня, эти новые кошмары будут чертовски лучше ужасов моих ночей прямо сейчас.

Адамо крепче обнял меня.

— Блядь. Мне очень жаль, что я не смог помучить этого ублюдка сегодня. Вообще-то я подумывал сделать это до того, как ты появилась.

Я приподнялась.

— Следующее имя в нашем списке… он был одним из худших. Я имею в виду, что каждый опыт был ужасен, но некоторые были приятнее.

Адамо стиснул зубы.

— Приятнее не то слово, которым я бы описал зверства, которые эти извращенцы творили с тобой.

— И они все заплатят за сделанное. Но следующий мужчина в списке, он был плохим, очень плохим. Он любил причинять боль, а я…

Убивать своих насильников это одно, а пытать их совсем другое. Даже некоторые из людей моего отца не могли наблюдать за пытками, а я? И не просто наблюдать, а пытать кого-то самой?

Адамо наклонил голову, ловя мой взгляд.

— Ты хочешь пытать этого мудака?

Мои губы приоткрылись, но волна нервозности захлестнула меня.

— Я хочу, чтобы он страдал, прежде чем умрет.

— Он будет страдать, если ты захочешь.

— Я должна, по крайней мере, быть частью этого. Это моя месть, и я не хочу быть трусихой.

— Дело не в том, чтобы быть трусихой. Пытка отнимает много сил. Это отличается от акта убийства. Ты должна смотреть в лицо отчаянию, боли и мольбам жертвы, должна наслаждаться ими и использовать их как еще один инструмент страдания для них.

— Скольких ты пытал? Я знаю, что Римо и Нино славятся своим особым талантом, но я не слышала о тебе никаких историй.

— Я старался не участвовать в пытках, кроме случаев крайней необходимости. И Нино, и Римо хотели, чтобы я набрался опыта, но в конце концов они перестали заставлять меня участвовать в этих сеансах.

Если даже Адамо, который был Фальконе, не мог вынести пыток кого-то, как я смогу?

— Если это тебя беспокоит, если тебе снятся кошмары, то я не хочу, чтобы ты это делал, не ради меня. Если я хочу, чтобы они страдали, мне придется сделать это самой. Я не стану просить тебя делать то, что ты ненавидишь.

Адамо мрачно усмехнулся и крепко поцеловал меня в губы.

— Дело не в том, что я это ненавижу или что это преследует меня в кошмарах, Динара. Мне это слишком нравится, вот в чем проблема. Мне доставляет удовольствие причинять боль другим, по крайней мере, когда я думаю, что они этого заслуживают. Я хотел бы, чтобы все было по-другому, но я запутался. И люди из нашего списка, они все этого заслуживают, так что я чертовски здорово проведу время, делая это.

— Значит, ты не участвовал в пытках, потому что это тебе слишком нравилось?

Он кивнул.

— Да, я быстро понял, что у меня есть потенциал быть таким же хорошим и творческим, как Римо, но я никогда не хотел быть таким. Я думал, что могу стать лучше. — его улыбка стала еще мрачнее. — Но нет, и следующий мудак в списке узнает это на собственном горьком опыте, если ты позволишь мне.

Я сглотнула и отрывисто кивнула. Адамо поцеловал меня и еще крепче обнял. Я едва могла дышать, но только обняла его в ответ с той же силой. После событий дня, после всего, что мы только что обсудили, мое тело звенело от желания быть как можно ближе к Адамо. Мне было все равно, если это заставляло меня выглядеть слабой или нуждающейся. Адамо заставил меня почувствовать, что это нормально не быть сильной время от времени. Он поцеловал меня в лоб, и я закрыла глаза, чувствуя себя в безопасности.

* * *

Утром мы отправились в следующий пункт назначения в нашем путешествии: Сакраменто, дом номера два в нашем списке. Несмотря на то, что это мой путь к мести, мы с Адамо были вместе. Я рада, что мне не придется идти в это трудное путешествие одной.

Окна машины были опущены, когда мы ехали по 80 межштатной автомагистрали в Сакраменто. Теплый воздух растрепал мои волосы, глаза были закрыты. Из динамиков донесся низкий ритм рэп-песни. Пальцы Адамо, обхватившие мои, удерживали меня, как всегда, когда в моей голове прокручивались образы из прошлого. На этот раз они не одолели меня. Я вызвала своих личных демонов, чтобы найти правильное мышление для того, что ждало меня впереди.

Адамо припарковался перед домом номера два и заглушил мотор. Дом оказался совсем не таким, каким я его себе представляла. Я ожидала увидеть заброшенное, неухоженное место. Что-то, что отражало мои собственные мрачные чувства всякий раз, когда его лицо всплывало в моей памяти. Он был страхом моего прошлого.

Мурашки побежали по всему телу. Передний двор был безукоризненно ухожен, с идеально подстриженной лужайкой и красивым белым крыльцом. Это было похоже на место счастья.

— Ты уверен, что он живет здесь один?

— Нет, не один. Он живет в одном доме с матерью, но у него нет собственной семьи.

— Она знает? — я спросила.

— Да, она обеспечила ему алиби, но его все равно осудили.

Я кивнула, удивляясь, как она может жить с тем, что сделал ее сын, но она не была моей заботой.

— Но сейчас ее нет дома?

— Нет, она работает на заправке. Мы можем войти.

Я криво усмехнулась.

— Ты говоришь так, будто мы команда