мы прошли пешком во внутренние палаты замкового дворца Костеграда. А это был дворец, и еще какой! С вычурными белыми плитами, украшенными драгоценной Костеградской Керамикой и особыми металлическими украшениями с золотым напылением. Невероятный, причудливый ансамбль лепнины, керамики и напыления. Городская крепость переливалась красками, но в то же время ей словно было трудно показать себя с лучшей стороны. Каждый новый узор на следующей стороне был один лучше другого. Все в целом здесь имело весьма вычурный и гротескный вид.

Мы вошли внутрь богато убранного замка — дворца. Сейчас там должны быть Владетель и Буржуа.

Глава 39: "Собрание героев Костеграда"

Человек этот был очень массивен — кажется, в нашу прошлую встречу он был меньше. Мне тогда довелось принимать задание от властителей Костеграда. Тогда он еще мог стоять на своих ногах. Сегодня же он опирался на спинку своей переносной кровати, его ножки были небольшими в изящных мягких сапожках. Буржуа в богатых замшевых черных одеждах, вышитых золотыми нитями, в круглой идущей по кругу красными и белыми лоскутами, надутой как дюмпаны, торжественной тканевой шляпе. Он, возлежащий на подушках с огромным перстнем и вставленным в него рубином, больше похожим по размеру на глазное яблоко, поднял кубок, приветствуя собравшихся в пиршественном зале. Всем вошедшим вручили металлические кубки поменьше. Золотой был только у него. Девушки стояли при входе с подносами и с радостью протягивали красный винный напиток. Владетель тоже взял один из таких простых и встал стоя возле места, где возлежал Буржуа. Он — Защитник города, вошел вместе с собравшимися здесь наемниками и рыцарями, продемонстрировав всем таким образом своё происхождение.

— Да начнётся пир! — Приподнял Владетель бокал, и все собравшиеся тоже повторили его действия. Знать и собравшиеся приветствовали, также подняв высоко над головой бокалы в честь героев турнира и охотников.

— На весь мир! — сказали традиционную фразу проходчики по серой земле и собравшиеся. Такова традиция с самого первого короля, что прибыл на эти земли на Рассвете. Тогда весь «мир» земель Терресии ограничивался его замком и окрестностями. Обтянутый вокруг непроницаемым Пологом Неведения, он требовал новых героев и его исследователей, и оттуда по легендам и пошла эта традиция.

Первыми сели рыцари, за почетный стол. Из девяти рыцарей, вышедших из Крепости Феанот, здесь было всего пять. Еще двое представителей знати нагнали нас уже после победы над тихоходкой. Точно не хватало белого рыцаря и кого-то еще. Я никак не мог вспомнить столь значимую фигуру. К рыцарям подошел владетель и задал вопрос. Даже здесь они общались короткими фразами — их выдержка была монументальной. Похоже, их тоже что-то волновало, но в ответ на вопрос они лишь пожимали плечами.

Здесь было четырнадцать мест. Но занято оказалось только шесть. Мы сели ровно так, как сидели в Замке Феанот. Такова традиция. Разговаривать не хотелось. Напротив, Гореветра, Урната Медведя и Тоцента — было пусто. И только напротив меня была Арса. Лучший из нас сидел вообще один. По поверью он и не может просто так умереть, это и благословение, и проклятие.

Прислуга, сновавшая вокруг, раскладывала яства. Положили они и не прошедшим путь до конца в знак почтения. Это была большая честь, учитывая постоянную нехватку города в продовольствии.

Я сидел за столом и краем уха слушал придворные интриги. Дворяне стояли у правой и левой стен, как и их дамы. Их столики предусматривали возможность стоять за ними. Странный светский этикет Костеграда для торжественных приемов.

— Говорят, что Владетель Феанота поставит свою старшую дочь во главе своего замка — сказал дворянин.

— Неужели такое возможно? — удивился другой придворный.

— А что делать, его оба сына погибли на Севере в горах в битве с осерением. Слышал, что одна из крепостей пала и ужасы Загорья хлынули через брешь — показал руками рассказчик, каким потоком нечисть лезет на юг.

— Какие страсти! — воскликнула впечатлительная девушка, раздающая вино, услышав это.

— Вот, тогда они и погибли, помогая отбить укрепление, но Хранителя тоже не спасли — опустил голову дворянин.

Дальше за общими столами расселись наемники. Их тоже было как-то не очень много. Буржуа всматривался в собравшихся и не спрашивал ничего, пока все не сядут. Обведя взглядом всех пировавших, он наконец спросил:

— Но где же Ульрих? — его голос был высок и мягок, свойственный лишь толстякам. И вот теперь я вспомнил, — "Точно! Не хватает же зеленого рыцаря!"

Рыцари качали головами и смотрели в нашу сторону. Наемники переглядывались друг с другом, но только разводили плечами. Один из благородных посмотрел на меня, но я покачал головой. И тогда Лучший-из-нас встал и склонил голову:

— Боюсь, я вынужден поведать вам печальную историю…

Подбоченясь на левую сторону и поставив бокал на стол, охотник на остылых раскрыл правую ладонь и осмотрел собравшихся:

— Я прибыл тогда в деревню, немного не доезжая до Бурлящей Котловины. Местные жители, когда я спросил их о том, есть ли какая нужда, ответили мне, что уже отправили рыцаря и наемников, приехавших вместе с ним на гору, чтобы они убили чудище, что мешало деревенским жителям набирать воду возле пресного озера. По описанию я догадался, что там поселился искаженный отшельник, достаточно редкое порождение Полога Неведения.

— Воды явно не хватало. Еще подъезжая, я заметил, что их посевы начали сохнуть, не успев вызреть до конца. Услышав о отряде Ульриха, я пустил вскачь своего жеребца. Хотелось посмотреть на место битвы. Однако, приближаясь, я услышал звуки боя.

— Почти все наемники уже были мертвы. Только один еще пытался убежать в мою сторону.

— Беги! — крикнул он мне.

За чадящим панцирем чудища и смогом, курящимся вокруг, было плохо видно, но, кажется, это и был зеленый рыцарь. И стоял на краю обрыва. Взметнув огненный хлыст одной из своих лап, медузоподобный огненный отшельник разбил кирасу. В это мгновение смог расступился, и я увидел, почему он не уходит с того места. В одну из латных ног Ульриха впился медвежий капкан! Возможно, жители той деревни поставили в надежде поймать изменённого отшельника с его помощью. — Лучший-из-нас провел рукой по гладкому, как у юноши, лицу. Борода у него не росла совсем, как и усы.

— Заметив меня, Искаженный отшельник вкопал свои хлысты в землю и открыл крышку своего панциря, во все стороны выплевывая огненные снаряды. Убегавший наемник сгорел, я с трудом увернулся от двух. Но в то же самое время еще один снаряд летел в зеленого рыцаря. Я никак не мог ему помочь.

— Однако, Ульрих не сразу заметил летящий снаряд. Он