сентября не повлекло катастрофических последствий для фронта 10-й армии. И самое главное, в этот день XXXVI корпус 2-й армии успешно начал штурм Сморгони, который должен был затем повести к истреблению 1-й германской кавалерийской дивизии. Другие корпуса 2-й армии давали себя знать в тылу и на фланге ген. Флуга, представляя прочную для него опору. Можно было уже усмотреть, что хорошо задуманная и энергично начатая немцами операция по окружению 10 армии терпит неудачу, так как была предпринята слишком поздно, когда наши основные силы вышли из пределов Польши, и находились в столь недалеком расстоянии от Молодечно, что русское высшее командование могло в несколько дней извлечь из них резервы, сформировать 2-ю армию и бросить ее против охватывающих сил немцев. Это был несомненно перелом операции: на решительном пункте, в Сморгони, немцы смогли противопоставить лишь одну истощенную кавалерийскую дивизию русскому армейскому корпусу, потерпели неудачу, и должны были открыть русским захваченную железную дорогу Молодечно – Соли, которой только и могла снабжаться 10-я армия.

Людендорф еще продолжал бороться за размах операции и напрягал все силы; он приказал Неманской армии, стоявшей перед Двинским тет-де-поном, выделить 2 пехотных дивизии (3-ю и 87-ю) и 2-ю кавалерийскую дивизию (усиленную гвардейской кавалерийской бригадой), с тем, чтобы протолкнуть их между оз. Дрисвяты и Нарочь и защитить таким образом свое охватывающее крыло от удара в тыл, с востока.[81] Неудача охватывающего движения в направлении на участок Молодечно – Солы окончательно выяснилась 21 сентября, но Людендорф хотел бороться с этим производством нового, более глубокого охвата на Минск: 22 сентября он приказывал, чтобы смененный пехотой VI кавалерийский корпус двинулся на линию Вилейка – Минск, задержал здесь русских и затем последовательно отходил бы на восток, к Березине, где должны были завершиться «Канны» для большей части русских армий Западного фронта. Свободный от этой фантастики генерал Фалькенгайн[82] считал операции на русском фронте в основном завершенными; для него дело шло лишь о том, чтобы с возможно меньшим расходом войск и снабжения окопаться на русском фронте на зиму; его интересовал Сербский поход и отражение французского натиска в Шампани; ему ясно обрисовывались требования и возможности войны на измор, и 19 сентября он предъявил Людендорфу, переживавшему жесточайший кризис, требование об отправлении 6 его дивизий на запад и в Сербию; одна из этих дивизий должна была начать погрузку немедленно.

Этот оперативный перелом первым почувствовал ген. Флуг. В 10 час. утра 19 сентября, когда левый фланг Флуга только начинал трещать, его временный начальник штаба телеграфировал начальнику штаба 10-й армии о том, что весь тыл забит обозами, что происходит общее опоздание войск, развертывающихся в составе его группы; так, бригада 43-й дивизии опоздала с подходом на 12 час.; «при таких условиях и принимая во внимание нахождение в тылу IV Сибирского корпуса (2-й армии. – А. С.), ген. Флуг считает дальнейший безостановочный отход группы ген. Мехмандарова нежелательным и на сегодняшнюю ночь считает вполне достаточным лишь немного выпрямить фронт примерно по линии Корвели – г. дв. Олесино – Палоши – Лоша – Медники. Ген. Флуг настоятельно требует подвоза снарядов и восстановления движения по линии Молодечно – Солы. С ранее указанных пунктов скорого подвоза снарядов ожидать нельзя. 144 Шильдбах».

Требование Флуга – уменьшить размер отхода центра 10-й армии вполне отвечало настроениям штаба 10-й армии, лучше осведомленного об успехах 2-й армии. Зачем уменьшать размер отхода, когда выгоднее его остановить вовсе? И на телеграфной ленте стал отбиваться следующий ответ командующего 10-й армией: «19/IX 13 ч. 5 м. дня. 144. На завтра 20 сентября приказал группе Мехмандарова оставаться на той же позиции, которую сегодня она занимает, т. е. от Осиновки, где должен оставаться ваш левый фланг. Что же касается снарядов, мною отдано приказание выслать вам часть запасов из V и II Кавказских корпусов. Завтра 20 сентября в Молодечно должен прибыть XIV корпус. Повторяю, что, несмотря на утомление войск, обстановка требует быстрого выдвижения правого фланга вперед, для чего требую полного напряжения сил и самых решительных действий, 9860 Радкевич».

Но о линии Корвели – г. дв. Олесино – Палоши Флуг, официально или неофициально, успел уже сообщить III Сибирскому корпусу, и последний явно тяготел к ней с 10 час. утра, когда начальник штаба Флуга испрашивал первый раз одобрения ограничения его отхода. Штаб Флуга переехал со ст. Кены в м. Солы, под прикрытие гвардии, и туда же явился командир III Сибирского корпуса ген. Трофимов. Флугу пришлось оправдывать перед штабом армии этот переход тем, что он был выполнен раньше, чем ген. Трофимов был осведомлен о приостановке отступления. В штабе Флуга понимали, что требование сохранить стык с группой Мехмандарова в з. Осиновке является неисполнимым для III Сибирского корпуса, и потому он возобновил свое ходатайство, ссылаясь на то, что 26-я дивизия, атакованная немцами в 10 час. утра, уже отошла на линию Столбуры – г. дв. Дубники, и 8-я Сибирская дивизия постепенно отходит, под давлением, на линию г. дв. Дубники – Осиповка; при этом в III Сибирском корпусе снаряды и патроны на исходе (неверно. – А. С.). Отход на г. дв. Олесино очень желателен. На эти печалования в 14 ч. 53 м. дня 19 сентября последовал ответ начальника штаба 10-й армии: «Ген. Флугу. 151. Отход группы ген. Мехмандарова отменен, почему и надлежит стык вашей группы с V Кавказским корпусом оставить у Осиновки. Прошу уведомить меня о получении этой депеши».

Таковы были обстоятельства, объяснявшие отсутствие вмешательства командиров корпусов и начальников дивизий в явно нелепо складывавшуюся в 13 часов обстановку на фронте и отсутствие регулировки ими отступления, начатого III Сибирским корпусом еще в десятом часу утра; полковые командиры были предоставлены себе. Ни начальники дивизий, ни командиры полков не вводили в бой своих резервов, но и не давали разрешения на отход. Отрицательно вероятно отозвалась на порядке штабной службы происходившая около полудня 20 сентября смена важнейшего штабного работника – оправившийся от переутомления Н.Г. Семенов вступал в должность начальника штаба Флуга вместо заменявшего его Шильдбаха и должен был затратить некоторое время, чтобы войти в курс событий.

Уклонясь от прорыва, происходившего восточнее, масса беглецов – тысячи «индивидуально» следующих солдат десятков различных полков – и III Сибирского корпуса, и отсталых разных частей, и даже 26-й дивизии, и в том числе все, что 28-й Сибирский полк имел на фронте – как какая-то лавина, потеряв ориентировку, бросилась после 16 час. в расположение 6-го полка; иные, проскочив линию моих батальонных поддержек, натыкались сзади на обращенные на запад цепи 8-го полка, и только