энергичная перестрелка продолжается вследствие близкого расстояния – 100 или 150 шагов, на котором находятся немцы от нас в перелесках.

Я оставил одну дежурную роту I батальона окапываться на окраине с. Задворники; три другие в полной готовности разлеглись спать в ближайших сараях. Настроение I батальона было бодрое, приподнятое. До 2 час. утра оставался я в Задворниках, осматривал перевязочный пункт, где было мало раненых и откуда исчез самострел прапорщик К. Перестрелка стала смолкать. Мои штабные офицеры уговорили меня уехать спать в с. Палоши, где приготовлен ужин и кровать и где центральная станция полка. Потребность в отдыхе чувствовалась чрезвычайно. Когда я в 3 час. утра ложился, с южного берега Лоши приехал командир бригады Нагаев и остановился у меня. Он говорил, что на рассвете сюда подтянется весь штаб дивизии, и пытался объяснить мне общую обстановку, но я ничего не понимал, и заснул под его разговор.

В эту ночь, когда измученные стрелки 6-го полка после тяжелого дня одни сдерживали ночную атаку немцев, высшее командование предполагало, что на участке 6-го Финляндского полка никого нет, и образовался на важном направлении прорыв между группами Флуга и Мехмандарова. Основание к этому беспокойству, отвлекшему внимание оперативного командования от более важных целей, которые ему надлежало преследовать, лежало в том, что фронт большей части моего II батальона оказался на мокром лугу; над ним, на холме, имевшем командование до 50 м, располагался IV батальон 28-го Сибирского полка, морально неустойчивый. Далее следовал приличный I батальон 27-го полка. Окопы впереди д. Мешкуцы рыть оказалось невозможным, так как под снятым дерном сразу выступала вода. Стрелки стали резать дерн и складывать скверное наносное укрытие.[88] В д. Мешкуцы, в тылу наших окопов возник пожар, ярко освещавший наших стрелков в завязавшейся перестрелке с близко подошедшими немцами. Положение стало совершенно невозможным, и командир II батальона совершенно разумно приказал ротам отойти и стать за деревней. Тут было суше, и пожар освещал уже не столько нас, как приближающихся немцев. Всю ночь здесь и на участке 28-го полка царил ужасный беспорядок. На одних участках стреляли, на других происходили переговоры и своего рода братание с немцами. Немцы с близкого расстояния кричали: «Русс, сдавайся». Эти призывы не оставались бесплодными, и известное количество сибирских стрелков (28-го полка) и даже моего II батальона, голодных, выбившихся из сил, дезертировало к немцам. Утром, под давлением командования 28-го полка, Чернышенко приказал своему батальону вновь выдвинуться в наносные окопы впереди д. Мешкуцы, что было конечно капитальной ошибкой.

Настроение «приличного» I батальона 27-го Сибирского полка видно из следующего донесения его командира, посланного поздно вечером 19 сентября из д. Шмильги за № 232: «Батальон стал на правом фланге полка, когда же окопы наполовину были готовы, последовало другое приказание – перейти на левый фланг боевого участка – слишком большое испытание для людей измученных и с издерганными нервами.[89] Тем более он уж несколько раз был в арьергардах и занимал трудные позиции. Сегодня, хотя было приказано отойти первым, но очевидно волей судеб он отошел последним, это еще подлило масла, когда после отмены нескольких приказаний пришлось перейти с правого фланга на левый. Теперь батальон занимает огромную позицию шагов в 800–900, а может и больше, ибо нужно войти в связь с 28-м полком. Я занял позицию двумя более сильными ротами и пешей командой разведчиков, две роты оставил в резерве, но ввиду того, что подойти к боевой линии совершенно нельзя, приказал резервным ротам окопаться в тылу, и эти роты, если будет нужно, прикроют отход рот передовой линии. Я покамест в д. Шмильги. Сегодня осмотреть позицию решительно не могу, сделаю это завтра утром. Люди не получали ни хлеба, ни сухарей. Подполковник Элерт».

Обращает на себя внимание арьергардный характер, который придавал Элерт занятию позиции своего батальона.

Командир IV батальона 28-го Сибирского полка писал в своей реляции: «На правом фланге боевого участка на массиве (т. е. у вершины 111,1. – А. С.) была расположена 13-я рота с пулеметом. Левее – 14-я рота и еще левее – 15-я рота и на левом участке до д. Мешкуцы 16-я рота. В батальонном резерве ничего не оставалось и были присланы 9-я, 11-я и 12-я роты. В 12-м часу ночи немцы повели наступление на финляндцев, и финляндцы бросили свои окопы, стали отходить. Левый мой фланг был оголен; д. Мешкуцы была занята немцами. Оставаться в таком положении, имея непосредственным близким соседом немцев, было рискованно, и я приказал 16-й роте загнуть фланг. Был вызван и I батальон. Утром финляндцы были возвращены на свои места и I батальон отозван в Бурбишки».

Любопытны и данные реляции III батальона 28-го Сибирского полка. Как ни странно, этот батальон за день 19 сентября, когда его корпус был прорван, а полк бежал, не потерял ни одного человека раненым, убитым, или без вести пропавшим. III батальон, усиленный 15-й и 16-й ротами, около 16 час. получил задачу укрепиться южнее Захаришек. Но так как там уже окапывались финляндцы (6-й полк), то эти 11/2 батальона, не принимая участия в бою, двинулись в Мешкуцы. Роты IV батальона получили приказание занять участок своего 28-го полка, а III батальон – подготовить и занять позицию на участке, отошедшем потом к 6-му Финляндскому полку, до д. Задворники включительно.[90] Когда в 20 час. III батальон выдвинулся на позицию 6-го Финляндского полка, он застал там уже работающим III батальон 6-го Финляндского полка, и потому вернулся в 21 час. в штаб 28-го Сибирского полка, расположенный в с. Пломпяны. В 23 ч. бродячий III батальон был вызван в ближайшую поддержку IV батальону. В 24 ч. последовала атака на финляндцев и отход их. Деревня Мешкуцы потеряна около 2 час. 20 сентября. Финляндцы расположились уступом позади, с которым фронт 28-го Сибирского полка связывался загибом своего фланга. – К сказанному надо добавить, что на следующий день этот III батальон 28-го Сибирского полка согласно донесению вел упорный бой – оборонялся, сильно обстреливался, наступал, панически бежал с поля сражения и имел потери: 1 убитого, 1 раненого, 1 контуженного, 2 без вести пропавших, всего 5.

Приведенные выдержки из реляций ближайших командиров сибирских батальонов дают много черт для их характеристики, оставляют читателя порой в недоумении – почему 28-й Сибирский полк, имевший 2 батальона в резерве, в 200 шагах на горе над деревней Мешкуцы, не поддержал атакованный у этой деревни слабый II батальон 6-го Финляндского полка, каких-нибудь 300–350 бойцов. Но читающий никак не найдет здесь оснований для того, чтобы поднять тревогу в масштабе армейской