— Это потому что сколопендра была старая и большая. Она быстро отравила его. В задний проход надо пускать молодую сколопендру, перед этим выдавить у нее яд. Она потихоньку будет грызть его изнутри. Он будет долго умирать. Клянусь.

— Столько возиться со сколопендрами! Я же говорю, давайте просто порежем его на кусочки. Каждый день по кусочку. И, как обычно, напоим соком термитов, чтобы он не терял сознание от боли.

— Это сколько же сока на волосатика потратить придется?

Зилги с интересом слушал спор о его умерщвлении. Его не устраивали оба исхода. Он лежал на земле, спина болела от ожогов, а голова раскалывалась. Люди-ящеры стояли над ним, покачивали синими грибами и разговаривали.

— О, смотрите, он очнулся, — сказал третий голос. — Может, просто проломим ему череп? Нам надо утащить найтро-умари, пока не набежали другие волосатые.

Два спорщика разочарованно вздохнули.

— Ты прав, Тресмаль. Давай просто прибьем его.

— Только я сам сделаю это.

Прагматичный обладатель третьего голоса замахнулся. Зилги поднял руки, прикрывая голову. Его халат распахнулся.

— Подожди, Тресмаль, — один из палачей, тот, что предлагал пустить в табунщика сколопендру, схватил друга за руку. — Что это у него?

Он наклонился, поднеся к Зилги гриб, и приподнял амулет.

— Великие духи подземелья, смотрите, что я нашел!

Другие люди тоже склонились к табунщику.

— Не может быть, — сказал другой, тот, что предлагал резать на кусочки. — Глазам своим не верю.

— Это обычная безделушка, Заровис, — сказал Тресмаль и снова замахнулся. — Сейчас я его прикончу.

— Подожди, Тресмаль! — закричал любитель сколопендр. — Все, как в пророчестве! Он волосатый с амулетом! Он сам пришел к нам! К тому же с неба сошел найтро-умари. Может, это и есть Избавитель?

— Да ты спятил, Заровис, — сказал Тресмаль. — Пей меньше сока сливовых деревьев, и тебе не будут…

— Подожди, Тресмаль, — сказал третий. — Давай, проверим. Я помню еще одну мелочь из пророчества. Эй, волосатик, как там тебя… Откуда ты взял эту штуку?

Зилги нашел амулет весной на берегу реки. Треугольник черного цвета, из мягкого, но очень прочного материала. На одной стороне нарисован орел с человеческой головой, на другой крылатый змей. Нацепил на шею и таскал с тех пор.

Он посмотрел на людей-ящериц, напряженно ожидающих ответа, и решил немного отклониться от истины.

— Это мой отец дал, — хотя Зилги в детстве увели в рабство, а всю родню перебили.

Люди-ящеры переглянулись.

— И впрямь, как в пророчестве. Знак миров передается по наследству, — сказал Заровис.

— Отведи его к царице, — сказал Тресмаль. — А мы пока займемся найтро-умари.

Заровис кивнул и помог Зилги подняться.

— Пойдем, волосатик. Посмотрим, что скажет царица Азува. Уж ее не обманешь.

* * *

Они долго шли подземными коридорами. Зилги несколько раз стукнулся головой о низкие своды. Однажды еле протиснулся в узкий проход.

Заровис оказался разговорчивым и ворчливым малым. Он шел впереди, оборачивался и жалеючи посматривал на табунщика.

— Эх, волосатые, какие вы все-таки глупые и несуразные. Живете наверху, летом жаритесь под светилами, зимой мерзнете. Вечно куда-то бегаете, на месте не сидите. Вот ты, например. Чего к нам свалился?

— Звезда с неба упала, мне любопытно было.

— Вот-вот. У вас неуемная и жадная тяга к бесполезным знаниям. Суете нос, куда не положено. А потом обижаетесь, когда его отрезают. Ты же не знаешь, что такое найтро-умари?

— Нет.

— А чего тогда полез? Ты кто вообще у себя там? Звездочет, маг или чародей?

— Я табунщик, за гаурами слежу.

— Табунщик он… Осторожнее, здесь опять низкий потолок. Откуда тебе знать, что найтро-умари это послание Тэйанга? Это самое прочное вещество в мире. Сталь и камень режет, как бумагу. Мы из него делаем такое оружие, только богам годится. А вы, волосатые, потом за нашим оружием гоняетесь.

Было странно идти по темной норе и разговаривать с человеком, который иногда опускался на брюхо, брал синий гриб в рот и полз, перебирая лапами. При этом его длинный полосатый хвост задевал шерстяные штаны Зилги.

— А при чем тут пророчество? — спросил табунщик.

— Какое пророчество? Ах, ты об этом… Как бы тебе вкратце рассказать. Понимаешь, мы раньше жили в Нижнем мире и подчинялись Ир-Каану. Делали всякие гнусности. Деду нашей царицы, Чернопуту, это не нравилось. И однажды он ушел от Ир-Каана сюда, в Срединный мир.

— Так просто, взял и ушел? Ир-Каан отпустил?

— Нет, конечно. Мы ушли тайно. Когда Ир-Каан узнал, он страшно разгневался. Обещал уничтожить всех нас.

Зилги поежился. Он бы не хотел вызвать гнев Ир-Каана.

Они залезли в другую нору, уселись на деревянные щиты и покатились вниз. Заровис на ходу рассказывал:

— Мы ни за что не ушли, если бы не пророчица. Она предрекла нам свободу. Она сказала, что мы будем терпеть лишения на своем пути. Ир-Каан отправит за нами сына, чтобы исполнить обещание, Тэнайнута. Но, в конце концов, нам поможет Избавитель. Человек Срединного мира. С амулетом двух богов: Самрук и Уббе. Он поразит сына Ир-Каана небесным мечом. А меч этот будет сделан из найтро-умари.

Они выкатились из норы, отряхнулись и пошли дальше.

— Да, ну и дела, — подивился Зилги и опять ударился головой. — И впрямь, все сходится.

Потом он вспомнил про амулет и спросил:

— А эта ваша пророчица, она часто вещает?

— Теперь уже нет. Она ведь погибла.

— Погибла?

— Да. Она отвлекла Ир-Каана, чтобы наш народ мог уйти. И погибла. Мы почитаем ее.

— Ну да, она молодец. Пожертвовала собой. Я бы так не смог, — посетовал Зилги.

Заровис недоуменно оглянулся на него.

— Как так? Ведь ты же Избавитель. Ты наверняка храбрый воин.

— Ах да, — спохватился Зилги. — Это я так, просто сказал.

Человек-ящерица с сомнением поглядывал на него, а затем, к счастью, отвлекся:

— Ну вот, мы пришли.

Они очутились в широком проходе. На стенах и потолке светились синие грибы и мягкий мох.

Здесь Зилги мог ходить, выпрямив спину. В стене справа он заметил круглую железную дверь. Вход охраняли два стражника в золоченых кольчугах и с копьями в лапках. Из их человечьих голов высовывались раздвоенные языки.

— Зачем привел волосатика? — спросил один. — Не решили насчет способа казни?

— Это будущий избавитель, тупица, — ответил Заровис. — Пропусти, мы к царице.