что они уже прибыли на место. Когда Корделия и Алистер вышли, Райза сказала, что будет ждать их за углом, на Чансери-лейн, где движение было не таким интенсивным.

В общем зале таверны, как обычно, было шумно. Просторное помещение с высокими потолками было набито народом, и когда Корделия с Алистером появились на пороге, из дальнего угла донесся приветственный крик Пиклза, водяного, обитавшего в чане с джином. Алистер заметно удивился, когда хозяин заведения, Эрни, назвал Корделию по имени. Корделия почувствовала гордость; она всегда была довольна собой, если удавалось удивить брата, хотя они уже давно не были детьми.

Она повела Алистера к лестнице, расположенной в глубине зала. По пути они встретили Полли, которая несла над головой тяжелый поднос с напитками.

– Все ваши «Разбойники» уже наверху, – сообщила официантка и уставилась на Алистера, вытаращив глаза. – Ух ты, оказывается, Сумеречные охотники до сих пор прятали своих самых красивых мужчин. А как тебя зовут, солнышко?

Алистер был настолько шокирован, что против обыкновения не сказал никакой колкости в ответ. Он молча позволил Корделии увести себя к лестнице.

– Что это было… она что, действительно…

– Не волнуйся, – улыбнулась Корделия. – Я буду смотреть в оба, чтобы она не вздумала покуситься на твою добродетель.

Брат надулся. Они поднялись по лестнице и остановились перед знакомой дверью, на которой была вырезана надпись: «Важно не то, как человек умирает, а то, как он живет. С. Дж.».

Алистер прочел изречение Сэмюэла Джонсона не без интереса. Корделия ткнула его пальцем в бок.

– Мне нужно, чтобы ты вел себя прилично, – сурово произнесла она. – Я не желаю выслушивать замечания насчет убогой мебели и отбитого носа у бюста Аполлона.

Алистер приподнял бровь.

– Убожество обстановки меня мало волнует, – высокомерно ответил он, – мне тяжело терпеть убожество окружающих.

Корделия издала возглас досады.

– Ты невозможен, – процедила она и толкнула дверь.

В маленькой гостиной яблоку негде было упасть. Видимо, Корделия и ее брат приехали последними. Она увидела не только Джеймса, Мэтью, Томаса и Кристофера, но и Люси с Джессом, Анну и даже Ариадну Бриджсток. Из соседней спальни притащили кое-какую мебель, и места хватило всем, если считать местом подоконник, на котором примостилась Люси, но было довольно тесно. Джеймс и Мэтью сидели на некотором отдалении друг от друга, но Корделия решила не огорчаться по этому поводу. Было достаточно и того, что они оба пришли и не пытались испепелить друг друга взглядом.

Раздался хор приветственных голосов. Томас поднялся с подлокотника кресла Анны и двинулся им навстречу. Его карие глаза сверкали.

– Ты пришел, – заговорил он, глядя на Алистера.

– Меня пригласили, – пожал плечами Алистер. – Это благодаря тебе?

– Нет, – возразил Томас. – Ну, то есть я хочу сказать, что ты же сейчас владелец Кортаны – мы не можем без тебя обойтись, и к тому же ты брат Корделии, и было бы странно, если бы мы не позвали тебя…

Корделия решила, что ей не обязательно присутствовать при этом разговоре. Она неловко улыбнулась Люси, которая тоже неловко улыбнулась в ответ, и подошла к дивану, где для нее оставили свободное место. На диване сидела Ариадна.

– Я слышала, ты была в Париже, – заговорила Ариадна. Корделии показалось, что она изменилась, хотя не могла пока понять, в чем дело. – Я всегда хотела посетить Париж. Говорят, это чудесный город.

– Париж – замечательное место, – подтвердила Корделия. Она не кривила душой – Париж действительно показался ей замечательным. В том, что там произошло, была виновата только она.

Она перехватила взгляд Мэтью. Он улыбнулся, но его лицо было печальным. У Корделии сжалось сердце, когда она внимательнее взглянула на него. Он выглядел ужасно – по крайней мере, по сравнению с тем, как он одевался обычно. Жилет по цвету не сочетался с пиджаком, на ботинке развязался шнурок, волосы были взлохмачены. Для человека, который всегда так тщательно следил за своей внешностью, это было все равно что появиться на вечере с окровавленным кинжалом, торчащим в груди.

В голове у нее теснились неприятные мысли: неужели он пьян? Уже успел набраться с утра? В Париже он хотя бы притворялся трезвым; здесь же он не счел нужным даже причесаться. Корделия не могла понять, что это означает. По крайней мере он пришел, подумала она.

Что же до Джеймса… он выглядел как всегда. Одежда и волосы в порядке, полное спокойствие, «маска» на месте. Он не смотрел на нее, но Корделия теперь достаточно хорошо его знала и заметила, что он напряжен. В отличие от Мэтью, он не демонстрировал свои страдания – а может быть, он их и не испытывал?

– А ты, – обратилась Корделия к Ариадне, – у тебя все в порядке? А как родители? С твоим отцом случилось жуткое происшествие, но, по крайней мере, он не пострадал.

Ариадна безмятежно произнесла:

– Надеюсь, у родителей все в порядке, но точно сказать не могу. Сейчас я живу у Анны.

Вот это неожиданность. Корделия быстро взглянула на Анну, которая смеялась над какой-то репликой Кристофера. В последнее время Ариадна стремилась привлечь внимание Анны, но та держалась с девушкой холодно. Неужели она наконец сдалась? Что же, во имя всего святого, между ними происходит, спрашивала себя Корделия. Может быть, Люси знает…

Томас вернулся на свое место на подлокотнике, Алистер подошел к холодному камину и облокотился о мраморную полку. Корделия заметила у Томаса новый предмет одежды – длинный зеленый шарф, принадлежавший Алистеру. Неужели Алистер снизошел до того, чтобы сделать Томасу подарок?

Раздался громкий стук, и все смолкли. Корделия, резко обернувшись, увидела, что это Кристофер стукнул по столу небольшим молоточком.

– Призываю собравшихся к порядку! – воскликнул он.

– Это судейский молоток? – удивился Томас. – По-моему, такими пользуются только в Америке.

– Да, – ответил Кристофер, – но я обнаружил его в антикварном магазине, и, как видите, он оказался очень полезной вещью. Мы собрались здесь сегодня, чтобы обсудить… – Он обернулся к Джеймсу и прошептал: – Повтори, какая сегодня повестка дня?

Джеймс обвел присутствующих взглядом своих глаз цвета старинного золота. Когда-то при виде этого лица, этих загадочных глаз у Корделии подкашивались ноги и сердце трепетало в груди, как пойманная птица… «Больше нет, – твердо сказала она себе. – Абсолютно точно, нет».

Джеймс заговорил:

– Во-первых, нам предстоит обсудить проблему Лилит. В частности то, что она обманом вынудила Корделию стать ее паладином. Наша цель заключается в следующем: ради Корделии и всех нас мы должны найти способ разорвать связь между ними.

Девушка удивленно заморгала. Корделия никак не думала, что речь пойдет о ней; она считала, что друзья будут