— Легендааа! — визг Гремы прервал причитания кикиморы — мой ключик! Я знал, что он не простой. Я книжечку то читал, мне в библиотеке Анита Вердуховна дала. Иля спрячь обратно в карман! Это наш ключик!

И убедившись, что сокровище опять надежно сунуто в глубокий карман комбинезона метаршигл вцепился зубами в ватрушку урча от удовольствия и постанывая наслаждаясь вкусом свежего, сдобного мякиша и нежной сладостью творожно-сливочной начинки.

— Дерек, ты смог! А как? — все с интересом смотрели на бытовика.

— Ну, я решил использовать специальную формулу для размегчения органической грязи на хрупких старинных предметах — признался Вольтецкий — этот шаифарах же органический и должен размягчиться, а предметы бывают разные. В том числе и резные из кости, их сложно очищать. Главное правильно вектор применения расчитать и заложить исключающие факторы по плотности органической формы. Я еще от себя добавил исключение, все же организм метаршигла состоит из живой органики…

— Это что же… я без зубов мог остаться после магии этого неуча? — у Гремы из пасти аж кусок ватрушки выпал и он когтистыми лапками подобрал его и прижал к пузу в волнении отщипывая кусочки — это я потом до конца жизни только водичку бы хлебал? Это на моем редком организме эксперемент что ли поставили?

— Ох тыж, как есть репей, неблагодарный, да все под себя гребет — сурово отчитал его со стола починок — надо было и правда оставить как есть. Паренек то старался, высчитывал да дар тратил. А ты тут колючки распушил жертва он понимаешь! Поклонись спасителю за то что питаться теперь можешь, да урок себе усвой, кочка непутевая!

— Да ладно, ладно — от осуждающих взглядов Грема сьежился и смешно расставив лапки изобразил небрежный кивок — благодарен, претензий не имею.

И тут же ловко переключил внимание спросив у кикиморы

— Так выходит здесь раньше и правда был древний замок? И легенда о двери ведущей к судьбе правда? Ну про выбор там… богатство, знание, свобода и прочее?

— Ого — Нарьян Хмышов сразу оживился — богатство это хорошо!

— И знание — поддержал его змеелюд.

— А что это за легенда? И чей был замок? — Гульсия вернулась к столу и налила себе темно-вишневого ароматного морса.

Вслед за ней обратно за стол сели и остальные ожидая интересную историю и невольно поглядывая на Ильмару у которой в кармашке лежал ключ к древним тайнам.

Только вот рассказать Манефа ни чего не успела. Из за двери раздался пронзительный свист и она со стуком распахнулась ударившись о косяк.

На деревянной тележке-коляске в небольшом аквариуме со свистком во рту в дом ворвалась пухлая золотая рыбка с выпученными глазами, а за ней ловко перебирая руками и отплевываясь от выбившихся из косы волос в скособоченом кокошнике, шлепая хвостом обмотанным мокрым подолом сарафана по светлым половицам ползла злющая и красная как вареный рак русалка Ульяша.

Глава 28. О том, как важно расставить приоритеты

«Все-таки неплохо, наверное, быть феей», — думала Илька, разглядывая, как застыло все вокруг, блестя тающими искорками радужной пыльцы.

Все, как и она, могли только глазами шевелить, даже разговаривать не получалось. Видимо, Мария Спиридоновна решила убить сразу двух зайцев: и нотации каждому прочитать, и дать возможность молча поразмыслить о своем поведении.

Три взрослые дамы, единственные, кто мог двигаться и говорить, сидели за столом, неторопливо прихлебывая чай, и рассматривали создавшуюся картину очень пристально, стараясь не упустить ни одной мелочи.

От внимательных глаз хозяйки дома и ее подруг не укрылось, как неожиданно на мгновение побледнел бытовик Вольтецкий после использования магии, как змеелюд с целительским даром, который тоже это заметил, бросил на него тревожный взгляд, как ощерился Грема, сразу причислив пузатого обитателя аквариума на тележке к конкурентам за питание и всеобщую заботу, как Хмышов прищурился, прицениваясь к непонятной самоходной тележке, а пухлая боевичка в розовом уже почти перегородила собой путь Ульяше, чтобы спасти бедненькую, отчаянно свистящую, напуганную злой русалкой рыбку.

— Значит, так, гости дорогие, — наконец придя, видимо, к какому-то выводу, заговорила Мария Спиридоновна, — есть у меня к вам несколько вопросов, не ко всем, но есть, и я хотела бы получить на них ответы. Что-то неладное творится, а может, и ладное, но непонятное. А вы, — фея сурово глянула на растрепанную Ульяшу и выпучившегося Поликарпыча со свистком, — совсем от рук отбились! Вот вернется Марк Радомирович — выпишет вам по первое число, благо у него опыта много накопилось за столько лет, а фантазия у моего любимого мужа весьма изобретательна.

Медленно помешивавшая чайной ложечкой остывающий чай кикимора покачала головой.

— Да пусть их, оболтусов этих. Ульяшка вроде взрослая русалка, а хуже, чем дитя неразумное, а уж чешуйчатый болтун и вовсе ума невеликого, вот и развлекаются как могут. А Марк, конечно, очень нужен сейчас. Может, хоть он объяснит, почему нечисти ключ достался, родня моя, праправнучек, с природным даром вдруг к артефакторам попал, а бытовик того и гляди пострадает от своей магии, обретя шатосовского скорпиона. Что-то грядет, и нам не советы раздавать, а впору самим искать советчика. Тем более чей тут замок раньше был, я не знаю, может, муж твой, Марья, и подскажет.

— Чей замок — не подскажу, — раздалось от распахнутых тележкой карася и не закрытых дверей. — Пока не интересовался как-то, но поищу в архивах, если надо. Вряд ли это закрытая информация, возможно, даже Анита Вердуховна подскажет, если спросить.

В комнату вошел худой высокий мужчина, которого Ильмара хорошо помнила. Это был тот самый профессор, которого вызвали братья, обнаружив у нее маленького Шуршегрема.

Марк Радимирович Рорх окинул веселым взглядом зеленых глаз застывших студентов и остальных возмутителей спокойствия.

— Занятная компания собралась, еще ведь и неделя с начала учебы не прошла, — хмыкнул он и стал серьезным. — Тебя, Ульяна, отправлю в картину за кустами ухаживать, если не можешь привести себя в надлежащий порядок без посторонней помощи, когда по-хорошему просят! И Пыжика попрошу присмотреть. А ты, — бывший лич, а теперь немолодой, но подтянутый рыжий мужчина с сединой в волосах погрозил пальцем рыбеху, — останешься без своей тележки и отправишься жить в аквариуме к О'Валинтеру. Этот фанатик от артефакторики как-то предлагал мне обменять твою безмозглую тушку на пару весьма интересных фолиантов. Так что, если Машенька даст добро, жить тебе в лаборатории вместо личного пруда.

Он прошел к столу, ласково обнял зардевшуюся жену, поцеловал ручки дамам и попросил:

— Ты, милая,