Рика, который с упрёком смотрит на здоровяка. — Да вот тебе око Всевидящего, Рик, не доливали ничего.

— Она, наверное, от усталости, — подаёт голосок Кери. — Всё же первый полноценный бой после недавней инициации. Дайте ей отдохнуть!

Верндари никак не реагирует на увещевание друзей и продолжает мою транспортировку. Я даже успеваю погрузиться в сонную негу, как чувствую твёрдость постели под спиной.

Рик с осторожностью и заботой устраивает меня на кровати и прикрывает одеялом.

— Не слишком ли ты с ней нежничаешь, Рик? — внезапно в тишине комнаты раздаётся голос Арчи.

— Не слишком ли ты обеспокоен моими делами, Флабер? — в голосе Дейрика звучит сталь.

— Не фамильничай, Верндари, — огрызается Арчи.

Их голоса теряются в ватной тиши, я всё больше уплываю в забытье.

"Флабер… Забавная фамилия у Арчи, в моём мире было такое слово, правда, я не помню его значения… — мысли несвязной лентой мелькают в голове. — Вот бы проснуться уже дома… Ритуал еще этот".

— Послал Всевидящий хозяйку, то ревёт на ночь глядя, то налакается. У вас все там такие дурные, а, Дэль? — доносится до меня ворчание Фло и мне под бок пристраивается тёплый клубок.

— Не, я эксклюзив, — нахожу в себе силы ответить и, широко зевнув, засыпаю окончательно и беспробудно.

Глава 17. Умей сказать всё и ничего

Какой странный сон. Я куда-то бреду, мелкие камни под ногами покалывают голые стопы. Вокруг витают лиловые сумерки, сквозь которые проглядывают знакомые очертания академических корпусов.

Меня окутывает жуткая, потусторонняя тишина, лишь иногда прерываемая далёкими криками неведомых животных.

Поняв, что контроль над телом вернулся ко мне, я останавливаюсь и оглядываюсь. Понятия не имею, что я тут делаю, как сюда попала. Да и последние мгновения перед сном проходят слишком смазанными картинками, чтобы выцепить хоть что-то, что могло спровоцировать такое видение.

— Ты чего встала? — из клубящейся вокруг дымки возникает большая чёрная лисица.

В её густой шерсти сверкают слепящие разряды молнии, а глаза горят лиловым огнём. Она такая чужая, но одновременно и родная, что я в неверии спрашиваю:

— Фло-о?

— Ну, а кто? — так знакомо фыркает она. — Не могла же я тебя одну оставить?

— Оставить где? Во сне?

— Дурында, ты в межгранье, — хихикает теперь уже чернуля. — Местообитание пиримов. Я как увидела, что ты исчезаешь, так сразу сюда и нырнула. И надо же, как знала, где тебя искать.

— А-а-а… — я от шока плюхаюсь на попу, — а как это произошло?

Лисица садится напротив и смотрит своими пылающими глазами прямо на меня:

— А Всевидящий его знает, как это произошло, — вздыхает она. — Не удивлюсь, если ты ещё и сами Грани взламывать можешь. Или мы можем. Ты же чужеродная для Марфариса, может, Грани и пытаются таким образом восстановить баланс и вытолкнуть тебя обратно?

— Э-э-эм, — мычу я, совсем теряясь от потока информации. — И как мне помочь этим вашим Граням? И почему ты до этого молчала?

По мере переваривания новых сведений, растерянность улетучивается, заменяясь привычным раздражением. И как всегда, именно Фло становится точкой его приложения.

— Слушай, ну вот вывали я тебе всю эту информацию сходу — ты бы поверила? Вы же, люди, только и верите в то, что можете увидеть своими глазами. Вот, ты увидела. И даже с ума не сошла! — злится Флоренс. — И вообще, я маленький пирим, мне тоже не всё известно.

Последняя фраза раскрывает все маневры лисицы. Ничегошеньки она не знает, а лишь пытается набить себе цену, переворачивая события себе на пользу.

Складываю руки под грудью и скептически смотрю на плутовку. А та взгляд отводит, явно поняв, что её хитрость раскусили.

— Я поэтому с тобой и пошла. Тебя же что-то сюда привело, так? — она оглядывается и ведёт носом по воздуху.

— Ну да, — неуверенно отвечаю я, вспоминая, что шла будто бы на зов. — А нам точно надо туда идти? Не убьёмся?

Хоть зрачков в глазах Фло не видно из-за неонового света, но в том, как она взглянула на меня, я чётко ощущаю знакомый посыл — ты идиотка?

— Ты домой хочешь, или как?

— Очень.

—Вот и пошли. Самое страшное, что может случиться — столкнёмся с другими пиримами. А уж я с ними договорюсь.

Она горделиво выпячивает грудь.

— Не сомневаюсь, — бормочу я и поднимаюсь, настороженно оглядываясь. — Куда идти-то?

Вокруг ни одного ориентира: ни тебе дороги из жёлтого кирпича, ни светящихся мотыльков. Лишь фиолетовый сумрак.

Я прислушиваюсь к себе, пытаясь вернуться в то отрешённое состояние, в котором обнаружила себя. И спустя мгновение ощущаю, что меня и впрямь куда-то манит. Вперёд, мимо лекарского корпуса, вдоль защитной гряды и до самых преподавательских жилищ. Перед глазами явственно встаёт каменная кладка неизвестного дома и зарешеченный проём в ней.

— Идём, — уверенно бросаю я лисе и двигаюсь по этой нити. Словно на кулак наматываю.

Флоренс никак не комментирует мою внезапную решительность. Пускается вслед за мной и лишь иногда издаёт мелодичные звуки, когда рядом, во мраке, происходят странные движения.

— Фло, а почему ты так выглядишь? — задаю я давно вертящийся на языке вопрос.

— В этом месте энергии Загранья, Марфариса и Гитриса смешиваются, — отвечает она, прыгуче двигаясь рядом. — А мы, пиримы, по сути воплощение этой самой энергии. То, что я вот такая, на самом деле очень плохой знак.

— О чём ты?

Я даже притормаживаю, обеспокоенно оглядываясь на чернулю.

— Такой меня делает энергия Загранья, а, значит, оно слишком сильно разрослось, — с печалью глядя на меня, проговаривает Флоренс.

И только я хочу уточнить, чем это грозит мне и, так уж и быть, остальным мирам, как слышу крик Рика.

— Дэль!

Он повторяется раз за разом. Интонации в нём меняются с перепуганных на раздражённые, а потом и пропитанные гневом.

— Попали, — констатирует Фло.

И всё заканчивается. Я в мгновение ока