— Точно, — поддакнула Рита. — Но, ты знаешь, в этот раз я впервые знаю, что все сработает. Могу тебе даже сказать, что все будет просто потрясающе! Он такой… Ну, не важно, я просто это знаю. — Она схватила пару кожаных брюк и начала натягивать их на себя.

— То же самое ты говорила про Барри, — напомнила ей Фрэнки, подбирая с полу кое-что из разбросанной Ритой одежды и развешивая ее на плечиках. Барри был шотландцем, который рассказывал ей, что он миллионер и работает в области транспортировки грузов. С ним у Риты был роман пару лет назад. — Если я не ошибаюсь, ты тоже говорила, что собираешься за него замуж?

Рита вспыхнула:

— Я говорила это до того, как однажды вечером заказала пиццу на дом и увидела его на пороге с упаковкой пиццы в руках!

При воспоминании об этом Фрэнки начала смеяться.

— Ну, как я могла догадаться, что «работать в области транспортировки грузов» означает колесить по Лондону на мопеде и развозить пиццу «Домино»? — Рита тоже не смогла удержаться от смеха. — Я воображала себе, видите ли, роскошную жизнь — дважды в год отпуска во Флориде, огромный собственный дом с двумя гаражами, красивые спортивные машины, работу, — а тут оказалось, что вместо всего этого меня ожидало будущее с чесночным хлебом на завтрак и пончиками на обед. Я полагаю, что еще счастливо отделалась. — Она прекратила мучить брюки, которые натянулись всего лишь до икр, после чего их кожа натянулась, как на барабане, и ни в какую не собиралась налезать дальше. — Господи, я сдаюсь. В эти брюки я явно никогда не влезу. Наверное, мне попался Не тот размер. — Она сняла с себя брюки и бросила их Фрэнки. — Слушай, а ты не хочешь их примерить?

— Я? Кожаные штаны? Ты что, шутишь?

— Почему шучу? У тебя фигура как раз для них подходящая.

На секунду поддавшись соблазну, Фрэнки взглянула на брюки, но тут же оставила эту идею.

— Я не могу позволить себе подобную вещь.

— Я одолжу тебе денег. — Рита не собиралась просто так отказываться от пришедшей ей в голову мысли.

— Спасибо, но это не для меня.

— А что, в таком случае, для тебя? Ради бога, тебе всего двадцать девять лет — не восемьдесят же девять! Будь смелой! Надень на себя хоть раз что-нибудь непривычное! — Рита стояла перед ней в своих крошечных трусиках и лифчике на бретельках, руки в боки.

Фрэнки не могла больше сопротивляться. В конце концов, Рита, возможно, права и ей действительно нужно изменить имидж. Решив, что не будет никакого вреда, если она их примерит, она сняла с себя свои кроссовки и спортивные штаны и надела кожаные штаны в комплекте с маленьким полосатым топом на шнуровке, который Рита приглядела еще раньше. Обе вещи подошли ей просто идеально.

Рита от восхищения даже присвистнула.

— Черт подери, да ты выглядишь просто грандиозно!

Фрэнки посмотрела на свое отражение и сама удивилась. Ее внешность кардинально изменилась.

— Ты так думаешь? — пробормотала она. Она не привыкла носить такую одежду. Хью любил, чтобы она одевалась в платья или брючные костюмы обязательно строгие и целомудренные. А этот наряд был совершенно другим. Брюки сидели, как вторая кожа, узенький и коротенький топ идеально обрисовывал ее грудь. — А ты уверена, что в этом я не выгляжу… как… ну, слишком вызывающе?

Рита скривила физиономию.

— Я тебя умоляю, разве я когда-нибудь выбирала что-нибудь вызывающее?

Фрэнки побоялась отвечать на такой вопрос. К счастью, ей и не пришлось этого делать.

— А как насчет этого? — спросила Рита, которая успела натянуть на себя красное шелковое платье. Тяжело дыша, она вертелась в нем перед зеркалом.

— Ты выглядишь грандиозно.

Фрэнки даже не надо было этого говорить. После двухнедельной диеты из взбунтовавшихся гормонов и учащенного пульса лишние фунты слетели с Риты без всяких усилий с ее стороны, и ее фигура теперь сильно смахивала на песочные часы — если смотреть на грудь, талию и задницу, — то есть на форму, столь ненавистную в мире моды, но столь же любимую мужчинами реального мира.

— А тебе не кажется, что моя грудь в этом платье выглядит слишком полной?

— Господи, о чем ты говоришь? Мы же в Ла-Ла, помни об этом. Кому это здесь придет в голову считать грудь слишком полной?

Рита еще раз повернулась перед зеркалом и одернула материю на груди.

— Пожалуй, ты попала в самую точку.

— Судя по тому, что ты мерила до этого, а также по всяким фото, которые я видела в «Лос-Анджелес Уикли», твои груди стоят не меньше пяти тысяч долларов. Ты должна ими гордиться, это настоящий капитал. — Фрэнки посмотрела на свой собственный силуэт. — А за мою грудь дай бог если выложат десять баксов.

Рита довольно засмеялась и отстегнула бретельки лифчика, слишком глубоко вонзившиеся ей в плечи.

— Давай сделаем вид, что Мэтт тоже тащится от полной груди.

Тут ее лицо стало серьезным.

— Вот уж не думала, что я когда-нибудь это скажу, но я даже рада, что мы еще с ним не спали. Благодаря этому у меня возникает такое чувство, как будто у нас пока только период ухаживания и настоящим сексом мы еще не занимались.

— Ухаживание? Да у вас всего-то отношения длятся несколько недель.

Рита мрачно надула губы.

— Не будь ханжой. Со своим Хью ты переспала уже через три дня… — Она осеклась, сожалея, что сказанула такое, не подумав. Ну почему у нее всегда такой длинный язык?

Фрэнки вертела на пальцах колечко волос и ничего не сказала в ответ. Предавшись воспоминаниям, она задумчиво посмотрела на себя в зеркало. Через минуту она все-таки произнесла:

— Да, я помню, все это случилось в канун тысяча девятьсот девяносто седьмого года. Господи, до чего же давно все это было! — При этих словах голос ее оставался совершенно спокоен.

— Ну, не так уж и давно, всего два года назад. Вещи меняются быстро, и мы меняемся вместе с ними. — Рита с нежностью погладила руку своей подруги и одарила ее ободряющей улыбкой. — Даже ты. — Выгнув бровь, она снова оглядела Фрэнки с головы до ног. — Ты только на себя посмотри! Хью тебя теперь просто не узнает!

Фрэнки сама себя не узнавала. Ей казалось, что она смотрит на другого человека.

— Ну и как, ты берешь это или нет? — Снова натянув на себя свои леггинсы и кофту с воротником хомут, Рита сложила платье и собиралась оплатить его в кассе. — Решайся, живем ведь всего один раз! И к тому же скоро Рождество. — Классический предлог для всех глупостей.

Фрэнки продолжала смотреть на себя в зеркало, и что-то внутри ее поддалось. Впервые в жизни ей понравилось то, что она увидела перед собой в зеркале, и дело было не только в одежде. Неделями она привыкла о себе думать как о неудачнице, о беспомощной жертве обстоятельств, которые играют ею как хотят. Понадобилось нечто совсем простое, вроде нового наряда, чтобы она смогла разглядеть в себе другую Фрэнки, новую Фрэнки, которая снова готова взять под уздцы свою жизнь. Рита была права. А разве есть лучший способ отпраздновать свое возвращение к жизни, почувствовать ее единственность и неповторимость, чем купить себе за три сотни долларов кожаные штаны? Она улыбнулась.