Парочка затаилась и не стала о себе напоминать.

Едва за Владыкой Недр закрылась дверь, «диверсанты» приступили к реализации хитроумного плана. Хорус наложил на дверь охранное заклинание, чтобы им никто не смог помешать. Быть на страже оказалось некому. Они хотели позвать на помощь рудокопа Урмо, но потом разумно решили, что магия надёжнее.

Подойдя к портрету Хильдегарды, колдун пристально на неё посмотрел, протянул руки и произнёс парализующее заклинание. Великанша спала, но, когда муж громко хлопнул дверью, начала просыпаться. Кажется, в последний момент она поняла намерения колдуна, вытаращила от удивления глаза и открыла рот, чтобы закричать, но не успела. Колдун оказался проворнее и вовремя её обездвижил. Она так и замерла на портрете, разинув рот и выпучив глаза: вид у неё был крайне безумный и нелепый. «Может, так и оставить?» – издевательски поинтересовался художник, видимо, от отчаяния вконец осмелев. «Рисуй! Думаешь, мне легко её держать?» – поторопил колдун. Уговаривать художника не пришлось. Его подгонял страх, руки дрожали, но рисовал он быстро и уверенно, накладывая один мазок за другим.

Хорус и Кистиано хитро придумали закрасить на портрете великанши рот. Художник сделал так, словно его вообще не было в природе. Между носом и подбородком у злодейки получилось абсолютно ровное место. Рот и губы он закрасил точно в тон коже: хитрецы таким образом навеки лишили великаншу дара речи. Они отняли у неё самое святое – возможность говорить. Это была жестокая, но справедливая месть. Оставалось нарисовать ещё одну маленькую деталь.

– Быстрее рисуй этот проклятый веер! У меня заканчиваются силы, —простонал Хорус.

– Мне потребуется полчаса, – уйдя в творческий процесс с головой, меланхолично ответил живописец.

– Ты сдурел? Какие полчаса? Десять минут и не секундой больше! – рявкнул колдун.

– У меня не получится так быстро нарисовать золотые кружева! – возразил художник.

– Обойдётся без кружев! – прорычал Хорус, теряя силы и терпение.

– Тогда веер совершенно не подойдёт к платью! Воротник и манжеты отделаны золотым кружевом, значит, и веер должен соответствовать.

– Эстет-самоубийца! Через десять минут я сниму заклинание и посмотрю, как ты украшаешь кружевом разъярённую фурию. Я оставлю вас наедине, – пригрозил колдун.

– Я потороплюсь быстро дорисовать. Пойми, без них полотно будет выглядеть халтурой – а ты намеревался представить его как мой прощальный подарок.

– Уговорил. Постараюсь продержаться, – выдавил Хорус.

Едва Кистиано успел дорисовать последний завиток на веере, как его друг бессильно опустил руки. Колдун с трудом держался на ногах, но всё же смог крикнуть: «Бежим!» – и буквально за шиворот вытащить оторопевшего художника из личных покоев Повелителя Недр. Хильдегарда металась по картине в немой ярости. Казалось, она вот-вот прыгнет с полотна и бросится на обидчиков. Колдун и художник навеки сохранили в памяти это ужасное, искажённое зверской злобой лицо без рта.

План по обезвреживанию Хильдегарды сработал: теперь она могла лишь мычать, хлопать глазами или кивать головой – других способов выразить чёрные мысли у неё не осталось. Веер нарисовали, чтобы Владыка Недр ни о чём не догадался. Хорус заявил, что превосходно разбирается в женской психологии. «Ты был женат?» – удивился его друг. «Вот поэтому и не был, – пошутил колдун, но потом решил всё же дать художнику более правдивое объяснение: – Вообще-то мы никогда не женимся, так прописано в Кодексе колдунов». «Удобная вещь. Ловко придумали», – съязвил Кистиано. Знаток дамской психологии был уверен, что ни одна женщина не согласится в таком откровенно ужасном виде предстать перед супругом, пусть даже ненавистным. Если дать ей в руки веер, она обязательно прикроет им от мужа нижнюю часть лица. Таким образом, она сама скроет их вредительские художества. А выглядеть всё будет не только вполне естественно, но и немного кокетливо.

Оказавшись в сводчатом коридоре, Хорус и Кистиано весело переглянулись. Мысленно они воздали хвалу всем Великим Повелителям Стихий. «Пойдём к парадному входу. Подождём там наших хозяев. Тебе осталось залечь на морское дно и вести себя тихо. Постарайся обойтись без художеств и подвигов», – с улыбкой напутствовал колдун. А Кистиано просто светился от радости. Он явно гордился собой, и это была заслуженная гордость. Две неприкаянные души, смеясь и весело болтая, направились через бесконечные галереи и залы подземного дворца к парадному крыльцу – как им в тот момент казалось, навстречу долгожданной свободе.

И тут их ждал самый неприятный сюрприз: Великий Владыка Недр возвращался в гордом одиночестве и совершенно расстроенных чувствах. Художник задрожал, вцепился в руку друга и прошептал: «Где мой спаситель?!» «Не паникуй! Сейчас выясним», – заверил его колдун. Но он и сам растерялся.

Хорус вежливо обратился к господину, на ходу придумав правдоподобное объяснение своему интересу:

– Мой повелитель, чем вы так опечалены? Простите, это не праздное любопытство. Ваша мудрейшая супруга предсказала, что сегодня кто-то недобрый попытается обидеть вас, оскорбить самые светлые чувства.

– Ах, Хильдегарда! Твоё любящее сердце видело всех насквозь! Даже после смерти ты продолжаешь обо мне заботиться и ограждать от врагов.

– У вас есть враги? – изумился колдун.

– А как можно относиться к тому, кого по наивности считал другом, а он тебя предал… Морской вор при всех собратьях назвал мою обожаемую жену коварной убийцей! Подлой отравительницей! И после этого он осмеливается являться сюда и топтаться на её могиле!

– Какое святотатство! Как это он топтался на могиле вашей супруги? – уже по-настоящему изумился Хорус.

– Я похоронил её в том гроте, где мы впервые встретились. Именно там я узнал и полюбил её навсегда, – с неземной тоской сообщил Великий Повелитель Недр.

– Какая скорбная романтика! – счёл уместным воскликнуть колдун.

– Я расписывал траурный грот! У меня сердце кровью обливалось! – нарушил молчание потрясённый живописец.

Разумеется, могила великанши тревожила его в последнюю очередь. Его душевные страдания объяснялись отсутствием Великого Повелителя Морей, то есть шансов на освобождение.

– Ах, Хорус! Ах, Кистиано! Вы сразу смогли понять и по достоинству оценить её великую душу. Хотя вы простые смертные… – продолжил Великий Владыка Недр, благосклонно глядя на парочку.

– Но что произошло сегодня? – допытывался Хорус.

– Этот морской пират явился прямо в наш грот и ждал меня там.

– Почему он выбрал именно это священное место? – уточнил колдун.

– Раньше мы этим путём всегда ходили друг к другу в гости. Видимо, он решил им воспользоваться по старой памяти. Представьте, он уселся на мраморное надгробие!

– Как?.. – простонал Кистиано.

– Может, он не сообразил, что грот стал усыпальницей вашей жены? – попытался найти достойное оправдание такому поведению Хорус.