Тетка Дав посмотрела на нее укоризненно. Тетка Беатрис облизала ложку.

От мороженого я отказалась. Слишком нервничала. И я больше не любила мороженое. Слишком напоминало про Мелани.

В ту ночь перед сном я оглядела себя в зеркале ванной. Несмотря на душ и еду, краше в гроб кладут. Под глазами темные круги; я похудела. И впрямь смахивала на беспризорницу, которую надо спасать.

Лечь в нормальную постель, а не под мостом – это было восхитительно. Только я скучала по Гарту.

Все ночи, что я провела в этой спальне, меня запирали. И следили, чтобы днем я никогда не оставалась одна.

Еще пару дней готовились мои документы на имя Тетки Дав. Меня сфотографировали и взяли отпечатки пальцев – это надо было для паспорта. Паспорт выпустили в посольстве Галаада в Оттаве и прислали в консульство диппочтой. Вставили туда номер паспорта Тетки Дав, а фотографию и биометрию мою, и даже влезли в базу данных канадской иммиграционной службы, где было записано, что Тетка Дав въехала в страну, ее оттуда вычеркнули, а загрузили мои данные, мой скан радужной оболочки и мой отпечаток большого пальца.

– В канадских государственных структурах у нас полно друзей, – сказала Тетка Беатрис. – Ты не представляешь.

– Столько благожелателей, – вставила Тетка Дав.

– Хвала, – сказали они хором.

На одной странице тиснением пометили: «ЖЕМЧУЖНАЯ ДЕВА». Это означало, что в Галаад меня впустят сразу, без вопросов: как дипломата, сказала Тетка Беатрис.

Так я стала Теткой Дав, но другой Теткой Дав. У меня была канадская Временная Въездная Виза Миссии Жемчужных Дев, которую на выезде придется вернуть пограничникам. Там все просто, сказала Тетка Беатрис.

– Будешь проходить погранконтроль – больше смотри в пол, – посоветовала Тетка Дав. – Тогда лицо плохо видно. И вообще, так скромнее.

Нас с Теткой Беатрис отвезли в аэропорт на черной галаадской посольской машине, и погранконтроль я прошла без проблем. Нас даже не обыскивали.

Летели мы частным самолетом. На нем был глаз с крылышками. Самолет был серебристый, но мне казалось, он темный – как громадная темная птица; и куда же она меня унесет? В пустоту. Ада и Элайджа очень старались научить меня про Галаад; я смотрела документальные фильмы и телик; но все равно фантазии не хватало вообразить, что меня там ждет. Я боялась, что к дальнейшему совсем не готова.

Я вспоминала «СанктОпеку» и беженок. Я тогда смотрела на них, но на самом деле не видела. Не задумывалась, каково это – уехать оттуда, где все знакомо, потерять все, отправиться в безвестность. Как это пусто и темно: только, может, мерцает крохотная искорка надежды – а без нее ты бы так не рискнула.

Очень скоро мне тоже это предстоит. С крохотной искоркой света нащупывать дорогу во тьме.

45

Вылет задержали, и я дергалась, что меня раскрыли и не выпустят. Но, когда взлетели, я как будто стала легче. Никогда прежде не летала в самолете – поначалу было страшно увлекательно. Но потом сгустились облака, и все стало одинаковое. Я, наверное, уснула, потому что вскоре Тетка Беатрис уже легонько пихала меня в бок и говорила:

– Почти на месте.

Я выглянула в иллюминатор. Самолет летел низко, и я разглядела какие-то красивые дома со шпилями и башенками, и петляющую реку, и море.

Потом самолет сел. Из двери спустили трап, и мы сошли. Было жарко, и сухо, и ветрено; длинные серебристые юбки обнимали нам ноги. На посадочной полосе в две шеренги стояли мужчины в черных мундирах, и мы под руку зашагали между шеренгами.

– Не смотри им в лицо, – шепнула Тетка Беатрис.

Поэтому я сверлила взглядом их мундиры, но глаза, глаза, глаза ощупывали меня, точно руки. Под угрозой – это еще мягко сказано: никогда в жизни такого не бывало, даже с Гартом под мостом, даже когда вокруг были сплошь чужие.

Потом все эти мужчины отсалютовали.

– Чего это они? – шепнула я Тетке Беатрис. – Почему они честь отдают?

– Потому что моя миссия удалась, – сказала Тетка Беатрис. – Я вернулась с драгоценной Жемчужиной. Это ты.

Нас усадили в черную машину и повезли в город. На улицах было довольно безлюдно, а все женщины носили эти длинные платья разных цветов, как в документалках. Я даже видела Служанок – они ходили парами. На магазинах никаких надписей – только картинки на вывесках. Сапог, рыба, зуб.

Машина притормозила перед воротами в кирпичной стене. Двое охранников взмахнули руками, и мы проехали. Потом машина остановилась, и нам открыли двери. Мы вылезли, Тетка Беатрис взяла меня под руку и сказала:

– Уже не успею показать, где ты будешь жить, – слишком поздно прилетели. Надо прямо в часовню на Блага Дарение. Делай, что я скажу.

Я знала, что предстоит какая-то церемония с Жемчужными Девами: Ада предупреждала, Тетка Дав объясняла. Но я не вникала и толком не знала теперь, чего ждать.

Мы вошли в часовню. Там собралась толпа: пожилые женщины в бурых формах Теток, молодые – в платьях Жемчужных Дев. Подле каждой Девы стояла девчонка моих примерно лет, все в таких же временных серебристых платьях. Впереди – большой портрет Младеницы Николь в золотой раме, что тоже не внушало оптимизма.

Тетка Беатрис вела меня по проходу, а все распевали:

Они улыбались мне и кивали: довольные все как слоны. Может, и обойдется, подумала я.

Мы все расселись. Потом на кафедру взошла старуха.

– Тетка Лидия, – прошептала Тетка Беатрис. – Наша главная Основательница.

Я узнала Тетку Лидию по фотографии, мне Ада показывала, только на самом деле Тетка Лидия была гораздо старше, чем на портрете, – ну или мне так показалось.

– Мы сюда пришли, дабы возблагодарить Господа за счастливое возвращение наших Жемчужных Дев, что несли служение свое по всему миру – повсюду, где странствовали, трудясь на благо Галаада. Мы приветствуем их отвагу пред лицом физических страданий и стойкость в ответ на вызовы судьбы, и в сердцах своих мы их благодарим. Всех вернувшихся Жемчужных Дев я объявляю не Послушницами более, но Тетками – отныне они обладают всеми полномочиями и привилегиями, соответствующими их положению. Мы верим, что они всегда будут выполнять то, к чему обязывает их долг.

Все сказали:

– Аминь.

– Жемчужные Девы, покажите ваши собранные Жемчужины, – сказала Тетка Лидия. – Начнем с канадской миссии.