— Всякое, — ответил тот, — преимущественно нехорошее.

— Верно. Все ясно?

Гнома кивнула, пару раз глубоко вздохнула и скороговоркой начала:

— Меня зовут Фарана. Я из клана Раскаленных наковален, что в Скалистых горах. Мне девятнадцать лет. Из гор я ушла полгода назад, обосновалась в этом городе, чтобы стать кузнецом. Не смогла расплатиться с долгами, и меня продали.

После этих слов гнома замолчала.

— Это все?

— Да, — кивнула Фарана, пристально смотря на меня своими голубыми глазами.

— Хорошо, — кивнул я и повернулся к Первому: — Ты, если что, сможешь незаметно вынести тело из гостиницы и вывезти его за город, чтобы прикопать в лесу?

— Надо разведать, господин, но думаю, смогу. В крайнем случае можно купить у алхимиков растворители и…

— Дальше не продолжай. Я понял. Молодец, проявил инициативу, хвалю!

— Сен, ты серьезно? — вскочила на ноги Джула.

— Весьма серьезно! — жестко ответил я. — Если твоя новая подруга не перестанет считать меня идиотом и строить из себя невинную блондинку, ее участь незавидна.

— Я сказала правду, — произнесла гнома.

— Фериш, — я не обратил внимания на ее слова, — метнись ко мне в комнату, в черном мешке лежат специальные иглы для пыток. Родигес, убери со стола, нам понадобится много места. Первый, Второй, подумайте, как зафиксировать допрашиваемую.

— Пожалуйста, не надо, — заплакала гнома.

— Бегом! — подогнал я парней.

— Я все расскажу, — сломалась Фарана после того, как Фериш принес иглы.

— Точно все?

— Точно, — дрожащим голосом заверила она.

— Выпей воды, успокойся и начинай.

— Меня зовут Фарана, я младшая дочь главы клана. Он второй советник короля Скалистых гор. С самого детства я жила и воспитывалась в доме своего дедушки. Он был из великих мастеров металла[6]и на старости лет шутки ради решил передать мне свои знания. Два года назад он умер, и я вернулась в отчий дом. На занятия кузнецким ремеслом мой родитель смотрел неодобрительно. Когда я заявила, что хочу стать мастером, он пришел в ярость, я же попирала традиции[7], и посадил меня под домашний арест. Я поняла, что никогда не смогу осуществить свою мечту, и, взяв несколько драгоценных камней, сбежала по старым штольням. Два месяца я шла по дорогам и вот осела здесь. Удачно продала камни людским ювелирам и купила старую кузню на окраине.

— Гномы тебя не убеждали вернуться?

— Вначале каждую неделю приходили, — робко улыбнулась блондинка, — потом перестали.

— А на что ты жила?

— От продажи камней осталось немного, да и заказы деньги приносили. Не на алмазные чертоги, конечно, но на пропитание хватало.

— Честно говоря, — скептично произнес я, — не верю, что у тебя были заказы. Ты даже молот нормальный не поднимешь.

— Не сила делает кузнеца кузнецом! — взъярилась гнома, но, увидев мой «добрый» взгляд, стушевалась и сказала: — Несмотря на маленький рост, гномы очень сильные.

— Мужчина — да, — согласился я, — с бицепсом в полметра сложно быть слабым, а вот ты со своими тонкими ручками вряд ли молот поднимешь.

— Гномы, как и люди, к старости дряхлеют.

— И?

— Они слабеют. Дед учил меня по специальной технике. А когда совсем без большого молота не обойтись, то я брала подмастерьев у одного кузнеца.

— А кто тебе заказы давал?

— Я недорого брала, поэтому крестьяне часто приезжали с инструментами. Но в основном орки.

— Орки? — удивился я.

— Ну да, — тихо ответила гнома, — их в городе довольно много. Просто ведут себя тихо, поэтому особо никому глаза не мозолят. Я парочке ятаганы поправила, а они уже остальным рассказали.

— Степные, что ли, орки?

— Я не знаю, — покачала головой гнома, — я в них не разбираюсь.

— Такие здоровяки серо-зеленые?

— Ага, именно они.

— Тогда все ясно, почему они к тебе ходили. У них отношение к женщинам весьма уважительное. Так что их не смущает девка за наковальней. А с другими кузнецами проблем из-за низких цен у тебя не было?

— Ну, пару раз возникали неприятные ситуации, но орки из постоянных клиентов сходили и договорились.

«Еще бы! Орочья диаспора просто не хотела лишиться дешевого и хорошего кузнеца».

— Претензии к качеству твоей работы были?

— Нет вроде бы. Дедушка меня на славу учил.

— Еще бы он тебя думать научил, — пробормотал я, — о том, как тебя кинули на подряде, можешь не рассказывать. И так все понятно.

— То есть? — удивилась гнома.

— Ты ничего и не поняла? К тебе пришел торговец и предложил крупный заказ, дескать, расплатится после. Сам пришел! К сопливой девчонке, которая по меркам своего народа даже несовершеннолетняя. Ничего не кажется странным? Ты много берешь в долг, чтобы выполнить этот подряд. Еще одна странность: ты здесь никто, связей своих бородатых родичей не имеешь, и тебе сразу дают столько в долг. Теперь поняла?

— Чувствую, что-то не так, но не поняла, — призналась блондинка.

— Как тебя раньше в рабство не увели с такой-то головой? — задал риторический вопрос и продолжил: — Здешние гномы столковались с твоим заказчиком, чтобы он дал тебе подряд, а потом кинул. Те, кто давал тебе взаймы, получили уверения, что их долги впоследствии будут с лихвой покрыты. Потом тебя выводят на помост, унижают и продают кому-нибудь на редкость неприятному, естественно, тоже подставному. Ты умоляешь местных гномов тебя выкупить и отправить к папочке. Они скрепя сердце соглашаются, и ты добровольно возвращаешься в горы. Тихая и без идиотских бредней в своей головушке. Схема примерно такая. Теперь все понятно?

— Да, — задумчиво кивнула гнома, — то есть мой отец…

— Я думаю, что знал. Но я все-таки не в курсе вашей внутренней политической ситуации. Так что возможны варианты. Он мог ничего не знать, и ситуацию могли использовать конкурирующие кланы, чтобы оттереть твоего отца от трона. Поэтому ты сейчас очень подробно, вспоминая мельчайшие детали, расскажешь о внутренней ситуации у гномов.

— Хорошо.

— К какому клану относится местный банк?

— К клану Больших молотов.

Буквально через несколько минут после того, как я покончил с расспросами, в дверь постучали. Второй открыл, вошел Прес.

— Внизу посредник. Хочет пообщаться.