— Дождь перестал! — сказал Мелилото.

— Можно вылезать: эти колонны — настоящие лестницы, — довольно добавил Палладио.

Роби тоже подошла к саркофагу. Её глаза, словно звёзды, засверкали в солнечном свете.

Рядом с ней Йорш почувствовал, что сила его увеличивается, страх уходит. Или, может быть, это древний король излучал необычайное чувство могущества. Йорш взглянул в пустые глазницы, затянутые паутиной, и у него возникло странное ощущение родства. Он дотронулся до рукоятки меча, который остался неподвижен, как гранит. Попытался обеими руками вытащить оружие — не получилось. Меч был вонзён в камень и, казалось, составлял с ним одно целое. Йорш сначала растерялся, потом рассмеялся. Ну конечно: меч предназначался только эльфу! Это была простая предосторожность, чтобы меч попал только в правильные руки. Понизив температуру, можно уменьшить и объём. Только эльф мог уменьшить в объёме меч, незаметно для глаз, но достаточно, чтобы извлечь оружие с той же лёгкостью, с которой кто-то несколько веков назад охлаждённым вонзил меч в камень. К счастью, из-за необходимости тушить бесконечные огни новорождённого Эрброу Младшего Йоршу достаточно часто приходилось упражняться в понижении температуры. Он приложил ладонь к рукоятке, закрыл глаза, охладил меч и вытащил его из камня.

Одно движение — и старинный меч заблестел в его руках. Рукоятка, казалось, была специально сделана для его ладони. Может, способность охлаждать что-либо была уникальной и среди эльфов. Может, этот меч предназначался не просто эльфу, а самому могучему из них. Последнему эльфу. Казалось, этот меч ждал именно его.

Остатки страха исчезли. Но на Йорша нахлынула неимоверная усталость, и он присел у основания трона в ожидании, что перестанет гореть его лоб: тушить пожары Эрброу было гораздо болезненнее, но и сейчас Йоршу нужно было время, чтобы прийти в себя. Поднявшись, он ещё раз посмотрел на короля. Корона, цепь и кольца исчезли. Йорш повернулся к стражникам, которые смотрели на него исподлобья.

— Четверо детей — у меня, пятеро — у него… — в смущении начали они.

— Мёртвому-то они не нужны, ему не надо приносить домой хлеб…

— Он и не знает, каково это, когда возвращаешься домой, и дети от голода плачут…

— Ежели не мы, то кто-нибудь другой…

— Может, сам Судья: он всё к рукам прибирает…

Йорш испепелил их взглядом, но ему не хватило времени приказать положить всё на место: задержанные закрытыми дверями, блуждавшие в лабиринте воины Судьи всё-таки догнали их.

Хоть воины Далигара и не знали, по какой дороге идти, но их преимущество было в численности: воинов было так много, что они могли рассыпаться по всем коридорам, по всем разветвлениям, и в конце концов они нашли дорогу.

Воины перекрикивались между собой в пещере, но их пока не было видно. Пользуясь колонной как винтовой лестницей, беглецы стали подниматься наверх: вёл всех Йорш, Мелилото замыкал шествие. Палладио снял с себя доспехи и на этот раз нигде не застрял. Они выбрались из пещеры в южной части города, недалеко от реки, попав прямо в заросли папоротника. Шумели воды Догона, и за плотиной виднелся дворец Судьи. Охранники дворца заметили беглецов и направили свои стрелы, но Мелилото и Палладио сделали вид, что они уже арестовали эльфа и девочку: казалось, они ведут их под конвоем. Так они перешли через плотину и направились к дворцу: Йорш и Роби в центре, с руками за спиной, и двое стражников по сторонам. Роби сделала вид, что споткнулась, и набрала в руки камней. У Йорша был меч и лук со стрелами, которые он спрятал в складках длинной туники. Всё шло хорошо до тех пор, пока охранники дворца находились перед ними. Но когда из зарослей папоротника показались воины, обман раскрылся.

Опередив на какое-то мгновение первые выпущенные стрелы, Мелилото и Палладио бросились бежать. Это был хитрый манёвр с их стороны: все глаза были устремлены на двух ребят, и никто не обратил на стражников внимания. Парочка скрылась на удивление быстро, даже Палладио, несмотря на своё сходство с бочкой, исчез из вида. Йорш не счёл бегство предательством, наоборот, оно принесло ему облегчение: теперь он не должен беспокоиться ни об этих двоих, ни об их семьях — оба тюремных стражника прекрасно без него обошлись. Ему осталось лишь справиться с восемью воинами впереди, шестью, устроившимися на крыше, неопределённым числом солдат за спиной, четырьмя всадниками, перекрывшими дорогу, преодолеть Большие ворота и вскочить на своего всё ещё безымянного коня, надеясь найти животное там, где он его оставил. На этот раз невозможно было броситься в реку, Роби не умела плавать и была ещё слишком маленькой и ослабевшей, чтобы выдержать купание в ледяной воде. Ничего, он как-нибудь со всем справится. Страха как не бывало. Меч в руках придавал ему мужества. Йорш наклонился к Роби, чтобы успокоить её, и увидел, что девочка держит в руках настоящую пращу, наводя её на врагов. Она кивнула ему, не сводя глаз с солдат.

Стрела пролетела почти рядом с её лицом. Йорш сжал в руках меч. На него нахлынул гнев на всех этих увешанных оружием и доспехами солдат, которые целились в двух несчастных, не сделавших никому ничего плохого и желавших лишь убраться подобру-поздорову. Его гнев породил ураган. Сильнейший ветер поднялся против воинов. Ослеплённые пылью, они не могли целиться, и те немногие стрелы, которые им удалось выпустить, не долетали до цели, так как были унесены порывами ветра. Лошади встали на дыбы и сбросили всадников. Йоршу удалось установить связь с одной из них, крупным чёрным жеребцом. Эльф мысленно поведал животному о свободе и золотистой фасоли. Создал в сознании коня образ снимаемой сбруи. Животное сначала долго и неуверенно разглядывало Йорша, но потом понемногу стало приближаться.

Группа воинов окружила двоих ребят: солдат было трое, молодых, высоких, вооружённых мечами из отборной стали. Но, столкнувшись с блестящим собственным светом клинком Йорша, солдатское оружие раскололось вдребезги. Йорш почувствовал боль воина, которого он только что ранил в плечо, самого молодого из трёх, но ненависть против тех, кто готов был убить Роби, смыла боль. Подбежали другие солдаты: сплошная стена из шлемов, щитов и мечей, в которой Йорш не различал лиц. Он опрокидывал солдатов одного за другим. Каждый меч, расколотый его клинком, придавал мужества ему и наводил страх на врагов. Офицер в роскошно украшенных латах попытался атаковать эльфа сзади, но Роби вывела из строя нападавшего камнем из пращи. Неожиданно чёрный жеребец решился и понёсся в их сторону, опрокидывая солдат. Йоршу удалось остановить лошадь и забросить ей на спину Роби. Для этого ему пришлось взять девочку на руки, на миг опустив меч. Этого оказалось достаточно, чтобы к нему приблизился высокий солдат с седоватой бородой, который арестовал Йорша в прошлое посещение Далигара. Удар его меча пришёлся по ноге эльфа, из длинной глубокой раны брызнула кровь. Воин замахнулся мечом на Роби, но тут на него обрушился удар меча Йорша. В голове эльфа пронеслись последние мысли воина, которого он только что убил: воспоминания о детстве, страх темноты и пустоты, сожаление о том, что не женился на любимой женщине. Ужас и боль переполнили Йорша, но ему удалось вскочить на лошадь за спиной Роби. Он схватил узду, обняв девочку руками, и пришпорил коня, направив того к Большим воротам.