Двое всадников скакали чуть позади. Почетный эскорт, не более того. Тот, кого они сопровождали, поправил съехавшую на бок шляпу с пером.

Осенний ветер бросил в лицо стражнику горсть пожелтевшей листвы. Часть залетела в открытое забрало, закрыв обзор.

– Тьфу, чертова круча… – пробурчал привратник, стягивая шлем. – И чего щас не лето?

– Да будет тебе, Хьюз! – махнул рукой Грейс. – У меня этим летом, вон, случилось чего…

– Гляди-ка, вроде едет кто-то! – прервал приятеля Хьюз.

Гремя сбруей, к главным воротам Бурретауна приближалась троица всадников.

Стражники поспешно схватили алебарды и скрестили их, загораживая проход. Как всегда, больше для вида.

Едущий чуть впереди человек в грязно-серой шляпе с широкими полями приветливо махнул стражам рукой.

– Вишь, какой добрый! – хмыкнул Грейс. – Приветствует нас, понимаешь, с высоты своей клячи…

– Да заткнись ты! – шикнул на него Хьюз. – Сдается мне, что это один из тех дворян, которым грамота не дошла!

– Грамота?

– Ну, о том, что турнир переносится!

– А…

Тем временем всадники уже осадили коней в трех метрах от ворот. Один из наездников спешился и пошел к стражникам.

– День добрый! – приветствовал стоявших у ворот приятелей человек в шляпе. – Мы на турнир! Вот грамота! – он махнул в сторону подошедшего к ним спутника. Тот выудил из-за пазухи свернутый пергамент и протянул его Хьюзу.

Привратник взял бумажку и, пробежав ее глазами, хмыкнул.

– Поздненько вы что-то! Сегодня уже финал! – сказал он.

– Ты не рассуждай, а грамоту подписывай! – в голосе «шляпника» проскользнули стальные нотки. – Нам финал и нужен.

– Ясно! Чего ж неясного? – Хьюз уже обмакнул перо в чернильницу и вывел на листке причудливую роспись. – Проезжайте! – он стукнул в дверь кулаком. – Открыть ворота!

Через минуту кавалькада во главе с сэром Ровэго въехала в Бурретаун.

Взмах.

Меч проскрежетал по вовремя подставленному щиту.

Фэт отбросил клинок противника и перешел в атаку сам.

Клинки звякнули раз, другой.

Воины замерли, пытаясь продавить соперника.

Холиган сдавал. Сражение слишком затянулось.

У него были шансы в коротком бою, когда яростные атаки стареющего рыцаря сэр Жруно смог отразить только чудом.

Но тело уже не то, что раньше, с сожалением понял сэр Холиган. Молодость одолеет опыт. Если голова Фэта, конечно, останется холодной и он не полезет на рожон.

Холиган отступил.

Удар противника – немолодой уже рыцарь принял его на щит.

Фэт лихо крутанулся и вновь обрушил меч на рондаш врага.

Предплечье пронзило страшной болью, и щит вылетел из рук Холигана.

Это конец?!

Фэт снова ударил. Клинок встретил клинок.

Уход в сторону.

Холиган повернулся слишком медленно: клинок Фэта был совсем рядом.

Парень мог направить его ниже, ударить по корпусу или ногам. Но не стал этого делать.

Голова сэра Холигана покатилась по земле к той самой арке, откуда вышел старый рыцарь. Но – не докатилась.

Зрители радостно орали, обнимались. Некоторые, самые яростные, громко скандировали:

– Де Фэт! Де Фэт!

Парень так и стоял с окровавленным клинком, тяжело переводя дыхание. Кровь соперника заляпала кольчугу, наколенники. Несколько капель попали на лицо.

Устрашающее зрелище.

Король, восхищенно хлопая в ладоши, вскочил с трона и подбежал к перилам.

– Тихо! – прикрикнул на зрителей советник.

Те послушно замолчали. Нет, конечно, нашлась пара особо разошедшихся, но их живо скинули с трибун.

Над ристалищем повисла тишина.

Король прокашлялся и, подмигнув рыцарю, заговорил:

– Итак, я думаю, ни у кого нет сомнений, что сэр Холиган, Царство Небесное, проиграл этот бой. В связи с его неожиданной кончиной все земли барона, включая те, в которых ныне правят его вассалы, переходят во владение сэра Жруно де Фэта.

Зрители радостно заголосили, но король поднял руку вверх, требуя тишины, и трибуны затихли вновь.

– Но это еще не все. Как и обещал я в депешах, наш победитель, сэр Жруно де Фэт, получает от меня титул герцога Ростисского, сам Ростисск и мою приемную дочь леди Джейн в жены!

Тут уж зрителей не смог бы сдержать и Дьявол, прикати он даже на огненной колеснице, запряженной десятком бешеных демонов. Крик поднялся такой, что советник спешно закрыл уши, а Фэт втянул голову в плечи.

Король на сей раз не стал и пытаться навести порядок. Напротив, он любовался народом, который уже получил зрелище… Но не догадывался еще, что будет и «хлеб».

Дождавшись, когда силы толпы исчерпаются, Стронций Барий гордо объявил:

– А после закрытия турнира для вас, мои дорогие бурретаунцы, на главной площади накроют столы, и вы сможете как следует отпраздновать победу достойнейшего сэра Жруно да выпить за мое – и ваше – здоровье!

Толпа разразилась громкими аплодисментами.

И Фэт неожиданно понял, что они действительно любят короля, не обращая внимания на его странные пристрастия в постельных делах.

А ведь действительно – что ему до личных странностей?

И он тоже захлопал в ладоши.

– Спасибо, мои дорогие! – король отправлял воздушные поцелуи направо и налево. – Спасибо, сэр Жруно! А теперь я хочу, чтобы боевой рог огласил о завершении турнира!

Повисла тишина.

– Где рог? – прошипел Стронций, косясь на советника.

– Не имею понятия, Ваше Величество!

– Эх, накажу тебя… плеточкой… сегодня, в десять…

Советник шумно сглотнул.

Король уже хотел сказать, что рог, де, украла корова, у которой его отрубили, но тут заметил человека, бегущего по окружающей ристалище стене к трибунам.

– Ловите, ловите его! – заорал король, тыча пальцем в сторону воришки. – Он украл рог… – Подумав, добавил: – … чтобы пиршество вам сорвать!

Зрители, негодующе ворча, бросились наперерез похитителю: уж дармовую выпивку они никому не позволят отбирать!

Бедолага, поняв, что скрыться не удастся, хотел развернуться и припустить в обратную сторону, но оскользнулся и полетел вниз. Где его и поймал вовремя подоспевший Фэт.

– Гарри! – воскликнул он пораженно, когда вор затрепыхался в его стальных объятиях. – Ты?

– Я, я, – пробурчал Пех. – Отпустили бы, что ли?