Брюс ехал впереди, рядом с Салли, Тревис сидел сзади со своей мамой, как и должно было быть по нескольким причинам. Салли хотел бы провести половину своего времени, глядя на улицу впереди, а половину – глядя на Грейс в зеркало заднего вида, но с единственным глазом отвлекаться было нельзя. Черт побери, на склоне лет он влюбился как мальчишка, и это было бы стыдно, если бы не было настолько приятно и не будь она таким блестящим примером силы и привлекательности.

Но он слишком стар для нее, тут не о чем спорить. Они оба, он и Брюс, чересчур стары для этой женщины, хотя Салли и был на десять с лишним лет моложе писателя, не жил на пенсию и не одряхлел. Да, он потерял глаз, ухо и руку, но у него также не было аппендикса и селезенки, и ни одна женщина никогда не попрекала его их отсутствием. Между тем он все равно был слишком стар для нее, однако, с другой стороны, он определенно не был слишком стар, чтобы оказать на Тревиса то самое мужское влияние, которое мальчику понадобится, чтоб вырасти сильным и полностью раскрыть свой потенциал.

Они доехали до старшей школы Уильяма Кларка и поставили машину на задней парковке. Помимо своей работы в «Мериуитер Льюис», Грейс время от времени брала частичные смены в старшей школе, готовя по вечерам ленчи для следующего дня, так что у нее имелся код для отключения сигнализации.

Включив свет, она доказала, что была точна, как пророчица Кассандра, а также бесстрашна и быстра, как богиня Диана на охоте. С потолка свисали омерзительные мешки, загадившие эту кухню хуже тараканов. Они четверо уже были командой и хорошо сработались, готовя очередную огненную казнь.

Просто замечательно!

Плазменные экраны в Улье явно расположены слишком густо. Чрезмерная старательность была предпринята для гарантии, что Виктора Безупречного можно будет своевременно информировать о развитии событий. При неограниченном финансировании существовала тенденция проектирования основных систем с излишним запасом, и это определенно являлось примером абсурдного излишества. Экраны были повсюду. Они казались вездесущими. Он желал бы лишь прогуливаться и думать, позволить живительным потокам гениальных идей, теорий и анализа течь сквозь его выдающийся разум. Но повсюду, куда ни поворачивал, плазменный экран мучил его тремя нотами оповещения. Что раздражало до крайности.

Ни одна из новостей не имеет никакого значения, обычная ерунда на пути военной машины коммунитариев. Строители, созревавшие в коконах школы «Мериуитер Льюис», больше не транслировали данных о своем продвижении. Это не проблема с теми Строителями, это еще одна поломка следящего оборудования, не просто государственной продукции, а китайского качества.

Теперь же коммунитарии, отправленные к радиостанции, чтобы захватить ее, также прекратили передачи. Естественно, проблема не в коммунитариях, они являются силой, которую не остановить, идеально спроектированной и произведенной. Все проблемы здесь, на принимающей стороне, в некачественной работе китайского контрольного оборудования, что снова подвело. Без сомнения, случилось это из-за саботажа недовольных работников в Шанхае, Шеньяне или Гуанчжоу, считающих, будто они не должны работать за два доллара в день и оттого вымещающих свою злость на совершенно незнакомых людях, которые будут пользоваться их продукцией в другой части света. По-человечески идиотские экономические системы.

Ответ на каждый сбой одинаков, и Виктор движется дальше, не повторяя его, поскольку коммунитарии всегда действуют согласно той же директиве: «Сверьтесь с основной программой стратегии и тактики, примените подходящий метод и продолжайте без задержек».

В практически бесконечном числе проблем с человеческими существами одной из худших является проблема экономических систем, создаваемых ими. Не важно, коммунизм или капитализм, а может, нечто среднее, все системы чрезвычайно неадекватны, и в основном по одной и той же причине: каждая основывается на работниках, которые ожидают того или иного рода компенсации за свой труд.

В случае с коммунитариями этого нет. Им не нужны деньги, чтобы ходить в кино, посещать концерты либо приобретать новый роман очередного излюбленного литератора. Они не интересуются такими вещами. Им не нужны деньги на машины или новую одежду, поскольку они просто берут то, что им надо. И они не будут постоянно нуждаться и бесконечно жадно потреблять, ведь рано или поздно все они одновременно погибнут. Вот это идеальная система экономики.

Чжунхуа Жэньминь Гунхэго. Китайская народная республика. Проблема видна уже в самом названии: народная.

Еще один экран издает три ноты оповещения, и на этот раз рапорт информирует Виктора о том, что Строители, дозревавшие в доме преподобного Келси Фортиса, прекратили трансляцию несколько часов назад.

Это молчание не было замечено системой контроля до настоящего момента.

Он предпочитает снова спуститься на уровни здания, расположенные ниже тех, что отданы его работе, к миру и спокойствию коридоров и залов, свободных от плазменных экранов. Но там нет коммунитариев, которые заботились бы о его потребностях, он должен оставаться здесь, особенно сейчас. После воздействия бесконечных рапортов о проблемах, являющихся не проблемами, а лишь ошибками мониторинга, ему, возможно, требуется больше внимания, чем обычно.

Когда Виктор заворачивает за очередной угол, его ждет трехногий столик. На нем – охлажденная бутылка воды. Рядом с бутылкой – лавандовое блюдце. На блюдце – две ярко-оранжевые капсулы и кислотно-желтая таблетка размером с десятицентовик.

Виктор удивлен тем, что эти предметы появились перед ним так скоро после приема блестящей красной капсулы и белой таблетки, предложенных ему на желтом блюдце. Однако, естественно, он должен в них нуждаться.

Не только его жизненные показатели, но также и мозговые волны – альфа, бета, дельта и тета – и набор уровней гормонов тщательно телеметрически отслеживаются ежечасно, денно и нощно. В интересах максимальной производительности своего несравненного интеллекта 24/7 он разработал идеальный рацион натуральных ингредиентов – трав, экзотических специй, корней, сверхочищенных минералов – и широкий спектр лекарственных препаратов в тщательно отмеренных дозах, которые подаются ему, когда телеметрия указывает на их необходимость.

Бутылка воды холодная, да, но кажется Виктору не такой холодной, какой ей следует быть. Для ярко-оранжевых капсул и кислотно-желтой таблетки лавандовое блюдце выбрано неправильно. С другой стороны, ему никогда еще не требовались ярко-оранжевые и кислотно-желтые ментальные стимуляторы одновременно, так что коммунитарии, запрограммированные заботиться о нем, вынуждены были импровизировать. В конечном итоге их не интересовали ни дизайн, ни искусство.

Он проглатывает выставленное. Будучи клоном великого Виктора Франкенштейна, дистиллированным ради пущего сияния его имени, более рафинированным, он не способен на ошибку. Следовательно, коммунитарии, его творения, точно так же не способны ошибаться.

Прошагав еще несколько минут, Виктор начинает чувствовать себя лучше, чем на протяжении последней пары часов. Вóды его разума чище, глубже и неизмеримо холоднее, чем когда-либо раньше, они искрятся мыслями, которыми ни человек, ни клон до сей поры не развлекались, великие стаи идей, как косяки серебристых рыб, несутся друг за другом в потрясающих наборах и количестве.