— Эридане говорят, что в момент зачатия амса тонко звенит, — шепотом объясняет генерал. — Слышишь её?

Безумство. Амулет — тонкая пластина металла с завитушками узора. Что там может звенеть? Но прежде, чем ответить, я прикусываю язык и задумываюсь. Если на Дарии есть мудрецы, то почему бы им не оказаться на Эридане? В справке по планете мелькали упоминания о колдунах, но я не поверила и отмахнулась. Вчера слышала, как пьяный Таунд говорил о колдовстве, и снова пропустила мимо сознания. Будет забавно, если амса действительно заряжена чьей-то магией и реагирует на зачатие.

Теперь понятно, почему Наилий подарил амулет. Для анализа крови на гормон плаценты нужны специфические реактивы. Вряд ли они есть у Публия в полевом госпитале. А без них единственный, хоть и весьма сомнительный способ узнать о беременности — амса. И не нужно рациональное объяснение. Достаточно просто поверить.

Наилий ждет ответ, и в его взгляде столько надежды, что я разрешаю себе помечтать. Вдруг во мне растет новая жизнь? Четвертый день всего. Скопление клеток, различимое только под микроскопом, но она есть. И от предвкушения материнства теплеет в животе.

— Может и слышала, — отвечаю, заражаясь улыбкой любимого мужчины. — Но лучше сходить к Публию когда вернемся на Дарию. Недели через две.

Если вернемся. Вчерашний страх кристаллами льда падает в теплую воду, будто меня специально хотят отрезвить от эйфории. Резерв убит, десантная капсула под стенами дворца неисправна, и та, что была в лагере, скорее всего тоже. Другие есть на космическом транспортнике, но он выйдет на орбиту Эридана только завтра. Кто знает, доживем ли мы до экстренной эвакуации? От паники сжимаюсь пружиной, переживая за нерожденного ребенка. Как неосторожно мы задумались о нем на другой планете. Я первая цзы’дарийка на военной операции, да еще и могу забеременеть.

— А лучше через три, — говорю, и от испуга шепот становится едва различимым бормотанием. — Наилий, зачем же мы сейчас? Нужно было подождать.

— Не обязательно, — успокаивает генерал, поглаживая по плечу. — Не волнуйся за обратную дорогу. Я не оставлю тебя на Эридане дожидаться подписания договора. Бессмысленно. Поможешь мне с Рагнаром и мы поднимем тебя на орбиту. Я запрошу медицинскую гондолу для тяжелораненных. Она гораздо безопаснее обычной десантной капсулы. А ключевой момент путешествия твоему будущему состоянию не помеха. Ученые проверяли.

Органика телепортируется без проблем, я помню. Если технологию вдумчиво изучали, то могли и на женщинах проверить. Это обнадеживает, но не успокаивает до конца. Пока не возьму ребенка на руки, буду переживать даже за сквозняк в комнате. Да и угрожает нам сейчас что-то намного серьезнее плохой погоды. Наилий чуть потоп не устроил в ванной комнате, думая, как разобраться с эриданами, лиеннами и договором.

— Что ты решил с поминками? Я не подселю духа к Рагнару без физического контакта. Как к нему подобраться?

С привязкой на этот раз проблем не будет. Когда на церемонии демонстрации чистоты раздались выстрелы, абстрактная ненависть лиеннов ко всем цзы’дарийцам, как к врагам, обрела конкретных адресатов. На меня, Наилия, Рэма и Публия завязались черные канаты и мгновенно вспухли до императивного желания убить. По такой привязке можно десять Лехов подселить, но Рагнар скорее томагом меня разрубит, чем разрешит себя потрогать.

— Это проблема, верно, — кивает генерал и неуловимо меняется, настраиваясь на предстоящую операцию. Чувствую, как отодвигается от меня и вытягивает спину, а в голос возвращается жесткость: — Я хоть и могу давить, стоя в стороне, но Рагнар едва меня заметит — озвереет. Поэтому мы устроим маскарад. На поминки пойдет Имари со своим телохранителем Тиберием и верной служанкой Киарой.

Смотрю на цзы’дарийского полководца, открыв рот от удивления. Ради таких вывертов стоит отправлять сознание в неведомые дали, рискуя впасть в кому. Возле вождя лиеннов мы должны стоять вдвоем. И если я спрячусь под вязаной маской, то Наилию придется сочинять новую легенду, а времени на неё нет. Крот умер, но силиконовое лицо служанки осталось. Генерал переоденется, украсит запястья браслетами и Киара оживет.

— Лихо, — восхищенно цокаю языком. — А как быть с синтезатором голоса? Он вживлен в тело крота, его нельзя просто так переставить.

— Синтезатор не нужен, прислуге запрещено разговаривать на официальных церемониях во дворце. Ты будешь молчать, и придется выучить язык жестов, на котором слуги общаются между собой. Он не сложный, всего пятьдесят фигур. Рэм покажет.

— Я буду молчать? — переспрашиваю, в шоке забыв, что нельзя говорить громко. — Но зачем мне лезть в шкуру Киары?

— Затем, что Тиберий останется у Таунда в качестве заложника, — очень тихо и спокойно отвечает генерал.

Неприятная новость. Бездна, это же надо было додуматься! Заложником! Под хлипкой маской, которую легко сорвать! А там вместо сына генерала он сам. Да эридане с ума сойдут от радости. Рагнар за такой подарок не только Имари на Ламию поменяет, он на любой служанке женится, лишь бы получить того, кто отдал приказ перестрелять его кровников.

— Наилий, нет!

Дергаюсь, поднимая волны в купальне и брызгая на мраморные стены. Хочется вцепиться в генерала и как следует встряхнуть, чтобы не лез на томаги лиеннов добровольно. Но он ловит мои руки и снова прижимает к себе.

— Да, Дэлия, — шепчет в ухо, жаром выдыхая в шею. — Нужно успокоить лиеннов, чтобы они пришли на поминки оплакивать убитых, а не требовали у Таунда выдать нас на казнь. Король передаст обещание от моего имени, что цзы’дарийские войска не вернутся на планету, и скажет, что в залог я оставил своего первенца. А в обмен получил жизнь и возможность улететь домой. Лиенны не верят договорам и письменным гарантиям, зато чтят древние обычаи. Пока я буду держать слово, Тиберию не причинят вреда. Его поселят во дворце Таунда, как дорогого гостя, в отдельных покоях и с личной прислугой. Но стоит хотя бы одной десантной капсуле сесть на планету, заложника убьют.

И вряд ли Тиберию достанется легкая смерть. Смотрю на Наилия и до сих пор не понимаю, зачем собрался рисковать? Родий можно найти и в другой части галактики, а генерал у пятой армии один. Последняя попытка переубедить:

— Голову брата короля Рагнар прислал ему в мешке. На сколько частей разрубят того, кто окажется под маской?

— Не знаю, — хмурится он, — и не собираюсь проверять. Мы дождемся конца поминок и покинем дворец. А под маской Тиберия лиенны получат мертвого крота. Да простят меня несуществующие боги за надругательство над его телом.

Тяжело с ним говорить, когда уже все решил. Наверное, нужно смириться и в который раз повторить себе, что живу с генералом. Люблю его и верю — знает, что делает.

— Тяжело будет меняться маской с кротом на глазах у половины дворца, — дышу глубоко, успокаивая биения сердца, и стараюсь разузнать детали плана.

— Потайные двери, тайные ходы и немного наглости. Я привлеку Рэма с Труром таскать труп, а Публия оставлю в покоях. После обмена мы соберем вещи и демонстративно погрузимся в десантную капсулу во дворе. Трур обследовал её с утра. Обесточена, но вскрыть лепестки можно. Сидеть придется в ней, пока Рагнар не уедет из дворца. Лететь нам некуда и не на чем.