– Но откуда взялись еще две дополнительные группы?

– Я бы тоже хотел знать ответ на этот вопрос. В том, что все так сложилось, виноват я. Не просчитал возможности и организованность местного ополчения… Но скажи, разве можно было все просчитать? Разве я мог знать, что и в бараке рабов будут находиться ополченцы?

– Не вини себя, Джон. Мы солдаты, наша работа – воевать, а на войне потери и ошибки неизбежны. Как помогли бы нам сейчас русские!..

– Они спешат сюда, Том, я в этом уверен, но у русских есть предел физических сил. Они вышли на марш после боя, после того как, преодолев перевал, решали задачу сразу по двум целям. Русские подойдут, только вряд ли уже чем-то смогут помочь нам. Кроме как отомстить моджахедам.

– Слабое утешение…

– Перекури, Том, и пройди по позициям, передай мое решение на контратаку моджахедов. Если уж нам суждено погибнуть в этом кишлаке, то не в дерьмовом ангаре, а в открытом бою. Или я не прав?

– Правы, командир!

Дак посмотрел на часы:

– 5.33. Выйти из Кайзабада «Орион» мог не ранее пяти часов. На марш, учитывая усталость бойцов, им надо не менее часа. Русские в лучшем случае подойдут часам к шести. Полчаса форы нам моджахеды не дадут.

Как бы в подтверждение его слов, боец с крайней левой позиции крикнул:

– Вижу дикарей! Человек семь. Бегут от кишлака к склону северного перевала. По Линке бьют пулеметы.

– Ну вот, Том, – невесело улыбнулся командир «Ирбиса», – минут пятнадцать, и моджахеды пойдут на штурм с фронта и левого фланга, имея перевес в силе. Готовь парней к последней…

Он не успел повторить команду. На станции Дака неожиданно громко сработал сигнал вызова.

– Линке, наверное, или Ларсен, – проговорил Дак и ответил: – Слушаю!

Раздался голос Тимохина, отчего полковник вздрогнул – до того неожиданно прозвучал голос командира группы российского спецназа:

– Я – «Орион»! Как вы, «Ирбис»?

– Хреново, Алекс!

– Почему говоришь открытым текстом?

– Да какая теперь разница? Вы далеко, нам до последнего боя осталось минут пятнадцать… Тут уже не до формальностей.

– Ты ошибаешься, Джон. Мы рядом, за выступом скалы, что в пятидесяти метрах от барака с рабами, напротив бывшего западного поста духов.

– Это… это… правда?

– Да что с тобой, Джон? Ну-ка встряхнись. Рано помирать собрался, мы только начали совместную работу. Так, быстренько обрисуй мне общую обстановку, далее решим, как загасить духов. Живей, Джон!

Все американские спецназовцы смотрели на своего командира. Баринг крикнул:

– Спокойно, парни, русские подошли! Готовьтесь к бою. Задачу командир уточнит через несколько минут.

Американцы воспряли духом. Кто-то перекрестился, кто-то облегченно вздохнул. Каждый понял, что теперь они спасены. Русские совершили невозможное. Они на пределе сил преодолели четыре километра по горному ущелью за сорок шесть минут, перекрыв все возможные нормативы. Да и невозможные тоже.

Дак быстро доложил Тимохину обстановку. Доклад занял три минуты. Сейчас вопрос жизни и смерти решался минутами. Выслушав командира «Ирбиса», Тимохин тут же принял решение:

– Исходя из обстановки, командование отрядом принимаю на себя. На северный перевал отправляю двух снайперов, на южный – одного стрелка. Все трое вооружены пулеметами. Предупредить Линке о выходе на перевал наших парней. На выход не более семи минут. Далее «Орион» атакует духов по двум направлениям с запада. Задача «Ирбису»: уничтожить заходящую во фланг группу противника огнем из склада и в дальнейшем развивать наступление от завода на кишлак, но не входя в него, оставшись на рубеже, определяемом условной линией между бывшими постами в ущелье, дабы не попасть под обстрел нашей группы. Конечная цель атаки: уничтожение боевиков на плато и у завода и окружение кишлака при поддержке пулеметов с двух перевалов. Далее – уточнение задачи и завершение операции. Как понял меня, Джон?

– Я понял тебя, Алекс! Мне доложить о твоем выходе Харсону?

– Не теряй времени, полковник. Доложишь, когда закончим операцию. Все! Работаем, Джон.

– Работаем, Алекс.

Отключив станцию, Тимохин повернулся к бойцам группы «Орион»:

– Снайперы с пулеметами и штатным оружием, кроме «Винторезов», которые оставляем здесь, отправляются на левый хребет. Там занять позиции на ближнем бывшем душманском посту и в пятидесяти-шестидесяти метрах восточнее него. Свяжитесь с сержантом Линке, что находится у дальнего поста и лишен возможности поддерживать своих товарищей. Линке перейти ближе ко второй позиции. Огонь открыть по моей команде и по целям, которые я укажу. Шматко и Санеев, время выхода на позиции не более семи минут. По балке и склону, вперед! Шепель с пулеметом и автоматом на левый склон, подъем отсюда. Выход к позиции Ларсена, на которого выдвигается группа духов. Понял, Миша?

Снайперы и Шепель начали выдвижение на вершины перевалов.

Тимохин повернулся к Соловьеву:

– Ты, Алексей, берешь Каменева и Кима. Обходите барак с рабами, затем здание охраны, и забрасываешь его гранатами. Далее выдвигаетесь на позиции юго-западной окраины кишлака. Ваша задача – не дать духам появиться с юга и запада Тари-Пули, прорваться на восток.

– Есть, командир, – ответил Соловьев.

– Дальше указанного рубежа ни ногой. Вперед!

Подгруппа подполковника Соловьева пошла в обход кишлака. Тимохин взглянул на часы.

– Нормально, должны успеть. – Он обратился к оставшимся спецназовцам: – Я, Гарин, Дрозденко и Колданов атакуем противника по ущелью. Первая цель – балка за бывшим западным постом. На подходе к ней применяем по духам, что засели в овраге, подствольники, далее забрасываем балку гранатами. Развиваем наступление до северо-восточной окраины кишлака с той же задачей, что и у подгруппы Соловьева. Бьем всех, кто окажется на пути. Среди домов северной окраины к складам ушла группа духов, ее возьмут на себя американцы. Они же заблокируют пути отхода в северном направлении. Атакуем духов быстро, мощно, агрессивно. Рассредоточиваемся в линию у западного поста. Спутниковую станцию и «Винторезы» оставить здесь. Готовы?

– Так точно, – ответил за всех майор Гарин.

– Ну тогда, ребята, с богом, за мной марш!

Подгруппа Тимохина рванула к бывшему западному посту.

Подъем на вершину южного перевала Шургунского ущелья занял у майора Шепеля четыре минуты. Еще две он затратил на подход к позиции Ларсена. И чуть было не попал под пули сержанта. Дак предупредил о выходе российского спецназа Линке, а вот станция Ларсена не ответила, она вышла из строя. Поэтому американец не ожидал с тыла помощи. Услышав за спиной шорох, он резко обернулся и вскинул винтовку.

– Свои, Пол! – крикнул Шепель.