Появление Крученюка настораживало тем, что не укладывалось ни в схему погрома, ни в схему восстановления. Мрачно шутили, что полковник инопланетянин. Он ни бельмеса не смыслил в оперативной работе и вообще не имел, казалось, никакого представления об органах, но это не главный его недостаток. И прежде, бывало, присылали маменькиных и папенькиных сынков на очень высокие должности, но ничего, как-то с ними управлялись. Система перемалывает инородные сущности независимо от чьих-либо конкретных решений. Суть в том, что полковник Крученюк был абсолютно, стопроцентно бесконтактен, хотя производил впечатление въедливого интеллектуала и при этом незлобивого, добродушного человека. Те, кто попадал к нему на беседу, выходили умственно парализованными, ничего не могли объяснить и лишь в растерянности разводили руками. Возможно, он был побочным порождением ельцинско-гайдаровской семейки. Все в нем было нелепо: и Душа, и одежда, и мысли. Одежда особенно. На работу он всегда выходил в полном парадном облачении, в полковничьем мундире, но неизвестно какого рода войск. В странном головном уборе, напоминающем гусарский кивер, вроде того, в каком любил покрасоваться непотопляемый генерал Починок, иконописная легенда демократии. Тщедушный предупредительный, с пылающим взглядом, полковник владел какой-то дьявольской магией: сотрудники конторы причем бывалые зубры, после даже случайной встречи с ним в коридоре потом подолгу не вылезали из туалета.

- Выпей водочки, - предложил Петрозванов. - Не все так плохо, как кажется. Мы с тобой, Антоша, покамест живые.

- Мы живые, - согласился Сидоркин. - А Марютину умыкнули. И прикрытия у меня нету.

... За неделю, которая прошла с тех пор, как исчезла Надя Марютина, он много чего накопал, хотя вел разработку при крайнем дефиците свободного времени. Пробелов тоже хватало, но главное усек: с корпорацией "Дизайн-плюс", возглавляемой Ганюшкиным, по нынешним временам не справится никто. Есть такие "висяки", которые висят потому, что ими бессмысленно заниматься. В криминальном, прогнившем государстве образовалась множество государств помельче, и каждое них достигло такой плотности защиты, что не испытывало больше нужды скрываться ни от закона, ни от глаз так называемого электората. "Коррупция, панимашь", как благодушно говаривал бывший царь Борис, прародитель доселе неслыханного в мире социального устройства. Иное дело, что эти мини-государства никак не могли до конца поделить страну и время от времени затевали жесточайшие разборки. Гремели заказные убийства, летели, готовы неприкасаемых, распахивались тюремные камеры для вчерашних триумфаторов, и колоссальные награбленные состояния переходили из рук в руки с такой же легкостью, как на лужайке перепасованный игроками друг дружке мяч. Обо всем этом обыватель своевременно узнавал из истерик по телевидению, давно ставшему официальным рупором социальной шизофрении.

Поняв, с какой силой столкнулся, Сидоркин не слишком огорчился. Он ведь не замахивался на святая святых - на частную собственность, его задача была помельче: вытащить из беды одного-единственного человека, а именно девицу Надин, и он полагал, что это ему по силам. Но девица вдруг исчезла, и его сердце наполнилось тоской.

По совету друга выпив водки, он сказал:

- Сережа, она беззащитная, как мотылек.

- Это понятно, - кивнул старлей, приняв водки за компанию. - Директор "Купидона". Судя по названию, там много таких мотыльков.

- Тебя, Сережа, погубит не пристрастие к бутылке, хотя и это опасно. Тебя погубит цинизм. Потребительское отношение к женщине помешает тебе создать крепкую здоровую семью, а без этого - без семьи, без детей - мужчина не способен реализоваться. В Писании сказано: проклято древо, не дающее плодов.

Петрозванов выслушал наставление старшего друга с обычным вниманием.

- Мне кажется, ты не совсем прав, Антон Иванович. Цинизма во мне нету. Женщин я люблю не меньше тебя. Но ведь мы прокачали эту дамочку по всем каналам. У нее очень богатое прошлое при ее сравнительной молодости. Она и за бугром гастролировала. Ты о ней говоришь как о невинной голубице, вот что странно. Хочешь еще водочки? Под семужку, под малосольную хорошо идет.

- Налей, - улыбнулся майор. - Но по чуть-чуть. Мне еще баранку крутить... Богатое прошлое, говоришь? А что это значит? Вообще что значит внешняя канва событий по сравнению с миром, который внутри нас? Так ли уж это тесно связано? Ты в себя загляни, Серж. У тебя тоже богатое прошлое. При сравнительной молодости. Или ты ни разу в грязи не барахтался?

- Почему? Барахтался. Всяко бывало. Но... я и не считаю себя ангелочком.

- Ангелочком - нет. Но благородным человеком считаешь. То есть человеком, способным на высокие чувства. Верно?

- Допустим. А что такое?.. Помнишь, как я Леньку Филатова отмазал, когда он на Нюрке погорел? Да еще тачку генеральскую раскурочил. Кстати, пятьсот баксов он так и не вернул.

Сидоркин поморщился.

- Не уходи в сторону, Сережа. Я не об том. Да, я знаю, ты благородный человек, хотя в твоей жизни, сам говоришь, всякое бывало. Но почему же, к примеру, женщине, которая оступилась, причем, вполне возможно, не по своей вине, а по воле роковых обстоятельств, ты отказываешь в благородстве? Почему сразу готов присобачить ей какое-то клеймо? Нехорошо, Сережа. Не по-рыцарски. Или женщины для тебя вообще не люди? Так выходит?

Петрозванов потупился. Перед интеллектуальным напором Сидоркина он никогда не мог устоять. За занавеску вторично заглянул Данилыч, хозяин заведения, - серьезный, с асимметричным загорелым лицом мужчина средних лет бывший профессиональный катала. Поинтересовался, не надо ли чего. Присел на минутку. Свдоркин налил ему из графина.

- Рассуди, Данилыч. У нас небольшой спор вышел. Как по-твоему, женщина способна на любовь?

- Сколько угодно, - солидно ответил Данилыч, с сомнением разглядывая фужер. - В зависимости от финансовых возможностей партнера.

- Вот! - обрадовался Петрозванов. - Современный взгляд на проблему. А ты, Антон Иванович, извини, все в облаках витаешь. Высокие понятия с нашим веком несовместимы. Это все в прошлом. Вопрос не в том, мужчина или женщина, а в том, что апокалипсис на подходе.

- А это при чем? - не понял Сидоркин. Старлей младенчески просиял, радуясь, что поставил наставника в тупик.

- При том, что скоро семью вообще отменят. Я в журнале читал. Рожать будут через пробирку. В результате, как сказано в статье, взаимоотношения полов упростятся до первобытного состояния, как и положено быть. Любовь на самом деле выдумка голодранцев, которым нечего предложить своим подружкам, вот они и заговаривают им зубы.

- От тебя ли я слышу, Сережа? - ужаснулся майор, пораженный, не столько смыслом сказанного, сколько неожиданной гладкостью речи.

Впрочем, этот феномен был для него не в диковинку. Иногда после очередной дозы у Первозванова наступало временное помутнение мозгов, и он начинал изъясняться совершенно по-книжному. Снять этот шок можно было только еще одним добрым глотком. После чего Петрозванов опять становился нормальным, надежным опером.