Он был членом Ротари-клуба и закрытого загородного клуба «Роллинг-Хиллс», водил важных клиентов в лучшие рестораны Флинт-Сити (таких в городе было два) и поддерживал самые разные благотворительные проекты, в том числе – содержание стадиона в парке Эстель Барга. Самым крупным клиентам он посылал на каждое Рождество стильные подарочные наборы от «Гарри и Дэвида», а когда приглашал их на обеды, то заказывал лучшие вина. Но, сидя в одиночестве у себя в кабинете – как, например, в эту пятницу, – он предпочитал простую, незамысловатую пищу, к которой привык с детства, когда переезжал с семьей из Оклахомы в Небраску и обратно в Оклахому, под песни Клинта Блэка по радио, в трейлере, где он занимался по учебникам рядом с матерью, вынужденный пропускать школу в связи с очередным переездом. Он был уверен, что его желчный пузырь когда-нибудь взбунтуется и положит конец этим одиноким трапезам, которые повергли бы в ужас сторонников здорового питания, но ему было уже за шестьдесят, а его желчный пузырь даже ни разу не пискнул, так что благослови, боже, хорошую наследственность. Когда зазвонил телефон, Хоуи как раз доедал сэндвич с яичницей и майонезом и большую порцию картофеля фри, зажаренного почти до черноты – именно так, как он любил, – и щедро политого кетчупом. На краю стола ждал своей очереди кусок яблочного пирога с тающим шариком мороженого.

– Ховард Голд слушает.

– Это Марси, Хоуи. Утром ко мне приходил Ральф Андерсон.

Хоуи нахмурился.

– К тебе домой? Ему там нечего делать. Он сейчас в принудительном отпуске. И неизвестно, когда вернется к делам, если вообще вернется. Хочешь, я позвоню шефу Геллеру и пожалуюсь?

– Нет, не надо звонить. Я захлопнула дверь у него перед носом.

– Молодец!

– Но мне как-то не по себе. Он сказал одну фразу, и она никак не идет у меня из головы. Ховард, скажи мне правду. Ты думаешь, Терри убил того мальчика?

– Конечно, нет. Я уже говорил. Хотя есть доказательства его виновности, также есть доказательства его невиновности, причем их немало. На суде с него сняли бы все обвинения. Но это не главное. Главное, мы знали Терри и знали, что он никогда бы не совершил такого. К тому же мы слышали его предсмертное заявление.

– Люди скажут, что он не хотел признавать свою вину, потому что я была рядом. Возможно, они уже так говорят.

Милая, подумал Хоуи, я не уверен, что он вообще знал, что ты рядом.

– Думаю, он сказал правду.

– Я тоже так думаю. Но это значит, что настоящий убийца все еще на свободе и рано или поздно убьет еще одного ребенка.

– Это Андерсон навел тебя на такие мысли? – спросил Хоуи. Он отодвинул подальше тарелку с сэндвичем. У него совершенно пропал аппетит. – В общем, я не удивлен. Давить на чувство вины – это известный полицейский прием, но зря он испробовал его на тебе. Ты имеешь полное право жаловаться. Пусть ему вкатят выговор как минимум. Ты же только что похоронила мужа!

– Но он говорил правильно.

Может быть, подумал Хоуи, но тогда возникает вопрос: зачем он говорил это тебе?

– И есть еще кое-что, – сказала она. – Если они не найдут настоящего убийцу, нам с девчонками придется уехать из города. Будь я одна, я бы как-нибудь вытерпела шепотки за спиной и косые взгляды, но несправедливо требовать этого от девчонок. Ехать нам некуда, разве что к моей сестре в Мичиган, но я не хочу стеснять Дебру и Сэма. У них двое детей, а дом небольшой. Значит, придется начинать все сначала на новом месте, а я не смогу, Хоуи. Я устала. Кажется, я… сломалась.

– Я понимаю. Чего ты от меня хочешь?

– Позвони Андерсону. Скажи ему, что я согласна ответить на его вопросы. Пусть приходит сегодня вечером к нам домой. Но я хочу, чтобы ты тоже присутствовал. Ты и тот детектив, который работает на тебя. Если он свободен и захочет прийти. Сделаешь?

– Конечно, если ты хочешь. И я уверен, что Алек тоже придет. Но я хочу… не то чтобы предостеречь, просто предупредить, чтобы ты была настороже. Я уверен, что Ральф чувствует себя ужасно из-за всего, что случилось, и, наверное, он извинялся…

– Он сказал, что он меня умоляет.

Это было неожиданно, но, возможно, вполне в духе Ральфа.

– Он неплохой человек, – сказал Хоуи. – Хороший мужик, совершивший большую ошибку. Но имей в виду, Марси, он по-прежнему очень заинтересован в том, чтобы доказать, что Питерсона убил Терри. Если он это докажет, то сохранит свою должность. Если он этого не докажет, то все равно сохранит свою должность. Но если проявится настоящий убийца, то Ральфу придется уйти из полиции и устроиться на полставки охранником где-нибудь в супермаркете в Кэп-Сити. И это еще без учета судебных исков, которые на него наверняка подадут.

– Я понимаю, но…

– Я еще не договорил. Он будет задавать вопросы о Терри. Может быть, это просто пальба наугад, но, возможно, у него есть какие-то зацепки, которые, как ему видится, все же могут связать Терри с убийством. Ты по-прежнему хочешь, чтобы я устроил вам встречу?

Марси помолчала, затем ответила:

– Джейми Мэттингли – моя самая близкая подруга на Барнум-корт. Она взяла девчонок к себе после ареста Терри, но теперь она не отвечает на мои звонки и удалила меня из друзей на «Фейсбуке». Моя лучшая подруга официально убрала меня из друзей.

– Она передумает.

– Да. Если найдут настоящего убийцу. Тогда она приползет на коленях. Может быть, я прощу ее за то, что она прогнулась под мужа – потому что все так и было, – а может быть, не прощу. Но это решение я сумею принять только тогда, когда все изменится к лучшему. Если изменится. Вот поэтому я и хочу встретиться с Андерсоном. Ты будешь рядом, ты меня защитишь. И мистер Пелли тоже. Я хочу знать, почему Андерсону хватило смелости заявиться ко мне домой.

14

В тот же день, в четыре часа дня, старенький пикап «додж» с грохотом несся по проселочной дороге в пятнадцати милях к югу от Флинт-Сити. Следом за ним тянулся хвост густой пыли. Пикап промчался мимо заброшенной мельницы со сломанными крыльями, мимо давно опустевшего фермерского дома с зияющими дырами на месте окон, мимо старого кладбища, которое местные называли Ковбойским погостом, мимо огромного валуна с поблекшей надписью: «ТРАМП СДЕЛАЕМ АМЕРИКУ СНОВА ВЕЛИКОЙ ТРАМП». В кузове грохотали оцинкованные молочные бидоны. За рулем сидел семнадцатилетний парень по имени Дуги Элфман и то и дело проверял свой мобильный. Когда он добрался до выезда на шоссе номер 79, индикатор сигнала выдал две полоски, и Дуги решил, что этого хватит. Он остановился у перекрестка, вышел из машины и оглянулся. Дорога была пуста. Конечно, пуста. Но у него все равно отлегло от сердца. Он позвонил отцу. Кларк Элфман ответил после второго гудка.

– Ну что? Были бидоны в амбаре?

– Да, – сказал Дуги. – Я взял две дюжины, но их надо будет помыть. Они воняют скисшим молоком.

– А седло взял?