— У нас много работы в связи с утренней встречей. Оставайтесьночевать.

Помня о своей клятве, она хотела воскликнуть «Ни за что!» Нотут Тверитинов вкрадчиво добавил:

— Или вы меня боитесь?

Он смотрел на нее очень внимательно. Проницательный гений,на секундочку спустившийся из своей заоблачной выси, или блестящий аферист,никогда и не витавший в облаках?

— Ничего я вас не боюсь, — неловко ответилаСабина. — Так и быть, пойду в свою комнату. Да, и вот еще что. — Онзамер, ожидая услышать буквально что угодно. Сабина вскинула подбородок ипродолжила:

— Завтра утром можете не предлагать мне сухарик, я будутолько кофе.

Тверитинов рассчитывал, что после этого выступления егопомощница отправится спать, но она заявила, что очень устала и намеренапрогуляться.

— У меня теперь совсем нет развлечений, — сказалаона. — Пойду полюбуюсь звездами.

— Не кажется ли вам, что для прогулок слишком поздно?

— А я далеко не пойду. У вас там охранник на воротах,так что не страшно. — Она надела туфли, застегнула до подбородка куртку иповязала шарф. — Вы ведь еще не ложитесь спать?

— Не волнуйтесь, я вам открою, — ответил он,задумчиво глядя ей вслед.

Петина машина стояла в нескольких метрах от шлагбаума, иохранник прохаживался туда-сюда, демонстрируя бдительность. Сабина шланеторопливо, хотя ей хотелось пуститься вприпрыжку. Но вдруг Тверитиновнаблюдает за ней из окна? Он не должен ни о чем догадаться.

— Давай отъедем отсюда, — предложил Петя, клюнувсестру в щеку.

Она не привыкла к столь бурному проявлению родственных чувствс его стороны. Обычно он просто хлопал ее по плечу или норовил ткнуть кулаком впечень.

— Далеко мне нельзя, — испугалась она. —Тверитинов насторожится, если я исчезну надолго.

— Тут рядом супермаркет, а перед ним большая стоянка.Там светло и тихо, можно спокойно все рассмотреть.

Это был тот самый магазин, в котором Сабине подсунули тухлуюколбасу, и она посмотрела на огромную вывеску и сияющую огнями рекламу спрезрением. Петя остановил машину недалеко от фонаря и достал с заднего сиденьяпакет с дневником и открытками.

— Давай! — потребовал он. — Где там записнаякнижка?

Сабина извлекла блокнот из сумочки и раскрыла его на тойстранице, где записей было особенно много. Они положили блокнот на дневник ипринялись вглядываться в строчки. Потом то же самое проделали с открытками. Вобщем, все стало понятно практически сразу, и Петя расстроился.

— Черт! — пробормотал он, взъерошив волосы. —У тебя есть все основания паниковать. Эта Аня никогда не посылала открытоксвоей мачехе. И денег, вероятно,тоже.

— Вот именно, — кивнула Сабина. — Она веладневник. И последние записи говорят о том, что девушка опасалась за свою жизнь.

— Давай-ка мы тебя уволим? — неожиданно предложилбрат. — Ну ее к черту, репутацию фирмы. Ты мне дороже.

— Не болтай чепухи, со мной ничего не случится, я оченьосторожна, — соврала Сабина.

Впрочем, разве был у нее какой-нибудь выход? Теперь онавынуждена была врать даже своему самому надежному союзнику.

ШЕСТОЙ ДЕНЬ

Завтрак: черный кофе.

Обед: вареная курица, листовой салат.

Ужин: кусок вареного мяса.

Матти Паукку оказался огромным детиной с пушистой бородой иголубыми глазами. А Тимо Туоми — абсолютно бесцветной личностью с белесымиресницами и коротким подбородком. Оба были добродушными, улыбчивыми и кзавтраку «в русских традициях» отнеслись весьма позитивно. Специально для нихна кухне приготовили блины с икрой, а к картофельной запеканке подали соленыеогурцы.

Тверитинов со своими джентльменскими замашками ивеликолепной фигурой был удивительно похож на Джеймса Бонда. Еще бы! Сценарийфильма писался под Кэри Гранта. Да только он оказался слишком разборчивым иотказался сниматься.

За чашкой кофе ее босс расслабился, закинул ногу на ногу изакурил сигарету, постоянно отпуская какие-то шуточки. Сабина смотрела на негос тайным восхищением и отказывалась верить, что это он шантажировал ее, угрожаяжизни матери и брата. Нет, разумеется, не он.

Максим появился к концу завтрака — бледный и расстроенный.Сабине он подарил измученную улыбку и потом тайком пожал ее руку под столом.Она была рада, что он не стал при всех демонстрировать, что у них особыеотношения.

— Крутился с Чагиным, — пояснил он вполголоса,когда выдался момент. — Завели дело об убийстве и уже нашли какого-тонаркомана, которого видели в компании нашего бригадира. У наркоманапередозировка, но расследование все равно продвигается. Не понимаю, какие уБорьки были дела с наркоманами. И вообще как он оказался в таком гиблом месте —район не его, и никаких связей там у него не было. Говорят, там жил его дружокпо армии, с которым они вместе буянили по праздникам. Но дружка того давно уженикто дома не видел.

Сабина сидела ни жива ни мертва. Да, она не знала, кто убилЧагина, но располагала такими сведениями, которые очень пригодились быследователям. Только вряд ли милиционеры бросятся охранять ее мать и брата,если она выложит им все, что знает.

Матти Паукку сделал несколько попыток пофлиртовать сСабиной, но, встретив с ее стороны пассивное сопротивление и поглядев на кислыеморды обоих русских партнеров, тихо завял. В кино тем не менее они с Тимоотправились с удовольствием. Оба довольно прилично говорили по-русски, крометого, им хотелось взглянуть, как изменились кинотеатры с тех пор, как они впоследний раз приезжали в эту страну.

Максим купил для всех по огромному стакану поп-корна, и,взяв их в руки, финны с веселым недоумением уставились друг на друга. То ли уних дома во время сеансов не ели поп-корн, то ли они решили, что после завтракатакие порции выглядят по меньшей мере забавными. Сабина от поп-корна наотрезотказалась, и ее снабдили бутылкой минералки.

— Не думаю, что это была хорошая идея — повести их накомедийную мелодраму, — сказал Максим, улучив момент. — Юмор нарусском им не просечь.

— Если что, я буду рядом, — ответилТверитинов. — Я немного говорю по-фински. И на английском, который для нихпочти родной.

Сабина первой вошла в зал и, когда он поравнялся с ней,шепотом заметила:

— Надеюсь, вы не станете переводить особо сложные меставслух?

— Встречный вопрос. Надеюсь, вы не станете подбирать спола и совать в рот рассыпанную кукурузу? Не могу забыть о вашей дурнойпривычке.

— О чем вы спорите? — спросил Максим. — Ямогу поучаствовать?