– Ничего, – враз проговорила я. – Это был еще один жизненный урок для меня. Но я так рада, что они живы. Господи, я так рада, – заскулила я, уже не понимая, перестают ли у меня вообще течь слезы или нет.

– А теперь успокойся и отдыхай. Все живы и это главное. Ребенок, растущий в тебе, должен чувствовать покой, а не страх матери.

Он развернулся чтобы уйти, я же неуверенно окликнула:

– Сайфер…

– Что? – нахмурившись обернулся он ко мне.

– Спасибо, что поверил мне. Я никогда этого не забуду.

Он лишь едва уловимо кивнул, затем вышел из комнаты, оставив меня одну.

– Мадмуазель Марлин, – ласковый голос Рафаль заставил оторвать взгляд от вышивки и посмотреть на нее. – Ужин.

– Да, сейчас иду, – улыбнулась я и едва смогла подняться на ноги, придерживая рукой свой огромный живот.

Убрав вышивку в стол, я наткнулась на недовольный взгляд служанки.

– Знаю, что ты не одобряешь, – виновато улыбнулась я. – Но если я не буду вышивать, то просто сойду с ума в ожидании того, какой в итоге договор они подпишут в ближайшую неделю.

– Да на кой черт оно вам сдалось, переживать-то так из-за того, что они там подпишут? Либерон в любом случае победитель, а уж что они там решат, так то дело второстепенное, – проворчала Рафаль, покосившись на подушечку с иголками.

– Да дело ведь не в договоре, – грустно улыбнулась я.

Рафаль закатила глаза и, подойдя ко мне, приобняла за плечи.

– Знаю я, милая, знаю, как ждет твое сердечко его возвращения. Скоро уже, скоро. А ты пока лучше думай о том, что не сегодня – завтра наш маленький пузожитель решит вылететь из своего тепленького гнезда, – она ласково похлопала меня по животу. – А теперь пойдем, я там такой суп сварила, – протянула она, закрыв блаженно глаза, – пальчики оближешь. Наша Мэльвина всех своих подруг уже накормила им. Тебе только и осталось.

– Пойдем, – улыбнулась я, чувствуя, как в животе предательски заурчало при упоминании о еде.

Рафаль направилась к дверям, а я, едва сделала пару шагов, как испуганно вскрикнула.

– Что такое? – враз подбежала ко мне служанка.

– Ребенок, кажется пора, – прошептала я и увидела, как подо мной расплывается мокрая лужа.

– Матерь божья, – запричитала Рафаль и выглянув в коридор закричала, – леди Эзра! Эзра!

Не прошло и минуты, как в комнату вбежала, держа на руках свою двухгодовалую дочку, Эзра, а за рей следом Мэльвина в компании двух девчонок. Враз оценив ситуацию, Эзра повернулась к девочкам и, отдав дочь Мэльвине, проговорила строго:

– Брысь отсюда, быстро. Вам здесь делать нечего в такой момент. За Айрис присмотрите только, пожалуйста. А если еще и уложите ее спать – вам цены просто не будет.

Мэльвина испуганно прижала девочку к себе и крикнула мне:

– Ты главное не бойся, Марлин. Рожать – не воевать.

– Иди уже, – подтолкнула ее к дверям Рафаль. – Я за повитухой, – сказала она Эзре, – а ты пока уложи ее в кровать.

– Знаю, – отмахнулась та и подошла ко мне, – так, давай стащим это чудо моды с тебя, – она приподняла мой подол и спустя мгновение я осталась лишь в сорочке. – А теперь ложись, – подвела к кровати и помогла мне лечь.

– Страшно так, – заревела я, чувствуя, как живот начинает сводить болезненными спазмами.

– Страшно, – хмыкнула Эзра. – Страшно быть либеронской лазутчицей и пытаться сделать так, чтобы Хант оказался в нужное время в нужном месте, а рожать – это сущие пустяки.

– Скажешь еще. Тебе вообще ничего, наверное, не страшно теперь, – усмехнулась я.

– Да, теперь уже ничего, – улыбнулась в ответ Эзра. – Ради дочери ничего не страшно. Куча страха внутри после всего пережитого, но ни грамма в поступках его уж точно нет.

– Ну, зато благодаря и тебе наши государства в итоге подпишут мирный договор и станут, как и прежде, одним целым. Один король, один народ и никакой более вражды, – проговорила я, пытаясь хоть как-то отвлечься от того, что происходит у меня в организме.

– Ну, до полного порядка еще далеко, – повела бровью Эзра, положив руку на мой шевелящийся живот. – Но твой белый ворон, я думаю, приструнит и наших, и кораксов, заставив их уважать мир, которого все так долго ждали.

– Мой, – прошептала я. – Он уже далеко не мой, Эзра.

– Почему не твой? – едва сдерживая улыбку спросила подруга. – Я еще ни от кого не слышала, что он здесь по шлюхам шастает в те короткие промежутки времени, когда возвращается в столицу.

– Может по шлюхам и не шастает, – застонала я, – но и на меня внимания не обращает. Мало того, я так и не знаю, что будет дальше и со мной, и с малышом.

– Да ничего не будет. Дети они такие, враз склеивают то, что разбито, – улыбнулась Эзра. – Посмотри хотя бы на нас с его высочеством. Он же только когда увидел нашу дочь и понял, что она как две капли воды похожа на него, только тогда и решил со мной поговорить. Даже третьей стороной между своим братом и венценосцем кораксов на переговорах решил быть, прекрасно понимая, что мир все лучше для счастья детей, чем эта чертова война. Так что ты давай, рожай ему уже сына, вот тогда у вас все и наладится. Представляешь, приедет, а у него сын. Да он тебя на руках носить будет.

Улыбнувшись, я мысленно попросила высшие силы, чтобы было все так, как и говорила Эзра. Далее я уже не могла думать ни о чем, пытаясь сладить с той ужасной болью, которая выворачивала наизнанку мое тело. Не знаю, сколько длилась эта экзекуция, но когда повитуха радостно проговорила мне, что у меня мальчик, я даже не сразу могла поверить в это, даже несмотря на то, что боль резко прекратилась, а на руки мне положили кряхтящий комочек красного цвета, который смешно зачмокал губами, пытаясь взять в рот мой сосок.

– Малыш. Мой сын, – прошептала я, погладив темные волосы ребенка.

– Ну, не только твой, – раздался строгий голос, и я вздрогнула, подняв голову.

– Сайфер, – растерянно проговорила, увидев в дверном проеме коракса. – Вы…когда вы успел приехать?

– Пару часов назад, – ответил он, подойдя ближе и кивком головы давая понять, чтобы все вышли из комнаты. – Рафаль прислала гонца с вестью, что ты в ближайшие дни родишь. Я не мог пропустить такое событие. Можно? – кивнул он на ребенка, который уже мирно спал, так толком и не пососав мою грудь.

Я испуганно посмотрела на малыша, затем на Сайфера, и непроизвольно крепче прижала его к себе.

– Марлин, – более мягко проговорил мужчина. – Я не заберу его у тебя. Хочу всего лишь взять сына на руки.

– Да, конечно, – я нехотя протянула ребенка, все же беспокойно наблюдая за его отцом.

Когда Сайфер взял на руки сверток, его лицо спустя пару секунд озарила нежная улыбка. Легонько покачивая умещающегося на ладони сына, он проговорил, посмотрев на меня: