Кайя даже порозовел от неожиданности – видимо, не представлял себе, что суровая мисс Савинов способна признавать свои ошибки.

София же, про себя решив, что обязательно придумает, чем поощрить сотрудника за проявленную верность, двинулась дальше:

– Попрошу всех к 13.00 быть готовыми к новому совещанию, на котором мы определим цели и задачи «EL 77» на ближайший год. А пока все свободны, кроме миссис Савинов.

– Ты мне не начальница, – прошипела Алина, пока сотрудники концерна поднимались со своих мест и направлялись к двери.

– Безусловно, – подтвердила София. – Однако я думаю, пока ты здесь, будет удобно покончить со всеми нашими вопросами одним махом. Потому что видеться с тобой снова я не имею ни малейшего желания.

– Какие еще вопросы у тебя остались? – Алина выдернула из сумочки кружевной платок и аккуратно, чтобы не размазалась тушь, промокнула повлажневшие глаза.

Должно быть, предательство Оливера – хоть и совершенное под давлением папаши, но все же откровенное предательство – сильно выбило ее из колеи, отметила про себя София. Неужели влюбилась в этого безмозглого смазливого мальчишку? Что ж, тем лучше. У нее сейчас любовная драма, значит, особо активно упираться она не станет, и все пройдет быстро.

– Ты много лет твердила, что ничего не понимаешь в бизнесе, – начала она, попутно кивая адвокатам, чтобы достали следующую порцию документов. – И, вероятно, считала, что очень ловко отыгрываешь роль. К сожалению, вынуждена констатировать, что ты действительно ничего не понимаешь в бизнесе. Потому что не озаботилась даже тем, чтобы изучить нюансы оставленного твоим покойным мужем и моим отцом завещания.

– О чем ты говоришь? – взвилась Алина. – Конечно же, я изучила это подлое завещание. По которому весь бизнес Савинова переходил тебе, как будто я – вообще пустое место. Как будто не прожила с этим полудурком пятнадцать лет, не терпела его идиотские выходки… Он не считался со мной при жизни, и по большому счету ему было абсолютно все равно, как я стану выживать после его смерти.

– Действительно, как бесчеловечно с его стороны было оставить тебе резиденции в Стамбуле, Лондоне и Москве и ежемесячный доход в размере пятидесяти тысяч евро, не считая отдельного счета на содержание недвижимости, – покачала головой София.

И снова отметила про себя, что раньше, наверное, еще помучила бы Алину, насладилась ее смятением, растерянностью и беспомощной злобой, поулыбалась ей издевательски-любезно, чтобы точнее и сокрушительнее оказался нанесенный впоследствии удар. Однако сейчас вся эта сцена казалась ей невыносимо скучной. Хотелось покончить с ней побыстрее и перейти к осуществлению других, более изощренных планов.

Алина со всей своей женской интуицией, вероятно, тоже почувствовала эту перемену. София видела по ее испуганно забегавшим глазам, по вцепившимся в край сумочки до побелевших костяшек пальцам, что вот теперь Алина по-настоящему испугалась. Вид у нее стал такой, словно она застыла, парализованная страхом, перед сильным и опасным хищником. Перед волком, который лишь от того, что добыча и так перед ним беззащитна, медлит, не спеша броситься вперед и разорвать ее на клочки.

– Отец, как ты прекрасно знаешь, не был человеком сентиментальным и не ожидал, что ты будешь хранить верность его памяти до конца своих дней. Это и есть тот самый момент, который ты упустила в завещании. Что содержание и недвижимость остаются твоими только до тех пор, пока ты не выйдешь замуж снова, – холодно и отчетливо произнесла София. – Мои адвокаты объяснят тебе тонкости, если они тебя интересуют. Я же со своей стороны жду, что сегодня к вечеру ты уберешься из отцовского дома и с этой минуты перестанешь попадаться мне на глаза. Твоя дальнейшая судьба меня не интересует, членом семейства Савиновых ты отныне не являешься.

– Подонок… – простонала Алина. – Ведь для него это были копейки, но он и их решил отобрать… Но подожди… Ведь я же по-прежнему не замужем, я вдова.

– Мистер Шифер, – скучающим тоном обратилась София ко второму адвокату.

– Вот фото, сделанные в ходе проведенного расследования в отеле «Four Seasons Istanbul Sisli» 25 июля сего года, – тут же забубнил тот, пододвигая к Алине стопку фотографий. – Как вы можете видеть, здесь зафиксирован факт произошедшей в тот день вашей помолвки с мистером Оливером Ковальски. В 17.00 в конференц-зале отеля вы подписали брачный контракт, вступающий в силу после официального заключения брака. В помещении в этот момент присутствовали вы, мистер Дэррен Ковальски, мистер Оливер Ковальски, их семейный адвокат мистер Свенсон, специально прибывший из Соединенных Штатов Америки, и двое свидетелей из персонала отеля. После подписания контракта вы, оба мистера Ковальски и мистер Свенсон отправились в находящийся в здании гостиницы ресторан, где отметили помолвку. Как видите, мы располагаем фотографиями и свидетельскими показаниями. Таким образом, учитывая факт состоявшегося обручения, семья Савинов больше не несет перед вами никаких обязательств, что следует из пункта 15.3 завещания, составленного мистером Савиновым за пять лет до его кончины…

– София, – перебила его Алина. Очевидно было, что сухие канцеляризмы из речи адвоката навевали на нее едва ли не больший ужас, чем откровенная угроза, исходящая от падчерицы. – София, ты же понимаешь, что Дэррен заставит Оливера расторгнуть со мной помолвку. Я была нужна ему только как способ подобраться к «EL 77». А раз такой возможности больше нет, он в жизни не разрешит сыну на мне жениться. Я же намного старше и… Он пригрозит ему, а Оливер такой робкий мальчик…

– Что ты, Алина, я уверена, что если Оливер Ковальски питает к тебе по-настоящему сильные чувства, угроза лишиться отцовских денег его не остановит. Или ты сомневаешься в этом? В таком случае, подумать о моральных качествах жениха следовало до того, как принимать его предложение.

– Ну посмотри же, я сдаюсь перед тобой, – запричитала Алина. – Неужели ты не достаточно насладилась моим унижением? Неужели я не имела права пожелать хоть немного тепла, счастья, в конце концов? Пускай Оливер не особенно умен, пускай он во всем подчиняется отцу, но он молодой, красивый, здоровый мужчина. А я так устала от этого сумасбродного старика… Я намучилась рядом с твоим отцом, ты прекрасно знаешь, что он был за человек. И влюбилась… Очень захотелось хоть раз в жизни испытать, каково это… Я просто запуталась, София. Клянусь, я не желала тебе зла. Это все Дэррен. Он узнал о нас с Оливером и поставил условие… Принудил меня сообщать им какие-то сведения…. Да я сама не понимала, о чем говорила, ты же знаешь меня. А потом… Узнав, что ты в больнице и лишилась дара речи, Дэррен убедил меня отвезти тебя в Москву. Я не хотела… Я правда не хотела, я ведь не жестокий человек по натуре. Но он давил и давил, аккуратно так, нежно, мол, вы, Алина, должны позаботиться о вашим с Оливером будущем, вы же видите, что у него нет деловой хватки, а вам еще жить… И я боялась, что, если откажу, он заставит Оливера со мной расстаться и я никогда уже не испытаю того, что чувствую рядом с ним. Это не оправдание, я понимаю… Я поступила ужасно.

Алина всхлипнула, снова промокнула глаза кружевным платочком и вдруг сползла с кресла и рухнула на колени, вцепившись Софии в руку.