разума Андрей запомнил его, хотя пробыл этот инспектор в Городке совсем недолго, и Андрей больше никогда с ним не встречался: это был белоголовый, невысокого роста человек с птичьим лицом и удивительно большими при его росте ладонями; здороваясь, он буквально утопил ладонь Андрея в своей. Он беседовал с Родионом около трех часов, после чего, выйдя к своей машине, молча пожал руку провожавшему его Андрею, непонятно чему усмехнулся, оглядевшись, и уехал. Зиминых больше никто не тревожил, только Родион дважды в год ездил в город сдавать экзамены.

В последние месяцы перед уходом "пришлых" Родион выполнял на вычислительной сети Центра какие-то реальные задачи по тематике Фалина. Андрей не вникал в подробности этих задач. С некоторых пор он под различными предлогами старался уклониться от участия в теоретических семинарах группы, так как многое попросту уже не понимал. Это последнее было, возможно, ожидаемым, но, тем не менее, огорчало. В конце концов, всё тонко чувствовавший Фалин однажды сказал:

– Андрей Ильич, вы можете не участвовать в семинарах. Мы ведь уже ничего не исследуем, мы… как бы это сказать… строим. Вернее, достраиваем. Исследовательской работы тут никакой нет…

Городок и Центр (Олев, "ломовик")

…Олев добрался до Городка днём, около четырёх часов, скачала на попутке, а потом от трассы последние шесть километров пешком. Дорога, по которой он шёл, осталась такой же, какой была пять лет назад – не очень ухоженной, с трещинами и выбоинами в асфальте, разве что теперь сквозь трещины зеленела трава. Тополя вдоль дороги постарели, многие усохли, другие загустели, в одном месте вдоль обочины лежал ствол, видимо, сломанный ветром. По всему было видно, что, если кто-то и ездил здесь, то очень редко.

Городок скрывался за рощицей, по-осеннему желтевшей вдалеке, и лишь подойдя к ней, Олев увидел первые дома. Всю дорогу сюда он пытался представить, какие чувства испытает при встрече с местом, где провёл двадцать лет жизни, с которым его связывало очень многое, но особого волнения не испытал, скорее любопытство, возможно, он пережил всё волнение в поезде по дороге сюда, а возможно, потому что в душе давно похоронил тот Городок, который помнил, и теперь просто сравнивал с тем, что появилось на его месте, уже чужим.

Он заходил со стороны одноэтажных домиков, отчасти доставшихся Городку в наследство от бывшего здесь когда-то посёлка, отчасти поставленных первыми строителями Центра по изучению Джей-канала, организованного на этом месте. Домики, по большей части кирпичные, добротно поставленные, выглядели бы и теперь вполне жилыми, если бы не забранные ставнями окна и не заросшие по-дикому без хозяйской руки непременные садики вокруг них, с покосившимися кое-где заборами. Этот район всегда отличали и называли когда-то "Старым Городком", хотя и весь Городок был сам по себе невелик.

Дальше шли уже многоквартирные дома, которые начали строить в ударном порядке, когда в Центр потянулись сотни молодых энтузиастов, заворожённых махиной Канала. Олев, так же заворожённый, приехал сюда лет на пять-шесть позже, закончив училище.

Большие дома тоже казались необитаемыми, газоны рядом с ними заросли неопрятными кустами сирени и жасмина, детские площадки, до сих пор сохранившие яркие краски, пустовали, нигде не сохло бельё. В нескольких домах окна были закрыты дощатыми щитами…

Хотя кругом не было ни души, ещё проходя через Старый Городок, Олев услышал за спиной шорох и, обернувшись, заметил какое-то движение. Шорох повторился, и Олев увидел морду глядевшей между веток сирени собаки. Собака смотрела настороженно. И тут же Олев заметил ещё двух собак, залёгших за кустами поодаль. На всякий случай половчее перехватив сумку, он пошёл дальше, уже постоянно замечая слева и справа от себя согласованное движение. Через несколько минут, однако, это движение внезапно прекратилось, с шумом шарахнувшись куда-то в сторону, и больше не возникало.

Он подошёл к бетонной площадке посредине двора, на которой стоял зарешёченный навес с аварийным дизелем. Дизель выглядел ухоженным. Когда-то все взрослые в Городке знали код от замка, запиравшего решётку, на случай аварии и отсутствия коменданта. Любопытства ради, Олев набрал код и, к его удивлению, замок, как-то по-особенному услужливо щёлкнув, открылся. Вблизи дизель выглядел ещё более ухоженным, как будто его только что протёрли и смазали. Уровень горючего и масла был в норме. Не удержавшись, Олев нажал на кнопку стартёра. Дизель, коротко взревев, заработал мерно и почти бесшумно. Почти тут же зажглись фонари на столбах вдоль дорожек, и он услышал сердитый окрик:

– Эгей, кто там шалит? А ну, глуши! – и к решётке подошёл Хрунов, работавший когда-то вместе с Олевым.

Олев не видел Хрунова с того самого дня, когда, спешно собравшись, уехал из пустого уже Городка. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, потом Олев, заглушив дизель, виновато сказал:

– Извините, Николай Карпович!

– Да нет, отчего же, начальнику можно, – непонятно сказал Хрунов.

– Начальнику?.. – переспросил Олев. Он вышел из-под навеса и, закрыв за собой калитку, протянул Хрунову руку – Здравствуйте, Николай Карпович!

– Вы разве не начальником к нам? – ответив на рукопожатие, спросил Хрунов.

– Начальником чего?

На лице Хрунова появилось смущение, а потом досада.

– Извините, Андрей Ильич, это я напутал… Вы к нам какими судьбами?

– В отпуск.

– В отпуск… – эхом повторил Хрунов. – Проездом?

– Да нет, сюда ехал.

– Надолго?

– Посмотрю. Вы так и живёте здесь? –Олев пытался уловить правильный тон разговора, всё-таки прошло пять лет, с Хруновым за это время они ни разу не общались. А кроме того, он вдруг почувствовал неловкость из-за своего поспешного отъезда пять лет назад, почти бегства, толком тогда и не простившись. – Или хозяйство проведываете?

– Собак кормлю, – ответил Хрунов. – Из Городка когда народ уезжал, много собак побросали. Я их всех в Центр, к себе, забрать хотел, но они сбегают, сюда возвращаются, ждут, наверно, до сих пор. Каждый день сюда и мотаюсь. Там у меня одна Лайма, среднеазиатка, осталась.

– Так вы в Центре живёте?

– Да. Служу я там. Должность называется: ио начальника опорного поста.

– Поста? И под какие задачи?

– Как всегда, задача одна – быть в готовности. На всякий случай.

– А почему ио?

– По штатному расписанию начальником должен быть пилот, но до сих пор никого не нашли, – Хрунов чуть виновато усмехнулся: – Вот я, грешным делом, и подумал, что вы к нам как раз начальником, вы уж извините.

– Да ничего. Мне не предлагали.

– Кто ж предложит? – Хрунов понимающе улыбнулся. – Дураком надо быть, классного пилота в запас сажать… Вы в Центр не собирались? – помедлив спросил он.

– Собирался. Только сначала хотел свою квартиру