И тут в их жизнь снова вмешались англичане, угрожая ввергнуть весь мир в войну своим противостоянием законным притязаниям Германской империи.

Лотар с отцом обратились к губернатору Зайтцу и предложили построить за свой счет на отдаленной территории тайный склад для снабжения немецкого военно-морского флота; ведь ему предстояло отражать английское вторжение из Южно-Африканского Союза, которым теперь правят изменники и предатели Сматс и Луис Бота.

В Виндхуке в это время оказался немецкий военный моряк-капитан, который сразу понял ценность предложения и убедил губернатора принять его.

Вместе с отцом и сыном он проплыл вдоль страшного побережья, которое вполне заслужило название Берег Скелетов, чтобы выбрать место для базы, где немецкие военные корабли могли бы получать горючее и продовольствие даже после того, как Людерицбухт и Виндхук будут захвачены силами Союза.

В трехстах милях к северу от редких поселений в Уолфиш-Бэй и Свакопмунде они обнаружили дальний удобный залив, место, куда почти невозможно добраться по суше, потому что его охраняет страшная пустыня. Наняли небольшой каботажный пароход и погрузили на него морские припасы, тайно присланные из Бремерсхавена с немецким круизным судном. Это были пятьсо тонн топлива в 44-галлонных канистрах, запасные части к двигателям и консервированные продукты, легкое вооружение и боеприпасы, девятидюймовые морские снаряды и 14 длинных акустических торпед «Марк VII» — для перевооружения немецких подводных лодок, если им придется действовать в этом южном океане.

Тайная база снабжения была окончательно достроена за несколько недель до того, как в Сараево убили эрцгерцога Франца Фердинанда и кайзеру Вильгельму пришлось выступить против сербских революционеров, дабы защитить интересы Германской империи. Франция и Англия немедленно ухватились за этот предлог, чтобы начать военные действия, к чему они давно стремились.

Лотар и его отец оседлали лошадей, созвали готтентотов-слуг, поцеловали своих женщин и сына Лотара и снова выступили против англичан и их приспешников-юнионистов. Когда они достигли реки Оранжевой, разбили лагерь и стали ждать момента для удара, с ними было шестьсот закаленных бойцов.

Но каждый день прибывали новые сторонники, крепкие бородатые мужчины, гордые испытанные бойцы с маузерами через плечо и патронташами через грудь. Поздоровавшись, они сообщали новости, и новости были хорошие.

Старые товарищи собирались в ответ на призыв «К оружию!» Повсюду буры были недовольны предательским миром, который заключили с англичанами Сматс и Бота. Выступили все старые бурские генералы. Девет стоял лагерем в Грибной долине, Кемп близ Трерфонтейна с восемью сотнями людей. Бейерс, Фаури — все выступили и объявили себя на стороне Германии против Англии.

Сматс и Бота как будто не хотели развязывать конфликт между бурами и бурами, потому что войска Союза на семьдесят процентов состояли из буров по рождению. Они вели переговоры с мятежниками, торговались, тянули время, слали гонцов в их лагеря, стараясь предотвратить кровопролитие, а мятежники с каждым днем становились все сильнее и увереннее.

Потом всадник, спешно пересекший большую пустыню, привез из Виндхука сообщение. Это было послание от самого кайзера Вильгельма, переданное губернатором Зайтцем.

Адмирал граф фон Шпее со своей эскадрой боевых кораблей одержал решительную победу в битве у мыса Коронель на Чилийском побережье. Кайзер приказал фон Шпее обогнуть мыс Горн и пересечь южную Атлантику, чтобы блокировать и подвергнуть бомбардировке порты Южно-Африканского Союза, тем самым поддерживая восстание против англичан и юнионистов.

Они стояли под жестоким пустынным солнцем, радовались и пели, уверенные в своей правоте и победе. Ждали только прибытия последнего бурского генерала, чтобы выступить против Претории.

Коос Деларей, дядя Лотара, все не ехал — он постарел, стал слаб и нерешителен. Отец Лотара слал ему письма, призывая исполнить свой долг, но он колебался, слушая предательские речи Янни Сматса, обманутый любовью к Луису Боте и верностью ему.

Другим бурским командиром, которого ждали, был Кун Бритс. Гигант, словно высеченный из гранита, под два метра ростом, он мог выпить бутылку обжигающего виски «кейп смоук» так, как менее крупный человек осушил бы кружку имбирного пива; мог приподнять над землей тяглового вола, пустить длинную струю табачной слюны на добрых двадцать шагов и с двухсот шагов снять из «маузера» бегущую африканскую газель. Буры-повстанцы нуждались в таком руководителе, ибо тысячи бойцов последуют за таким куда угодно, когда он решит, к кому примкнуть.

Однако Ян Сматс отправил этому замечательному человеку послание: «Созови своих командиров, уум Кун, и выступи со мной». Ответ последовал немедленно: «Ja, мой старый друг, мы готовы выступить, но с кем мы будем сражаться: с немцами или англичанами?» Так Бритс встал на сторону юнионистов.

Затем Коос Деларей, отправившись на последнюю встречу с Янни Сматсом, после которой должен был принять решение, наткнулся перед Преторией на полицейский кордон и приказал шоферу не останавливаться. Полицейский снайпер убил его выстрелом в голову. Так они потеряли Деларея.

Конечно, у Янни Сматса, у этого хитрого, коварного дьявола, нашлось оправдание. Он заявил, что кордон должен был помешать уйти знаменитой шайке грабителей — банде Фостера и что полицейские открыли огонь по ошибке. Однако повстанцы знали правду. Узнав об убийстве брата, отец Лотара плакал, не стесняясь, и все поняли, что возврата нет, надежды на переговоры нет, им придется отстаивать свою землю с оружием в руках.

План состоял в том, чтобы все бурские отряды соединились с отрядом Маритца на реке Оранжевой, но буры недооценили мобильность брошенных против них сил, обеспеченных автомобилями на бензине. Они также забыли, что Бота и Сматс — самые способные из бурских генералов. Когда повстанцы, наконец, выступили, эти двое выдвинулись со смертоносным проворством разозленных ядовитых змей.

Они захватили Девета в Грибной долине, и их артиллерия и пулеметы разбили его отряды в пух и прах. Потери были страшные. Девет бежал в Калахари, преследуемый Куном Бритсом. Моторизованная колонна захватила его в пустыне у Уотербурга.

Потом юнионисты повернули обратно и у Растенберга вступили в бой с Бейерсом и его отрядом. Битва была проиграна, и Бейерс попытался спастись, переплыв разлившуюся реку Ваал. Шнурки его сапог спутались, и три дня спустя его тело нашли ниже по течению.

Лотар и его отец на Оранжевой реке ждали неизбежного нападения, но дурные вести достигли их раньше юнионистов.

Английский адмирал сэр Доутон Стерди перехватил фон Шпее у Фолклендских островов и потопил большие крейсеры «Шарнхорст» и «Гнейзенау», а также остальные корабли эскадры, потеряв всего десять британских моряков. Надежда повстанцев на помощь утонула вместе с германской эскадрой.

Они продолжали упорно сражаться с юнионистами, но все напрасно. Отец Лотара был ранен пулей в живот, и Лотар унес его с поля боя и попробовал через пустыню отвезти в Виндхук, где о нем могла бы заботиться Кристина. Предстояло пройти пятьсот миль по страшной безводной пустыне. Старик так страдал, что Лотар плакал с ним вместе. Раны воспалились, началась гангрена, стояло такое зловоние, что по ночам к лагерю сходились и выли гиены.